Благородный вор - Алим Тыналин

мужичонка до меня. — Нумер семь один и один.

Логика совершенно простая. Если есть восьмая камера, то должна быть и седьмая. Я надеялся, что правильно угадал нужный номер.

Стражник безразлично кивнул:

— Лады. Проходи. Только обратно до полуночи.

Вот и прекрасно. Я радостно рванул было к манящей лестнице, но второй страж цепко схватил меня за локоть.

— Куды? А Степаныч где? Остался, что ли?

Ай-яй-яй. То, чего я и опасался. Что за Степаныч? Моя отчаянная миссия под угрозой неминуемого провала.

— Он уже на подходе, — отчаянно вывернулся я. — За мной идет. Можешь услышать шаги, если хочешь.

И снова поднял указательный палец, призывая к молчанию. Все замерли, прислушиваясь.

Я тут же воспользовался этим и рванул к лестнице. Теперь меня уже никто не задерживал.

Быстро очутился наверху. Между прочим, тут надо меньше подниматься. Лестница короткая.

Я толкнул люк спиной. Вылез наружу. Сразу ощутил дуновение свежего воздуха.

Огляделся. Так, что у нас тут? Это нечто вроде пещеры. Еще одной.

Только небольшой. Вход в шахту. Это выемка в скале. Вход в штольню посередине. А неподалеку выход наружу. Из отверстия пробивается полумрак.

Я вышел наружу. Вернее, хотел выйти. Но вовремя увидел две тени. Возле входа. Так, еще стражники.

Это местечко неплохо охраняется. Молодцы. Ни одной крысе не пролезть в «кошачий лаз».

Впрочем, это проблема для входящих. А мне надо выйти. Не думаю, что это сложно.

Я подошел к выходу. Вышел наружу. Так, еще только предрассветный сумрак. Времени не так много. На меня никто не обратил внимания.

Тут почти такая же скала, как возле Старосьяново. И тропинка имеется. Я отправился по ней.

Здесь сразу начинался лес. Время уже утреннее. Небо на востоке посветлело. Под ногами хрустнули ветки.

Хорошо, что сейчас не нужно соблюдать тишину и осторожность. Наоборот, надо, чтобы меня увидели.

Я кружилась вокруг хода еще полчаса. Уже собирался уйти дальше, но потом увидел за деревьями знакомую повозку. Это Фрол с моими ребятами.

Ну наконец-то. Прошла целая вечность, когда я видел их в последний раз. Я огляделся и отправился к повозке.

Они подобрали неплохое место. Укрытое от посторонних взглядов. Не близко ко входу в каменоломни. Но и не слишком далеко.

Я подошел к повозке и увидел сразу всю компанию. Фрол дремал впереди. Как всегда, в зубах папироска, хоть уже и потухшая.

Рит и Якунчик сидели сзади. Рит тоже дремал, свернувшись в три погибели, а вот бывший приказчик сидел на часах. Сразу увидел меня и сначала не узнал. Насторожился и тихонько свистнул.

Рит сразу проснулся и поднял голову. Фрол тоже открыл глаза и передвинул папироску в другой уголок рта.

— Эй, это же господин, — тут же сказал Рит. — Как вы, господин? Наконец-то вы пришли. Я знал, что вы придете, хотя эти глупые люди считали, что вас убили. Я сказал, что вас невозможно убить, господин.

Якунчик недовольно качнул голову. Не понравилось, что его заслуги принижают.

— Ничего подобного, ваше благородие, — тут же возразил он. — Я так и понял, что с вами все в порядке, когда мы не обнаружили вас в доходном доме. Ну, а когда получили вашу записку от знакомого извозчика Фрола, тогда стало ясно, что вы и вправду неуловимый.

Я подошел ближе и поднял руку, призывая их замолчать.

— Ладно, все в порядке. Вы здесь и это самое главное. Рит, я просил тебя привезти побольше эфира и снотворного. А еще купить усладу для желудка. Ты сделал это?

Рит кивнул. Достал со дна повозки мешок и протянул мне. Я взял мешок и заглянул внутрь. Потом достал содержимое и осмотрел. То, что надо.

— Хорошо. Просто хорошо. Теперь я возвращаюсь обратно в каменоломни, а вы оставайтесь тут. Но на всякий случай, если я не вернусь, а вы встретите этих людей, то я приказываю вызвать охранку и снова попробовать их остановить.

И я описал обновленную группу Красного Хаоса и их планы. Якунчик потрясенно молчал, а Рит сказал:

— Я мог бы пойти вместе с вами, господин и быстро их обезвредить. Это плевое дело, как любит говорить дворецкий его сиятельства графа Толстова.

Возможно, что плевое. А возможно, что и нет. Атаман перебил кучу полицейских, когда уходил от облавы. Может пришить и Рита. Тем более сейчас, когда у них там обширный арсенал пистолетов и динамита.

— Нет, ты останешься здесь и будешь выполнять мой приказ, — я покачал головой. — А сейчас я ухожу.

Встреча вышла короткой. Впрочем у меня и так мало времени. Я кивнул парням и отправился обратно.

Путь назад занял меньше времени. Всего минут десять. Вот только я не стал выходить к «кошачьему лазу». Остановился за деревьями и посмотрел на стражников.

Вот тут небольшая проблемка. Я не знаю, как зайти обратно. Придется устроить небольшой трюк.

Я бесшумно обошел вход по лесу, скрываясь за деревьями. Потом подобрался поближе, со стороны скал. Для этого пришлось забраться на одну. Дальше все просто.

— Это Банник! Живо идите сюда, — закричал я. Подделал голос под толстяка, это оказалось нетрудно. — Живо, я сказал! Подсобите мне! Идите оба! Я застрял!

Затем, не мешкая, отступил на скалу и по верху отправился к «кошачьему лазу». Тут удобный проход сверху, отличное упражнение для такого верхолаза, как я. А еще я видел, как внизу двое охранников вышли из пещеры и отправились на звук.

Я подождал, пока они отойдут подальше. Потом вылез из-за камней и быстро спустился вниз. Зашел в пещеру и пробрался к лазу. Затем открыл железный люк и спустился вниз по лестнице.

Знакомые места. Парни внизу, плотные и широкоплечие охранники, ничего мне не сказали, потому что, по их мнению, я без проблем миновал пост первой охраны.

— О, это ты, — заметил один из них. — Что-то ты быстро воротился. А Степаныч, кстати, так и не подошел.

Я сказал, что он остался в каморке. Затем снова очутился в главной штольне и отправился обратно к каморке анархистов.

Глава 26

Покушение

До каморки Атамана я добрался очень быстро. Как обычно, огляделся по сторонам. Основной тоннель пустой. Так что, можно действовать.

Я откинул шторку. Первую шторку, отгораживающую переход до каморки.

Быстро прошел до своей выемки. Глаза уже привыкли к полумраку. Из-за второй шторки, отгораживающей каморку, доносились невнятные голоса.

Кажется, там ругались. Журавлик и Атаман. Я не вслушивался