Госпожа болотной равнины - Ольга Шах

помогла мне спуститься с лошади, и я, двигаясь изящной походкой опытного кавалериста, решила поприветствовать Анджелу.

- Добрый вечер, дорогая! Надеюсь, вас не утомили дорога?… - и для чего я только задала этот безобидный вопрос? Оказывается, что не устраивает нашу красавицу абсолютно всё! Начиная от самой идеи путешествия и заканчивая влажной травой, что испортила платье очаровательницы. В процессе перечисления своих моральных страданий Анджела постепенно повышала голос, и в конце речи она уже сорвалась на визг.

Вовремя подошедший папенька прелестного создания отвлёк меня от мысли спихнуть это самое создание с пригорочка, на котором мы стояли.

- Прошу вас, располагайтесь, дорогие друзья! Мы приехали немного раньше вас и позволили себе слегка устроить наш быт – светился улыбкой Кристо. – А не подскажете ли вы, милая Анелия, что за странные маленькие бочоночки вы везёте в одной из своих телег? Каково их назначение?

- У меня есть несколько идей для торговли. Надеюсь, покупатели оценят! – рассеянно ответила я. Разумеется, что господин Горден был не из тех людей, которых можно вот так запросто сбить с толку, поэтому я совсем скоро услышала звучный бас старосты Прежова – Горана.

- … а что до бочоночков ентих – так то едино все мысли госпожи Анны! Она то, поди, ж ты, та ишшо затейница да разумница у нас будет. Вот и выдумала таку шутку – огурами малыми в рассоле особом торговать! Это такому нынче в «академивях» разных обучают, значит. Люду разному на потребу, ну и себе на прибыток, поди ж ты!

В общении с Кристо я давно уразумела одну простую вещь – гораздо проще и дешевле было выполнить его просьбу, чем выслушивать бесконечные метания господина Гордена. Поэтому я, откладывая свой законный отдых на потом, решила спуститься к роднику для того, чтобы набрать воды для засолки огурцов для демонстрации Кристо, и к завтраку они могли уже засолиться.

К слову сказать, наше место стоянки было выбрано с умом и явно использовалось с этими целями неоднократно – небольшой пятачок был тщательно расчищен, и место костра было заботливо оформлено камнями, к небольшому роднику неподалёку вела протоптанная тропинка. По ней - то я и планировала спуститься для того, чтобы набрать воды в один из бочонков для засолки огурцов. Поскольку мы все прекрасно понимали, что Кристо вот так запросто не успокоится в своём интересе.

Дядюшка Виктор уже успел сообщить окружающим о побеге Деяна, поэтому семья господина Кристияна имела максимально сосредоточенный вид. Ну, разумеется, что мы сейчас не имеем в виду милашку Анджи. У неё сохранилось по-прежнему сердито - недовольное выражение лица. И на этот раз причиной сердечного волнения нашей красавицы являлось то, что папенька запретил ей отойти «прогуляться» к жидкой растительности неподалёку в одиночестве. И в качестве провожающего определил ей одну из наших горничных.

- Папенька, вы явно преувеличиваете опасность, что нам грозит! Ежели тот грязный разбойник, лиходей, посмеет напасть на нас, то встретит он недовольство жениха моего! - со всей серьёзностью вещала Анджи. Я со своей стороны, как человек, что встречается с неудовольствием того самого жениха на регулярной основе, не слишком впечатлилась возможной опасностью, что подстерегала Деяна.

Однако разумная осторожность не повредит, тем более что сразу за источником начиналась трясина. Очень ценная информация, и поведала мне её, как водится, тётка Лиляна.

- Ну, так то кажному ведомо, что топь ентая на половину дневного перехода тянется, болото оно тут зело тряское да топкое, можноть и пройти его тропками редкими, да и то, ежели знамо где! А вот так запросто, с кандачка – так и не в жисть! Топи, однако.

Столь подробное описание болотистой территории дало мне основание считать эту тему исчерпанной, и дальше родника я точно прогуливаться не собиралась. О чём и поведала, с превеликим смирением, Анджеле и её маменьке, и добавила от себя советы для наших дам не прогуливаться далеко. Взамен получила высокомерный взгляд от Радмилы и гордый - от Анджелы. Рассудив, что моё дело было предложить, а их отказаться, я выкинула эту тему из головы и проследовала к отведённым для нас спальным местам.

Я закрыла глаза, но сон не шёл ко мне – слишком много было волнений по поводу побега Деяна. Возможно, Марко прав, и разбойнику действительно теперь не до нашего выслеживания, и он будет где-то скрываться, исключив большой тракт из маршрута своего передвижения. Но на сердце всё - равно было неспокойно, и я не могла рационально объяснить то чувство постоянной тревоги, которое преследует меня с момента побега душегуба. А ещё больше меня волновал возможный пособник разбойника. Поскольку я могла предполагать, что он находится среди нас! Каково, а? Ну кто бы в таких условиях на моём месте уснул?!

Судя по звукам, что долетали до моего «спального места», то далеко не все готовились ко сну, во всяком случае, визгливые нотки сердитого голоса Анджи я слышала очень хорошо. По какому поводу было недовольство на этот раз, меня не слишком заинтересовало – и, как выяснилось позже, абсолютно напрасно!

Кто знает, если бы я тогда подошла к девушке и попросила засунуть свою агрессию туда, где бы ей было страшно и одиноко, то есть… обратно в свою голову, то ничего бы и не произошло? Кто знает…

А проснулась я задолго до рассвета от стенаний госпожи Радмилы. Для неё это было настолько несвойственное поведение, что я, первое время, и не верила, что видят мои глаза – родители Анджи суетились возле костра, и будили спящих людей.

- Лиляна, что случилось? Куда могла подеваться госпожа Анджела? – спросила я у женщины, что печальным столбиком стояла рядом.

- Про то неведомо мне, они во гневах были, да в нерве великом велели девчонке проводить её подале, до кустов. Слыхала я ишшо, что горничная не радая была от такого распоряжения, да токмо госпоже-то возражать – не след. Вот и не вернулиси досель! А болота энти – Гнилушкинские топки, и прозываются они так недаром. Даже Жарко сюды - ни ногой, хоть и ягод по сезону тут – страсть! – тётка Лиляна действительно выглядела до невозможности расстроенной.

Мужчины закончили экипироваться для поисков «гулящих» девиц, когда в неверном свете горящих факелов показались несколько теней. Далеко не сразу мы сумели понять, что одна из них принадлежит нашему совершенству, вторая