Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов - Джаспер Ффорде

Я прибыла в написанный Суиндон, как раз когда солнце опускалось за горизонт, и очутилась напротив нашего дома в Старом городе. Или, по крайней мере, остатков нашего дома. Пожар только что потушили, и здание теперь являло собой обгорелые руины; еще горячие балки парили, пропитанные водой. Сквозь мигание голубых и красных маячков аварийки я разглядела крохотную фигурку, сидящую в кузове скорой в накинутом на плечи одеяле. Законная необходимость убрать Лондэна из цикла была на самом деле замаскированным благословением для издателей. Это освобождало их Четверг для романтических приключений, а также давало объяснение ее психованному характеру. Дьявол, эта книга всегда была дерьмом.

Я с минуту подождала в толпе, пока не почувствовала, что глава кончилась, затем подошла к Четверг-1–4, стоявшей спиной ко мне и беседовавшей с плохо выписанной версией Безотказэна, который в этой книге был известен под юридически невинным именем Пезотказэн Брост.

— Добрый вечер, — сказала я, и Четверг подпрыгнула так, словно ее ткнули стрекалом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, не оборачиваясь.

— В Главном текстораспределительном управлении заметили кое-какие морщинки на ткани повествования, а ты слишком неприятна, чтобы кто-то, кроме меня, пришел взглянуть.

— Да, — сказала она, — все хорошо. Это, наверное, неполадки на литшифровальной машине. Ирония накопилась на диалоговых инжекторах или еще что-нибудь.

Она нервничала, но по-прежнему не хотела обернуться и посмотреть мне в лицо.

— Уверена?

— Разумеется, уверена! Что я, по-твоему, собственную книгу не знаю? Боюсь, мне пора: надо погонять кое-какие реплики с замененным Аидом.

— Подожди!

Я схватила ее за руку выше локтя и развернула лицом к себе… совершенно незнакомого человека. Это была не Четверг-1–4. Женщина такого же цвета и сложения, в той же одежде и того же общего вида, но это была не она.

— Кто ты, черт побери, такая?

Она тяжело вздохнула и пожала плечами.

— Я… Я… персонаж-дублер.

— Это я вижу. Имя есть?

— Алиса-ПОС-24330,— покорно ответила она.

— Эти книги не подлежат ремонту еще много лет. Что ты здесь делаешь?

Она закусила губу, отвела глаза и неловко переступила с ноги на ногу.

— Если она узнает, что я призналась… ну, у нее характер.

— А у меня нет?

Она ничего не сказала. Я повернулась к Пезотказэну Бросту.

— Где она?

Он потер лицо, но промолчал. Похоже, я была единственной, кого Четверг-1–4 не запугала.

— Послушай, — сказала я Бросту, указывая на Алису-ПОС-24330,— она просто дублер и заменима, как телефонный номер. Ты присутствуешь в каждой книге и в случае чего теряешь гораздо больше. Либо ты говоришь со мной прямо здесь и сейчас, и это не идет дальше, либо мы отправляемся в беллетрицию и на тебя с большой высоты обрушиваются тридцать тонн первоклассного дерьма.

Брост поскреб в затылке.

— Она делает это время от времени. Она считает, что четырехтомник для нее слишком тесен.

Брост и эрзац-Четверг нервно переглянулись. Что-то еще происходило. Это была не просто подмена, чтобы Четверг-1–4 могла передохнуть.

— Лучше не запирайтесь, или узнаете, откуда у нее такой характер. Итак: куда она пошла?

Брост нервно озирался.

— Она вернулась в ярости. Сказала, что вы уволили ее под надуманным предлогом и что она хочет получить какую-то… существенную компенсацию.

— Какого рода компенсацию?

— Я не знаю.

— Если ты мне лжешь…

— Клянусь жизнью Большой Шиш…

— Я знаю, где она, — тихо произнесла эрзац-Четверг. — Какого черта! Когда она узнает, что я говорила с вами, мне все равно не жить. Она… в реальном мире!

Это было серьезно. Подмена и нелегальное книгобежство — одно дело, а пересечение границы в реальный мир — совсем другое. Я могла на законных основаниях стереть ее на месте, а при моем нынешнем настроении…

Мысли мои прервались, потому что оба, и Пезотказэн, и дублерша, встревоженно посмотрели в сторону горелого остова дома. Внезапно меня посетила очень неприятная мысль, и внутренности мои превратились в свинец. Я с трудом выдавила:

— Лондэн?!

— Да, — отозвалась негромко дублерша. — Она хотела узнать, что значит… любить.

Я ощутила, как во мне поднимается ярость. Вытащив Путеводитель, я направилась к дому, читая на ходу. По мере движения вечерний свет сделался ярче, аварийки растворились в вымысле, а дом, сожженный дотла в «Деле Джен», внезапно снова сделался безупречным, когда я вернулась в реальный мир. Во рту было сухо после прыжка, и я чувствовала приближение головной боли. Меня прошиб панический пот, и я бросила пиджак и сумку в саду перед домом, но выхватила пистолет и сунула в задний карман запасную ластиковую пулю. Очень тихо я поднялась к двери и бесшумно вставила ключ в замок.

Дом молчал, если не считать грохота моего сердца, который в состоянии повышенной тревоги казался просто оглушительным. Я планировала устроить на нее засаду, но взгляд, брошенный на столик в холле, заставил меня переоценить ситуацию. Мои ключи от дома и граммазито-отличительный ключ-брелок уже лежали там, где я их оставила, — но мой ключ по-прежнему был у меня в руке. Страшно хотелось пить, я была сильно обезвожена — самый противный эффект по возвращении на Ту Сторону. Я заглянула в кухню и разглядела ополовиненный кувшин свежевыжатого сока на сушилке. Если я в самом скором времени не попью, меня вырубит. С другой стороны, Четверг-1–4 где-то в доме, поджидает Лондэна, или шарит в наших ящиках с носками, или еще что. Я бесшумно прокралась к лестнице в прихожей, проверила гостиную, затем прошла сквозь столовую и оттуда в кухню. Единственное, что я заметила не на месте, была книга семейных праздничных снимков, открытая на кофейном столике. Я двинулась в кухню и уже собиралась отпить глоток сока прямо из кувшина, когда услышала звук, от которого у меня кровь застыла в жилах. Я уронила кувшин, и тот разбился на кухонном полу с грохотом, отдавшимся эхом по всему дому.

Пиквик проснулась в своей корзинке и заплокала на все, что видит, пока не разглядела, кто пришел, и тогда опять заснула. Я слышала голоса наверху и звук шагов, пересекающих пол спальни. Держа пистолет в вытянутой руке, я медленно двинулась через холл к лестнице. Звук, заставивший меня уронить кувшин, издал Лондэн, но это был звук, которого от него не слышал никто, кроме меня, — нечто предназначенное мне, и только мне.

Я обогнула лестничную опору и посмотрела вверх. Почти мгновенно на площадку шагнула Четверг-1–4, полностью обнаженная, но с пистолетом. Пусть и вымышленная, здесь она была не менее опасна, чем любой реальный человек. Мгновение мы глядели друг на друга, и она выстрелила. Пуля пропела возле моего уха и ушла в дверную раму. Почти в тот же миг я спустила курок своего пистолета. Раздался негромкий хлопок, и воздух поплыл, словно на мгновение увиденный сквозь молочную бутылку. Четверг-1–4 отпрыгнула обратно в спальню, а широкий веер ластикового заряда безвредно ударил в стены и ступеньки — он оказывал действие только на текстовые объекты. Она знала, что у меня однозарядное оружие, поэтому я развернулась на каблуках и помчалась через гостиную, на ходу перезаряжая пистолет. Обойма выскочила с негромким хлопком, я вытащила запасную из заднего кармана и засунула в казенник. Раздался грохот и пение очередной пролетевшей мимо пули. Я отпрыгнула через стол для завтрака, защелкнув пистолет движением запястья. Едва я подтянула к себе тяжелый дубовый обеденный стол в качестве щита, как в дерево ударили три выстрела. Шаги начали удаляться, и я поднялась, чтобы выстрелить в ее отступающий силуэт. Глухой хлопок ластиковой пули эхом отдался в комнате, и раздалось негромкое шипение, когда он нашел свою цель. Я слышала, как открылась входная дверь, вскочила чересчур быстро, и комната поплыла вокруг. Шатаясь, я добрела до раковины и попила из-под крана, а затем, все еще ощущая легкое головокружение, заковыляла через холл к открытой входной двери. На пороге виднелась скудная россыпь мелкого текста, еще больше текста вело наружу, в садик перед домом. На садовой дорожке валялся пистолет Четверг-1–4. Я обернулась и крикнула наверх: «Оставайся на месте, Лонд!» — затем последовала по текстовому следу к воротам, где обнаружила бессмысленную россыпь букв. Проклятье! Количество явно не смертельное — скорее всего, я лишь задела ее, отчего ее малая часть распустилась. Это была ерунда, в Кладезе ей эксклюзивно напишут новую часть тела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});