Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только ушел Покген, как во дворе Пальвановых появилась молоденькая девушка. Черные густые брови подчеркивали красоту ее больших глаз. Ей очень шла вышитая тюбетейка, так же, впрочем, как и шелковое платье, на котором блестела большая круглая брошь-гюльяка. Новые изящные туфельки довершали ее наряд. Казалось, что девушка явилась специально, чтобы показаться во всей своей красе. Она подошла к дому и, опершись руками о косяк двери, заглянула внутрь. Ее черные толстые косы почти коснулись земли.
— Хошгельды, привет! — крикнула она.
Агроном не сразу оторвался от своих записей, в которые он погрузился, как только ушел председатель.
— А, Нартач, заходи, — приветливо сказал он.
— Кому это ты письмо пишешь? — спросила девушка, проходя в комнату.
— Да это не письмо, а так, заметки по работе. А ты как сюда забрела?
— А разве это так трудно? Просто шла мимо и решила заглянуть к тебе.
— Очень рад, — улыбнулся Хошгельды.
— Скажи мне лучше, куда пропал твой друг Вюши?
— О, наш Вюши теперь далеко!
— Ну, скажи правду, куда он уехал?
— Уж не собираешься ли ты его догнать? Нет, нет, не скажу, куда он уехал, а то девушки, чего доброго, помчатся за ним, и бедняга Вюши вынужден будет бежать от них еще дальше.
— Не бойся, — засмеялась Нартач, — никто за твоим Вюши не погонится.
— Он уехал учиться, — торжественно произнес Хошгельды.
— Ну, уж если Вюши начал учиться, то, пожалуй, и Кюле Ворчун скоро за учебники сядет.
Хошгельды расхохотался.
— А может, Кюле вслед за тобой в институт пойдет? — спросил он.
Нартач склонила голову и грустно сказала:
— Отец тоже хочет, чтобы я училась.
— Еще бы Чары-ага не хотеть, чтобы его дочь была образованным человеком. Ты просто, я думаю, ленишься, Нартач, — сказал Хошгельды, взглянув на смущенную девушку.
— Не то, что ленюсь, — тихо заговорила она, — но, конечно, очень трудно сдавать экзамены. Ведь я столько лет не занималась, все, наверно, забыла. Да и, честно говоря, не решила, кем стать, актрисой или педагогом.
— А ты меньше раздумывай, бери пример с Бахар.
— Бахар, наверно, долго не проучится, — как бы невзначай вставила Нартач, которой хотелось переменить тему разговора.
— Это почему же! — удивился Хошгельды.
— Я слышала, что она выходит замуж, — равнодушно проговорила девушка. — А ты разве не слышал?
— За кого? — спросил Хошгельды, не сумев скрыть волнения.
— Я думала, что за тебя, — спокойно продолжала Нартач. — Уже давно говорят, будто она объявила родителям, что кому-то дала слово. Ты разве ничего не слыхал об этом?
— Ничего.
— Странно.
— А впрочем, если она и полюбила кого-нибудь, это ее дело, и незачем нам это обсуждать, — с раздражением сказал Хошгельды. И подумал: "Я никогда не говорил Бахар о своей любви, а теперь вот опоздал…"
В это время в дверь заглянула какая-то женщина.
— Нязик-эдже дома? — спросила она.
— Нет, она еще не приходила с работы, — задумчиво ответил Хошгельды;
Женщина ушла. Некоторое время они сидели молча.
— Ах, как неприятно, что соседка Бахар застала нас вместе, да еще у тебя дома, — сказала Нартач.
— Я что-то не понимаю, о чем ты говоришь.
— Все очень просто. Знаешь женские языки? Сейчас она непременно расскажет об этом Бахар, а потом сплетня пойдет по всему колхозу.
— Ну и пусть сплетничают, кому охота, — бросил Хошгельды. Его раздражала болтовня Нартач, ему хотелось сейчас побыть одному, подумать обо всем, что случилось. — Неужели Бахар бросит институт? — спросил он вдруг и, не дав Нартач ответить, продолжал. — Ведь она кончает в этом году третий курс заочного отделения, уже экзамены на носу… Не поверю, чтобы Бахар бросила учебу, — заключил он.
Глядя на взволнованного Хошгельды, Нартач тихо заметила:
— Может быть, она отложит свадьбу до окончания учебы.
— Кто знает? — грустно сказал Хошгельды. — Ты извини меня, Нартач, но мне нужно пойти в правление, — уже другим тоном заговорил он.
— Я тебя провожу, — робко предложила девушка. Ей очень не хотелось расставаться с Хошгельды.
— Пойдем, — равнодушно произнес он.
Они вышли из дому. Путь их пролегал через сад, мимо тутовых деревьев. Не успели они пройти и полдороги, как увидели Бахар, которая шла им навстречу, шурша своим шелковым платьем. Она куда-то спешила. Завидев их, Бахар вспыхнула, ускорила шаги и хотела было пройти мимо, но Нартач и Хошгельды поздоровались с ней, а агроном даже попытался пошутить:
— Говорят, что Бахар никогда нигде не видно, а вот она перед нами во всей своей красе.
Бахар сухо поздоровалась и не взглянула на Хошгельды.
— Куда же так торопишься? — спросила Нартач.
— Бегу попрощаться с Гозель-эдже. Я завтра уезжаю в Ашхабад. Начинаются экзамены. Через год, может быть, увидимся. Привет! — бросила Бахар и, не взглянув на своих собеседников, зашагала еще быстрее.
— Бахар, Бахар! — крикнул ей вслед Хошгельды.
Девушка не оглянулась.
— Что такое, что с ней случилось? — пробормотал Хошгельды. — Неужели она поверила каким-то сплетням? — вслух размышлял он. — Но ведь ей должно быть все безразлично, раз она кого-то любит…
Нартач молчала. Теперь уже не было никаких сомнений в том, что Хошгельды опечален. А он ей так нравится!..
Вечером того же дня председатель зашел к Байрамову.
Тот только что вернулся с фермы и теперь отдыхал, лежа на ковре.
— Здравствуй, Чары! — произнес Покген, проходя в комнату.
— А, добро пожаловать, башлык, — обрадовался Байрамов и поднялся. Он указал гостю место на ковре и крикнул дочери — Нартач, принеси-ка подушку!
Покген прилег, облокотившись на поданную ему пуховую подушку, налил из поставленного перед ним чайника в пиалу зеленый чай, потом, как это принято, перелил его обратно и, проделав это несколько раз, поднес, наконец, пиалу к губам. Теперь можно было пить. Чай был и не такой горячий, и достаточно крепкий. Покген задал хозяину несколько малозначащих вопросов и, наконец, заговорил о том, что больше всего тревожило его.
— Вот что, Чары, — начал Покген, — думал я, думал, и встревожили меня затраты на строительство.
— Что же, ты хочешь строить без денег? Ничего, Покген, даром не делается.
— Ты, Чары, видно, решил препираться со мной. Я и сам понимаю, что ничего даром не делается. Но всяким расходам должен быть предел. Роют, например, сразу пять колодцев. А что, если там не окажется воды? Значит, деньги бестолку потрачены. А кто за это отвечает? Башлык?
— Напрасны твои страхи, Покген, — заговорил Байрамов, стараясь успокоить председателя. — Инженеры как в зеркале видят, где под землей вода. Но даже, если какой-нибудь колодец окажется безводным, — хотя я уверен,
- Липяги - Сергей Крутилин - Советская классическая проза
- Генерал коммуны - Евгений Белянкин - Советская классическая проза
- Обратный билет - Даниил Гранин - Советская классическая проза
- Мы из Коршуна - Агния Кузнецова (Маркова) - Советская классическая проза
- Скорей бы настало завтра [Сборник 1962] - Евгений Захарович Воробьев - Прочее / О войне / Советская классическая проза
- Я встану справа - Борис Володин - Советская классическая проза
- Немцы - Ирина Велембовская - Советская классическая проза
- Броня - Андрей Платонов - Советская классическая проза
- Атланты и кариатиды - Иван Шамякин - Советская классическая проза
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза