Ересь внутри - Роберт Хейс

Дождавшись, когда станет полегче, он глубоко вдохнул и вдруг заколебался. Нет, он не боялся. Таким не напугать арбитра Танкуила Даркхарта. Просто… вступать в контакт с Пустотой всегда мучительно. Созданий, обитающих там, не должны видеть людские глаза и слышать людские уши.

Танкуил разломил кусочек дерева на две половинки и бросил их на пол. Обе они, упав по бокам от арбитра, исчезли во вспышках голубого пламени.

На складе, как и во всем Чаде, обычно стояла жара, но сейчас вдруг стало холодно, почти морозно. Танкуил видел, как его дыхание мгновенно превращается в дымку, и чувствовал, что тело покрывается гусиной кожей. Стемнело, исчез даже пробивавшийся сквозь дыры в крыше свет луны, словно ее кто-то заслонил. Все здание погрузилось в неестественный мрак.

А затем раздался лязг. Самих цепей Танкуил никогда не видел, но слышал их каждый раз. Они гремели, словно громоздкие и тяжелые металлические кандалы, и арбитр знал, что так и есть, но не мог даже предположить, из какого они металла. Вольмар никогда не делился своими кузнечными секретами.

Перед Танкуилом появилось лицо — проступило оно из тьмы или же было сформировано ею, он не мог сказать точно. Лицо огромное, размером практически с самого арбитра. Его было трудно увидеть — скорее можно было лишь различить очертания. Кусок тьмы, оно словно поглощало весь свет вокруг себя, отчего казалось даже чернее мрака. Вспыхнули два желтых огонька — создание открыло глаза и уставилось на Танкуила. Разинув пасть, оно сделало глубокий вдох — быть может, первый вдох в этом пласте бытия за тысячу лет, — и в амбаре стало еще холоднее, будто тварь втянула в себя тепло. В реальный мир явилось существо, которому здесь было не место. Демон пришел на зов.

Танкуил, стоя на месте, смахнул со лба капельки холодного пота. Каждому движению морды демона вторил грохот цепей. Даркхарт смерил взглядом чудовище — оно было больше любого другого из виденных им ранее. Чаще всего они были примерно ростом с человека, но это… Видя перед собой настолько огромное лицо, мракоборец не хотел даже думать, насколько велико тело.

— Арбитр Даркхарт… — произнес демон.

От его голоса у Танкуила мурашки побежали по спине и внезапно нестерпимо захотелось оторвать себе уши. Волна дрожи прокатилась по телу от головы до пят.

— У меня послание для великого инквизитора, — крикнул Танкуил в грохочущую тьму.

— Разумеется, — сказал демон, его нечеловеческий голос дрожал от жгучего презрения, — мы повинуемся, как всегда.

Тысячи лет назад Вольмар покорил демонов Пустоты и заставил их служить Инквизиции. Никто не знал, как он это сделал, — свой секрет бог унес с собой в могилу, но его оковы остались нерушимы. Демоны, пусть и неохотно, служили своим новым хозяевам.

— Я осмотрел пленницу. Она ведьма, — начал Танкуил свое послание.

— Ты уверен? — спросил демон.

Это заставило арбитра на мгновение замолчать. Ни один демон прежде не спрашивал его ни о чем. Они были обязаны служить, а не задавать вопросы.

— Она ведьма! — настоял Даркхарт. Демон ничего не ответил. Его большие желтые глаза, не мигая, глядели на мракоборца, а пасть сделала еще один ледяной выдох. Танкуил задрожал. — Совет Чада позволил ей сбежать прежде, чем я свершил свое правосудие. Я выслежу ведьму в Диких Землях, найду ее и предам огню.

Демон издал жуткий, режущий по ушам звук, отдаленно похожий на смех.

— Что-нибудь еще, арбитр Даркхарт?

Танкуил сначала подумывал поведать Инквизиции о бале, рассказать о том, что его преследуют за убийство члена Совета, которого он не совершал, но в итоге решил этого не делать. Им наплевать. Они будут ждать, что он сам разберется со своими проблемами.

— Нет, — бросил арбитр в лицо демону.

— Хорошо, — ответило создание. Его глаза на мгновение вспыхнули ярче прежнего, а затем лицо немного повернулось, словно увидев в комнате что-то, чего не увидел Танкуил. — За тобой следят, арбитр.

Едва гигантская морда с отвратительным смехом растворилась в темноте, свет снова хлынул в амбар, и Танкуил услышал звук — тихий шорох, который сам бы он принял за крысиную возню. Но демону лучше знать. Даркхарт двинулся к источнику звука, и шорох превратился в грохот ящика, сломавшегося под чьим-то весом.

Этот кто-то направлялся к выходу. Снова услышав шорох и еще один треск ломающегося дерева, Танкуил со всей возможной прытью бросился к двери. Между двумя ящиками возникла маленькая фигура и резво побежала туда же. Танкуил вытянул руку, схватил кроху за одежду на спине и, резко дернув, швырнул его в ближайшую бочку.

Ребенок оказался мальчиком не более девяти лет от роду, перепуганным до чертиков. Вжимаясь спиной в бочку, он дрожал всем телом и глядел на арбитра широко раскрытыми глазами, темными и полными страха.

— Я ничего не видел. Ничего! Отпусти меня, пожалуйста. Я никому не скажу, что ты здесь был. Я ничего не видел…

Танкуил смотрел на причитающего мальчика, подтянувшего колени к груди и мокрыми от слез глазами отчаянно ищущего путь к спасению. Он был одет в рванье, у него были длинные грязные волосы; почерневшие зубы росли криво, а руки покрывала сажа. Бродяжка, не иначе. Каким чудом ему удавалось избегать работорговцев — непонятно, но такой подвиг достоин восхищения. Подобные дети обычно не склонны говорить правду. Танкуил знал, что нужно сделать.

— Что ты видел, мальчик? — со вздохом спросил арбитр — он ненавидел задавать вопросы.

— Ты говорил с кем-то. Кем-то темным с огненными глазами…

Паренек вдруг захлопнул рот рукой и разрыдался. Это ему не поможет. Не теперь. Ничто уже ему не поможет.

Бедняга случайно влез в грязные тайны Инквизиции, и хуже всего было то, что произошло это по ошибке Танкуила. Ему следовало тщательнее обыскать амбар, прежде чем призывать демона. Это был его прокол, но цену за него придется заплатить невинному мальчику.

— Прости меня, — сказал Даркхарт.

Он снял с пояса шарострел, взвел боек, приставил ствол к голове ребенка и нажал на курок.

БАХ!

Мастер Клинка

«Не скажу, что ожидала увидеть такое», — подумала Джез, глядя на арбитра. Танкуил стоял над телом, безвольно опустив зажатый в руке шарострел. Его плащ валялся на полу, а сам он остался в блеклой тунике со свежими следами крови в паре мест. Даже со спины было видно: он устал, дрожит и подавлен.

«Ты сама выглядишь не лучше, Джез. Он хотя бы не пахнет так, словно только что ползал по дерьму… опять».

Бесшумно ступая, девушка подошла к арбитру. Он совсем не удивился, когда она возникла рядом. Казалось, усталость и слабость лишили его эмоций. Опустив глаза, он смотрел на мальчика, лежащего посреди остатков старой бочки. «Мертв. Мертвее не бывает».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});