Аквамарин (часть 2): по моим правилам - Наталия Матвеева

И в этот самый момент, когда она видела, как он смотрит на нее, с каким отчаянием, с какой надеждой на то, что ему это показалось, что он не видел того, как его любимая женщина целует другого, желая, чтобы дурной сон развеялся в прах… В этот самый момент Лив поняла, что совершила самую страшную ошибку в своей жизни. Все кривые, поломанные неровными линиями, кусочки паззла в ее голове встали вдруг на свои места. Она будто очутилась в пространстве между прошлым и настоящим, и тем будущим, которое могло бы у нее быть, если бы не…

Хоровод демонов прошлого – это всего лишь соблазн. Искушение, которое она не поборола в себе в данный конкретный момент. Но главное – все эти воспоминания только красноречиво указывали ей на то, что Макс относился к той реалии, которая была преломлена два года назад, когда она выбрала Джонни. Макс был ее увлечением. Увлечением. Рыцарем. Первым мужчиной.

А Джонни… Несмотря на связь с ее далеким, кажущимся какой-то волшебной сказкой, детством, Джонни всегда был в настоящем. Он был для нее всем. Всем миром. Ее жизнью. Ее судьбой. Только вот она его… потеряла…

Сквозь слезы и оглушительный шум в ушах она видела, как опустились его руки, как нахмурились его брови, как сжались губы… И нет больше того шара, что теплом окутывал ее, нет того чувства защищенности, любви… Ничего, кроме дикой, сводящей с ума, ужасной боли, холодной волной обрушившейся на сжавшуюся в комок и рыдающую Оливию.

Надо что-то сказать, но голос не работал, а мир вдруг превратился в невесомость… Лив не чувствовала рук и ног, плавая в тумане собственных горячих слез и своей боли… и его боли, которую она ощущала, как свою…

– Джонни, Джонни… – еле слышно выдавила она, не зная, что сделать, как оправдать то, что он видел… Да тут никак не оправдаешь… Боже, ее сердце сейчас взорвется от давления, залив кровью все вокруг… Она так хотела протянуть к нему руки, так хотела вцепиться в его толстовку и не отпускать, так хотела приблизиться, но… но…

– Допрыгалась. – мстительно сообщила Аврора с триумфом в глазах, грациозно сложив тонкие руки на груди. – Джонни, я предупреждала тебя, что так и будет… Милая, знаешь ли, не все люди – сторонники полигамных отношений.

Лив ее не слышала. Она плыла в своей невесомости, чувствуя, как сердце рвется в клочья, а в душу будто вонзили длинный и толстый осиновый кол… Джонни медленно перевел взгляд на Макса, и в его глазах засияла разрушительная ярость. Он хотел убить его, уничтожить, он ненавидел его лютой ненавистью в эту минуту…

Сквозь поток застилающих глаза слез, Лив увидела, как Джонни подлетел к Максу и с разгона ударил его кулаком в лицо изо всех сил. Макс шатнулся, схватившись за разбитую губу, но не ответил, а даже как-то спокойно посмотрел на своего бывшего друга. Они еще секунду смотрели друг на друга, после чего Джонни бросил последний, наполненный разрушительным страданием, взгляд на Лив, и стремительно, словно вихрь, вылетел из кабинета.

Аврора покачала головой, неодобрительно посмотрев на Макса и Лив, и поспешила следом:

– Джонни, подожди! Я поеду с тобой.

Притяжение. Снова под ней старинный паркетный пол, снова ее тело сделалось тяжелым и мучительно болезненным… Ощутив себя, Лив бросилась следом за ним изо всех сил, спотыкаясь на ватных ногах и отчаянно крича:

– Джонни! Джонни! Стой! Вернись, прошу тебя! Джонни! Стой! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Она кубарем слетела с лестницы на первый этаж, чуть не сломав себе шею, и вылетела на крыльцо… как раз в тот момент, когда тонкая, изящная ножка, обутая в черную туфельку на высоченной шпильке, исчезала где-то в районе переднего пассажирского сиденья «Линкольна», на котором ездил ее муж…

– Вернись, вернись, Джонни!!!

Поздно. Автомобиль газанул и рванул с места, с каждым метром все больше разрывая ту невидимую связь, что всегда была между ними… Которая не могла сохранять себя в целости после ее предательства…

Все. Это конец.

– Джонни… Джонни… Джонни…

Шепча его имя, как какое-то заклинание, Лив рухнула на ступеньки крыльца и, спрятав лицо в колени, дико и отчаянно зарыдала так, как никогда в жизни.

Он уехал… Теперь ничего не будет так, как прежде. Он больше не верит ей и неизвестно, сможет ли когда-нибудь простить ей это… Аврора тут еще… Уж она-то сможет утешить его, он давно уже был ее мишенью… Ревность добавила к морю боли еще несколько ведер, и Лив зарыдала сильнее.

Ну почему?.. Почему она позволила этому случится?.. Как она могла допустить такое?.. Как могла поддаться на соблазн вновь ощутить себя любимой своим бывшим парнем? Зачем ей это было нужно, если у нее уже есть самый потрясающий, самый заботливый, самый мужественный и прекрасный мужчина на земле?.. Как могла позволить себе раздумывать, да хоть тысячу раз зная, что Макс продолжал ее любить все это время? Теперь это больше не важно. Она отдала свое сердце другому, тому, кто тоже любил ее всей душой, кто заставлял ее сиять каждый день на протяжении этих лет… Она не имела никакого морального права снова позволять своему сердцу метаться между ними.

– Джонни… – последний раз позвала она тихим шепотом, всхлипывая и не поднимая головы.

Все встало на свои места. Макс был лишь отголоском прошлого, и девушке было безумно жаль его. Она точно знала, что он любит ее… Но именно также она любила Джонни. И теперь… она его потеряла. Как жить без него?? Как все исправить?? Как вернуть его?? Она сойдет с ума, если даже представит, что он больше никогда не войдет в их маленькую квартирку, не прикоснется к ней, не одарит своей чудесной улыбкой и не скажет какую-нибудь милую глупость…

Это то самое, чего она боялась. Одиночество. Пустота.

Тихонько открылась позади дверь, и Лив почувствовала, как рядом с ней кто-то сел. Ну конечно, это Макс. Она знала его энергетику и могла угадать его и в темной комнате с завязанными глазами. Слезы было не остановить, все ее тело содрогалось от их мощного потока.

– Прости меня, Лив. – тихо и с огромной болью сказал он. – Я виноват во всем и попробую все исправить.

Лив подняла на него заплаканные глаза и посмотрела на его разбитую губу… Она видела его потерянный, воспаленный взгляд и понимала, что он страдает не меньше, зная, что она никогда не будет с ним… Но надежда умирает последней, ведь так?

– Мы оба виноваты. – прошептала Лив, всхлипывая. – Нам нельзя было делать это, я могла отстраниться от тебя, но я этого не сделала. Я отвечала тебе, и… не знаю, можно ли тут что-то исправить. Он теперь ненавидит меня и никогда мне этого не простит…

Макс горько вздохнул.

– Не думаю, что он когда-либо сможет возненавидеть тебя. Но исправить можно все, белоснежка. Вопрос только в том, каким будет этот способ и чего еще придется лишиться, ради достижения цели.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});