Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

Узнав этого человека, я не смею идти наперекор.

Максим несет меня к машине, грубо запихивает на заднее сидение и садится сам, давая распоряжение Игнату отправляться во Владимир. Пока я, напуганная и немного потерянная от резкой смены обстановки жмусь в угол, держась как можно дальше от Максима, он бесстрастно говорит по телефону с несколькими людьми и поддерживает переписку.

Он понял, что я создала настоящие проблемы. Гордеев наговорил очень многое, как и сам Игнат. Если сложить один большой пазл, выходит та еще жуткая картина. Но это не отменяет того факта, что я в полной заднице и меня снова беспрепятственно похищают.

— Звони своему брату, — Максим протягивает телефон, на который я смотрю округлившимися глазами, отрицательно покачав головой.

Ни за что! Не для того мы провернули все это дело, чтобы очередной раз уничтожить улики. Даже и не подумаю идти на поводу Гордеева, пусть теперь разгребается со всем тем дерьмом, что совсем скоро вылезет наружу.

В этот раз мерзкий тиран не останется безнаказанным.

— Последний раз, Ярослава — звони или пожалеешь.

Он всегда берет то, что хочет, и не зависимо от моих стараний, сделает мне больно в любом случае.

— Подавись им! — вскидываю рукой и удачно выбиваю телефон, который шумно падает.

Он взглянул так, словно в эту секунду неторопливо и мучительно меня разделывал на сотни крохотных кусочков. Я отворачиваюсь, и без того боясь его ярости. Одновременно со всем сумбуром чувств и эмоций, четко понимаю, что нельзя быть рядом с ним слабой, иначе дорога мне обеспечена только в деревянный гроб.

Во что бы то ни стало, найду новый способ сбежать до того, как он меня собственноручно задушит.

— Останови машину, — приказывает Максим, и машина плавно тормозит, прижимаясь к обочине. — Вы двое, пройдитесь, — мужчины спереди беспрекословно подчиняются своему Господину.

Здесь вокруг тихая местность. Рядом с дорогой лесная чаща, и мне совсем не нравится, что Максим остановил машину сразу после моего отказа звонить брату. Он долго смотрит на меня, пристально изучая, будто хочет сделать мне трепанацию и забраться в мои мозги, чтобы узнать, о чем я думаю.

Опускает взгляд на мою рваную рубашку, которая откровенно разошлась по сторонам, обнажая грудь и живот. Его взгляд, переполненный жгучей ярости, начинает опасно сиять от сексуального наваждения.

Когда он хватает меня за волосы на затылке, я жутко дрожу, предчувствуя, как Максим выместит на мне свою злость.

Гордеев жестко принуждает приблизиться к нему и взглянуть в его глаза, в которых нет жалости. Я почти ощущаю, как он прикасается к моим губам, но вместо насильственного поцелуя, кривит губы в злой ухмылке.

— Я займусь твоим поведением. Через несколько недель выбью из тебя всю эту дерзость и гордыню самым прямым способом. А сейчас… Отсосешь мне, чтобы я забыл о твоей очередной выходке. Станешь противиться — пущу в твои изобретательные мозги свинцовую пулю, — удерживая меня за волосы одной рукой, второй он расстегивает ремень и джинсы, приспуская их вместе с трусами.

По коже прошелся холодок.

— Хочешь сразу жестче? — спрашивает он, когда я не осмеливаюсь дотронуться до его призывно подрагивающему члену.

Гордеев ненормальный психопат!

Мне одновременно и страшно быть рядом с ним, отчего хочется подчиниться, и до того мерзко, что все во мне горит от сопротивления. Я оказываюсь в затруднительном положении, когда Максим тянет руку к переднему сидению, ближе к двери и вытаскивает откуда-то пистолет с металлическим переливом.

— Возьмешь в рот член или ствол? — интересуется мужчина, и вздрогнув, когда Максим снимает предохранитель, прикрываю глаза, судорожно кивая.

Не могу поверить, что он заставляет меня это делать таким образом.

Отвратительно.

Склоняюсь к члену, дрожащими холодными руками обхватывая его, услышав, как громко выдохнул Гордеев, в мгновение расслабляясь. Во мне нет страсти или вожделения к этому мужчине, поэтому совсем скоро он снова раздражается, когда я делаю все через силу, не скрывая этого унизительного для него факта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Активнее. Глубже. Мягче, — он контролирует процесс, когда моя техника становится не более, чем машинальная из-за принуждения и нежелания доставлять ему удовольствие. Гордеев начинает распоряжаться каждым моим жестом, не позволяя ослушаться, крепко впившись в локоны волос и затылок.

Он входит глубоко, несколько раз рявкнув, чтобы я расслабила горло, но тело неосознанно сопротивляется. Спазмы настолько сильные, что не пропускают его так глубоко, как хочется Господину, из-за чего его хватка на волосах крепнет и причиняет боль. Когда он хочет проникнуть дальше силой, у меня невольно выступают зубы, царапая чувствительную возбужденную плоть мужчины, который шипит и несколько раз прошелся по щекам ладонью, заставляя меня одуматься и спрятать зубы.

Когда его бедра толкаются вверх, удивив такой быстрой разрядкой, он отпихивает меня толчком, принявшись заправляться. В груди становится больно от осознания того, что теперь Гордеев станет использовать меня только с одной-единственной целью — сексуальной.

Стирая набежавшие слезы, отворачиваюсь, облизывая свои губы, пытаясь избавиться от его запаха и соленого привкуса. Если ничего не предпринять, он навсегда поставит меня на колени и заставит целовать свои ноги, с удовольствием укрощая и унижая мою гордыню.

— Если что-то всплывет из нашего разговора на общее внимание, твой брат попрощается со своей любимой работой… Или должностью. Еще не решил, что будет унизительней, — констатирует Максим, заставив меня задохнуться воздухом.

Я резко оборачиваюсь к нему, разглядывая мужчину, который, спустив пар, начал мыслить над основной проблемой.

— Не надо. Я позвоню ему. Я смогу все уладить, — подавлено шепчу, пытаясь успокоиться, но губы продолжают дрожать. Горло будто сковало раскаленное железо, из-за чего я страдальчески едва дышу.

Для Андрея это непросто работа, а большая жизненная цель, ради которой он готов работать десятки лет. Андрей идет по стопам нашего отца и в его планах быть генералом далеко не конечная цель. Он амбициозный и упрямый. Если его уволят, я даже боюсь представить, каким это будет ударом для брата.

Гордеев поворачивается ко мне, и опускает взгляд на телефон, задумываясь над моими словами.

— У тебя была такая возможность. Больше ее нет, — прячет телефон в карман джинсов.

— Андрей в любом случае обвинит тебя! — непонимающе смотрю на мужчину, не проявляющего внимания к беседе.

— Значит, в любом случае его уволят, — холодно говорит Максим.

— Пожалуйста. Он не выдержит этого, — прошу я.

Нет, я в открытую умоляю.

— Это только твоя вина, Ярослава, — Максим непреклонен.

Открыв дверцу, махнул недалеко стоящим мужчинам, которые быстро вернулись в машину и продолжили путь. Гордеев привлекает меня к своей груди, в то время как я совсем не шевелюсь, пытаясь найти выход из таких сложных условий. Его ничего не страшит: ни предъявление обвинений в похищении, ни то, что любой желающий может услышать наш разговор.

Он будто на каждый мой шаг найдет свое решение, и я уже догадываюсь, что Максим знает, как заткнуть моего брата. Слишком спокоен для краха. Самоуверенный, бесчувственный.

С ужасом понимаю, что на самом деле я абсолютно ничего не могу сделать, кроме того, как послушно брать в рот его член и любезно улыбаться в ответ. Я в руках по-настоящему безжалостного мужчины, который, вероятнее всего, не побрезгует убить меня в случае очередной выходки, а всех моих близких измучить до самоубийства.

Он так шумно вдыхает мой запах волос, что я вся сжимаюсь. Каждый раз, когда Максим так делает, он производит впечатление одержимого… Мной. Возможно, смерть мне не грозит, но то, что он делает со мной — намного хуже смерти.

Я не знаю, где найти выход.

Вдруг больше нет никакого выхода?

Часть 14. Малышка

Он запер меня одну в квартире, распорядившись вести себя тихо и ждать его к завтраку. Я оказалась в растерянных чувствах, так как снова в ловушке и уже далеко от Москвы. Господин Гордеев рушит все планы, едва они только зарождаются в моей голове и от этого вдвойне паршивей.