Капкан для «Барбароссы» - Александр Викторович Горохов

генерала Тюленева не хватает технических возможностей для пополнения потерь, которые несут части, расположенные на плацдарме, особенно в технике и вооружениях, начинает чувствоваться нехватка боеприпасов. Дальнейшее удержание Килийского плацдарма, как считают в Генеральном штабе, приведёт к неоправданному увеличению наших потерь и, возможно, разгрому войск, удерживающих плацдарм.

Мы уже подготовили приказ Южному фронту о разработке операции по эвакуации плацдарма и переброске войск с него в район Кишинёва. Мы готовы предоставить его Государственному комитету обороны для утверждения. Это позволит нам усилить оборону столицы Молдавии.

На остальных участках Южного фронта рубеж по реке Днестр удерживается прочно, все попытки румынской 3-й армии форсировать этот рубеж успешно отражаются. В дальнейшем возможна переброска освободившихся частей румынской 4-й армии к Кишинёву, что, при неблагополучном стечении обстоятельств может привести к оставлению нами Молдавии и южной части Одесской области. При этом наши войска будут отведены за Днестр на уже подготовленную линию обороны, которую румынам прорвать будет крайне сложно.

На правом фланге Северного фронта наши войска надёжно удерживают государственную границу СССР после июньских попыток германской армии «Норвегия» прорваться к Мурманску или хотя бы перерезать железную дорогу к этому важнейшему порту. Но немцы постепенно наращивают силы на данном направлении, и мы не исключаем возможности повторного удара с наступлением холодов. Южнее, в районах Петрозаводска и Выборга, после попытки финнов пробиться к Ладожскому озеру и Ленинграду в конце июня — начале июля, бои приняли позиционный характер. Маннергейм осознал бессмысленность попыток наступления, но и заключить с нами мир или хотя бы перемирие не может из-за присутствия на финской территории германских войск и сильных прогерманских настроений у большинства населения.

На Юго-Западном фронте, как только что докладывал командующий фронтом, был ликвидирован прорыв Главного рубежа стратегической обороны и снята угроза Житомиру, Виннице и Киеву. Но снята не полностью. Как и мы, немцы подтягивают резервы, и к середине сентября могут попытаться снова перейти в наступление. У них ещё остаются нетронутыми резервы в составе трёх пехотных, одной моторизированной и одной танковой дивизии. Тем более, появился участок Главного рубежа стратегической обороны, на котором они полностью разрушили все долговременные огневые точки укрепрайонов. Помимо того, началась переброска от Могилёва-Подольского на север части венгерских войск, которые тоже могут быть задействованы в новом ударе.

В последние дни резко снизилась активность боевых действий на Северо-Западном фронте. Натиск на наши войска, обороняющие подступы к Таллину и северному побережью Чудского озера, значительно ослаб. По-прежнему сохраняется коридор, связывающий бывшую столицу Эстонии с Ленинградом, а также держится линия укрепрайонов в районе Пскова, Опочки и Себежа. Но объясняется это вовсе не тем, что Группа армий «Север» выдохлась и не способна к наступательным действиям. По сведениям, поступающим от разведки, происходит перегруппировка войск Группы армий.

Это связано с принятыми германским военным командованием решением о приостановке наступления на Ленинград в пользу концентрации сил на главном направлении удара, на Москву. Перегруппируются, в первую очередь, части 4-й Танковой группы генерал-полковника Гёпнера. А это, ни много, ни мало, три танковых, две моторизированных и две пехотных дивизии. Пусть даже понёсших серьёзные потери при захвате Прибалтийской АССР.

Цель перегруппировки — нанесение удара с севера на юг с территории бывшей Литвы в направлении Полоцк — Витебск — Орша. Второй сходящийся удар планируется нанести 2-й и 3-й Танковыми группами Гудериана и Гота из района южнее Минска в направлении Бобруйск — Могилёв — Орша. Таким образом, сконцентрировав значительные бронетанковые силы на двух узких участках прорыва, германское командование планирует совершить глубокий охват нашей группировки в районе Минска, зажать в кольце окружения наши войска, обороняющие Главный стратегический рубеж, не взламывая его на всём протяжении.

К сожалению, Генеральный штаб вынужден констатировать, что возможности продолжения обороны Главного стратегического рубежа фактически исчерпаны почти на всём его протяжении от Минска до Могилёва-Подольского. Большинство бетонных укреплений разрушено, а остальные серьёзно повреждены непрерывными обстрелами и бомбёжками. И прорвать его на любом участке, где будут сконцентрированы значительные силы, немецким войскам уже не представляется нерешаемой задачей. Поэтому Генеральный Штаб выступает с рекомендацией начать отвод войск с Главного стратегического рубежа обороны вначале в Белоруссии к рубежу по реке Березина, а потом на Украине на рубеж Житомир — Бердичев Винница — Тульчин — Ямполь. В противном случае, самое позднее, к концу сентября, нашим войскам придётся отступать на те же самые рубежи, но непрерывно пытаясь затыкать прорывы немецких войск.

— Так для чего же мы тогда столько людей положили, ликвидируя прорвавшихся к Житомиру немцев, если вы теперь предлагаете добровольно отдать германцам ту же территорию? — вскочив, выкрикнул побагровевший Будённый. — И даже бо́льшую!

Глава 49

Этот визит в Москву Александр Григорьевич запомнил на всю оставшуюся жизнь. Российский коллега, конечно, предупредил его, что им обоим, возможно, придётся «исчезнуть» от прессы и даже сотрудников личной охраны на сутки или чуть больше. Но такого президент даже не предполагал.

— Как вы смотрите на небольшое путешествие во времени? — задал неожиданный вопрос хозяин кремлёвского кабинета, когда протокольные приветствия были завершены.

Рослый начавший лысеть усатый мужчина с глазами чуть навыкате воспринял это как приглашение обсудить предысторию какого-то спорного вопроса.

— А давайте попутешествуем!

На удивление, визави сделал жест рукой, приглашая гостя на выход, и провёл не к своему лимузину, а к совсем неприметному (по московским меркам) даже не «Мерседесу», а «Ауди». Поездка в сопровождении всего-то одной машины охраны длилась буквально пять минут и закончилась на крошечной улочке в районе самого начала Маросейки.

— Всё готово? — спросил коллега кого-то из встретивших их в скромном двухэтажном особнячке. — Тогда ведите.

Их и четверых охранников проводили в комнатку без окон, и сопровождающий скороговоркой приказал им встать внутри обозначенного на полу прямоугольника. Не успел Александр Григорьевич опомниться, как в комнате буквально на долю секунды мигнул свет, и… интерьер помещения немного изменился: иные светильники, чуть другой колер панелей на стенах, немного не та дверь, сквозь которую они входили.

Дверь распахнулась, и в неё вошёл старомодно одетый человек с военной выправкой. В общем-то, и костюм на нём вполне подходящий для такого момента, но Александр Григорьевич, в силу занимаемой должности «набивший глаз», моментально уловил, что вошедший «косит под старину», нарядившись в одежду, фасон которой более характерен для 1930-40-х.

— Товарищ президент Российской Федерации, товарищ президент Республики Беларусь, с прибытием в Москву 31 августа 1941 года. Машины для поездки в Кремль ожидают.

— Ну, вы и шутник, Владимир Владимирович! — громогласно