История Христианской Церкви - Михаил Поснов

Начало монашества.

Аскетизм, как принцип воздержания, во всей силе предносился древним христианам. Победа над плотскими страстями (Римл. 13:14; Гал. 5:17-24), самоотречение, чрез что христиане достигали высшей нравственной чистоты и «святого» хождения, по справедливости доставили им имя поистине «святых». Сущность древнего христианского аскетизма состояла в безбрачии и всегдашнем девстве. Остальные соблюдавшиеся христианскими аскетами отречения-самоограничения, как то, бодрствование во время ночи, особенно посты — служили лишь средством подчинения тела духу. Во II-ом веке апологеты указывают на христиан, которые ради Христа до старости вели воздержательный образ жизни, пребывали всегда в девстве… — В сочинениях писателей III-го века аскетизму уделяется значительное место. Философия того времени, неоплатонизм, отождествляя материю со злом, видела основу добродетельной жизни в освобождении от чувственного. Подобно неоплатоникам, александрийцы Климент и Ориген считают самоотречение, самоотвержение и с христианской точки зрения необходимым средством, чтобы стать совершенным христианином (гностиком). Как существенное, в христианском аскетизме остается постоянное девство; с ним связано бегство от мира, освобождение от земных занятий и общения с миром, чтобы можно было без помехи, беспрепятственно отдаться созерцанию или углублению в христианские истины.

В Церкви повсюду было много аскетов обоего пола, как это видно из псевдоклиментова послания ad virgines и из сочинений Оригена, Тертуллиана, Киприана. Ориген упоминает о девственницах, о «воздержанниках», т. е. об аскетах обоего пола, как особой части христианского народа /Origen. Hom II in Num. 10, 10 (sacerdotes, diaconi, virgines, continentes, omneis qui in professione religionis videntur). In epist, ad Rom. 6, 15/. Киприан именует девственниц, как избранное стадо верующих, которые достигли вечного блага у Господа и, хотя еще живут на земле, но уже принадлежат к сонму ангелов /Cyprian. De habitu virginurn — во многих местах/. Великий александрийский учитель Ориген был сам совершеннейшим образцом аскетической жизни. В своей ревности он зашел так далеко, что даже оскопил себя. Его строго воздержанная и только занятиям и созерцанию высших истин посвященная жизнь возбуждала многих из его учеников к подражанию ему. Около Гиерокла, александрийского учителя, к III-му веку, кажется, уже образовался союз христианских аскетов, которые проповедовали что-то вроде общинной жизни. Некоторые воздержанники имели жилище в просто сложенных домах, вне городов, чтобы беспрепятственно отдаваться умерщвлению плоти и созерцанию. Нарцисс, епископ иерусалимский, оставил свою общину вследствие злых наветов и скрывался много лет в уединенной местности, там он, как говорит Евсевий (6, 9), достиг любомудренной жизни. Святой Павел Фивейский (родился в 228 г.) еще в юные годы нашел пещеру в отдаленной горе и прожил в ней, пользуясь пальмовым деревом для питания и одежды, 90 лет, посвящавши все время молитве, созерцанию и воздержанию; только незадолго до его смерти (340 г.), когда ему было 113 лет, его нашел Святой Антоний (рожд. 251 г.), который сделался основателем монашества. У таких мужей дух торжествовал над плотью, благодать над природою, божественная сила христианства над миром, потворствующим порокам. Во время Декиева и, отчасти, Валерианова гонения многие христиане бежали в пустыни и подолгу оставались там. Ко времени Диоклетиана число пустынников стало еще больше. Они в особенности держались указания Господа касательно добровольной нищеты (Мф. 19:21).

Часть 2.

Период вселенских соборов.

Настоящий период обнимает собою время от IV в. до половины XI в., с Константина Великого до разделения Церквей. Вступая во 2-ой период, мы переходим от христианства апостолов и мучеников к христианству патриархов и императоров. В течение этого периода христианство сначала медленно распространяется на географической сцене греко-римской империи и древней классической культуры, в странах Средиземного моря; потом поле его деятельности расширяется, оно проникает к варварским народам, жившим на границах империи — готам, франкам (германцам), бриттам, саксам, а затем и к славянским народам. Царствование Константина Великого знаменует собою переход Церкви из состояния преследования, гонения со стороны государства — к союзу с последним, к начаткам государственной церковности. Союз Церкви с государством обнаруживает отчасти доброе влияние на жизнь их обоих, отчасти сопровождается нежелательными последствиями для Церкви. В области внешней организации мы видим преобразование парикийного строя применительно к политическому устройству римского государства. Появились патриархи, права их определялись в полном соответствии с государственным значением местонахождения их кафедры. В раскрытии учения Никейский и после-никейский век уступают только апостольскому.

Это есть классический период развития и формулировки основных догм, которые составляют вселенское или древне-кафолическое исповедание веры. Культ значительно обогащается и украшается, так что теперь искусство всех родов выступает на служение Церкви. Дисциплина понижается в виду вступления в Церковь многих лиц, не из искренних побуждений, а по политическим соображениям. Контроль здесь был невозможен. Но, где Церковь видела явное нарушение своих основных догм, или канонических норм, она не останавливалась пред применением суровых дисциплинарных мер, например, по отношению к еретикам, даже по отношению к… императору. История христианской жизни свидетельствует о печальном факте — широком и глубоком проникновении мирского начала в жизнь Церкви. Хилиастические ожидания сменились «трезвыми» взглядами на жизнь и полным примирением с посюсторонним. Но с другой стороны возгорается монашеский энтузиазм с его отречением от мира и самого себя.

Глава I.

Распространение Христианства.

Уже в III-ем веке христианство овладело государством. Самая мысль об единой кафолической Церкви, обнимающей мир, развивалась, крепла и приходила к осуществлению в тесной связи с победоносно-действующей христианской пропагандой. Однако, Евангелие не связано границами хотя бы и «мирового царства»; на Востоке, где оно было впервые проповедано, оно давно уже переступило его границу.

B IV-ом веке христианство отчасти распространилось, отчасти усилилось и закрепилось в следующих пунктах: 1) Восточные провинции: Малая Азия, Сирия и Египет покрылись густою сетью общин, успевших приобрести большое влияние. Епископы Александрии и Антиохии были лицами важными и влиятельными не только в жизни города, но и всей провинции. При Константине Великом христианство распространилось в Ефиопии (Абиссинии), Иверии и даже Индии. И сам император оказывал делу миссии содействие /Сократ. Ц. Ист. I, 19 и 20. — Евсевий Кес. Жизнь Константина Великого IV, 8/. Многочисленные и влиятельные общины встречаются и на Западе — в Италии, Африке, Риме и Карфагене. 2) Христианство выступает теперь более или менее сорганизованным в провинциях, которые до сих пор были мало или совсем не затронуты им. Христианство проникло в Испании и Галлии в южные романизированные области. Эльвирский Собор (300-306 г.), на котором присутствовало 19 епископов и 24 пресвитера, подтверждает, что в Испании, Беотике и юго-восточной части Терраконии, т. е. теперешней Андалузии — находилось много христиан.

Наше внимание более привлекает распространение христианства вне границ Римской Империи — у Германцев, Франков, Бриттов, а позже у Славян. Это произошло в связи с великим переселением народов, положившим начало «средним векам» и новым государствам.

Великое переселение народов.

Римляне, по-видимому, полагали, что их princeps был «всемирным повелителем», что его империя была, т. е. обнимала все страны, в которых жили люди; однако им пришлось убедиться в том, что к Востоку от Рейна, к Северу от Дуная, к Востоку от Евфрата и Тигра, в степях Аравии и Африки, по ту сторону Адрианова вала, вала Септимия Севера и моря, омывающего берега Гибернии, — есть народы, не подчиняющиеся императорским законам. Подобно тому, как это делали греки прежде, и римляне стали называть общим именем варваров /Более страшными для римского мира были те варвары, которые вторгались в их владения вдоль берегов Рейна и Дуная. Новейшая этнография разделяет этих варваров на 5 главных рас: 1-2) Германскую, но разделявшуюся на две отрасли — готскую и тевтонскую; обе известны римлянам, ближе — тевтонская, подробно описанная Тацитом, как отчасти и первая. — 3-4) Франкскую, к которой принадлежали народы, жившие между берегами Северного моря и берегами Рейна и Эльбы; Саксы, заполнявшие бассейн Безера, на север от них Англы, а на юг Тюрингены/ все народы, не говорившие на их языке. Но все эти племена покуда только оказывали сопротивление римлянам, или создавали для них местные опасности, ибо не настала еще эпоха могущества арабской расы.