Дети ржавчины - Михаил Тырин

- Какие еще башни?

- Высокие, черные. Ты что, забыла?

- На некоторых станциях были башни, но не для защиты... Постой, может, ты говоришь про вышки наблюдения?

- Да какие к черту вышки?! Я говорю про огромные железные столбы, от которых идет холод и которых боятся аэроиды. Ясно теперь?

- Ничего не ясно. Я не видела никаких черных столбов.

- Не видела?! - изумился я. - Значит, не вы их построили?

Надежда пожала плечами, с недоумением поглядывая на меня.

- Я не очень понимаю, о чем ты говоришь.

- Ну ладно... Еще поймешь.

Надежда замолчала, задумчиво глядя в одну точку. В моей голове роем проносились мысли, вопросы, но ни один я не мог выбрать в качестве самого важного на этот момент. Вообще-то этот долгожданный разговор ничего не прояснил. Раньше думалось, что стоит уцепиться хоть за какие-то факты, и я смогу что-то решать, действовать. Не для людей, так хотя бы для себя.

Но вот они, ответы на вопросы, а я остался таким же беспомощным, как и раньше.

- Послушай, девочка, - произнес я, - нам очень важно выяснить истину до конца. Ты так долго молчала, а без тебя я здесь как слепой. Мне нужно еще много думать над всем этим. Пообещай мне, что поможешь разобраться в этой чертовщине. Кроме тебя, мне надеяться не на кого, и нам еще много раз придется поговорить всерьез.

- Если нужно - помогу, - безучастно ответила девушка.

Я понял, что она снова вернулась в реальность. В свою реальность, где никакими разговорами и откровениями ничего не изменишь, не восстановишь погибшие станции, не вернешь ушедших друзей. Хорошо, что обещала помочь, а ведь могла бы опять замкнуться.

Из пелены дождя вдруг выплыла скрюченная человеческая фигура. Я дернул поводья, чтобы не зацепить незнакомца краем повозки.

Это был всего лишь нищий. Он услышал скрип колес нашего экипажа и заранее встал с протянутой рукой в надежде на удачу. На лице его застыла странная замороженная улыбка. Я, хотя и привык к таким вещам, все же пожалел человека. Мы путешествовали в повозке, а он тащился по грязи весь мокрый, голодный, облепленный кусками сырой глины. Я протянул руку к сумке и достал для него пучок сушеных грибов. Хотелось что-то сказать ему, но говорить-то, по сути, должен был он - благодарить хотя бы. А он продолжал стоять, пугая нас своей странной улыбкой.

- Где-то здесь должно быть вересковое поле... - начал я.

Он кивнул, не переставая улыбаться.

- Может, ты знаешь, где живет толкователь по имени Доставший Звезды?

Он опять кивнул и продолжал кивать, не говоря ни слова, пока я тщетно пытался добиться от него хоть капли информации. Мы двинулись дальше, когда я окончательно убедился, что у бродяги не все дома.

- Какой ужас, - проговорила Надежда и помотала головой, будто изгоняя видение.

Я хмыкнул: нищие не самое ужасное в этой жизни.

Словно в награду за нашу доброту через полчаса дождь перестал. Небо быстро очистилось от свинцовой пелены, солнце блеснуло в ее разрывах, а вскоре уже засияло в полную силу, высекая из влажной травы радужные искры.

Я остановил лошадь. Из повозки мы выходить не стали - слишком сыро было вокруг. Мы просто сидели, свесив ноги, и наслаждались оживающей природой, радостными криками птиц, блеском капель в листве. Лошадь тянулась губами к низкой мокрой траве, мне приходилось постоянно дергать вожжи. Надежда заметила это и спросила, отчего я не даю лошадке поесть.

- Запряженной лошади нельзя опускать голову к земле, - ответил я. - Она может этим повредить себе.

Девушка ни слова не говоря спрыгнула на землю, принялась рвать пучки травы и кормить ими лошадь. Я наблюдал за ней, видя, какая она стала гибкая и подвижная. Невольно мысли перекинулись на Катеньку, такую же грациозную в любом деле - от собирания грибов до бальных танцев. Катенька была единственным человеком в той жизни, с которым я чувствовал себя легко. А здесь нет ни одного такого. И все равно, я не тоскую по той жизни, не рвусь обратно. Это, наверно, неспроста.

Я вдруг заметил, что на рукаве у Надежды желтеют какие-то пятна.

- Ты обо что-то испачкалась, - сообщил я. Она посмотрела, почистила рукав травой.

- Наверно, смазка от блока.

- Смазка? - я вскочил. - Да как же я раньше не подумал?

В самом деле, металл местами покрывала какая-то скользкая масса - я помнил это, но не обратил внимания в нужный момент.

- Ты говорила, вы ставили истребители на хранение? - взволнованно заговорил я.

- Мы не ставили, мы готовили, - ответила она, удивленная моим напором.

- А не эту ли смазку вы использовали?

- Может, эту. А что такое?

- Ты еще спрашиваешь?! А ну, подумай, откуда мог здесь взяться этот блок, новенький, с иголочки, да еще и в смазке?

Она пока не понимала, к чему я клоню. Она, в отличие от меня, не видела контраста между блестящей, новенькой деталью боевой машины и безрадостным царством ржавчины, по которому мы продвигались. Но я уже сделал выводы и принял решение.

- Немедленно возвращаемся к тому месту! "Найдем, - думал я, глядя на дорогу и нещадно погоняя нашу бедную лошадку, не успевшую даже вдоволь насытиться. - Отыщем, пусть даже придется там все на брюхе проползти. Наверняка мальчишки подобрали это где-то недалеко от деревни - ведь не сто километров тащили они этакую тяжесть?"

- Где ваша техника может храниться, вспоминай, Надюха! Где - в ангарах, в пещерах, в подземельях?

Она с досадой морщилась, говорила, что делали по-всякому, но всегда тщательно маскировали, и искать будет непросто, тем более что сама она в тех работах не участвовала. Вдвойне тяжело будет потому, что за несколько сотен лет слишком сильно поменялся лик этой земли.

Я издалека увидел тот заболоченный кустарник, где мы нашли груду мертвецов рядом с потухшим аэроидом. Видимость после дождя была прекрасной, и я уже с дороги заприметил несколько ветхих домишек, потемневших от воды. Возвращаться к мертвецам не было ни нужды, ни желания, поэтому я без промедления направил повозку на деревенскую улицу.

Это была не первая мертвая деревня из тех, что я видел. Но здесь люди жили еще совсем недавно, дома не успели осесть, обветшать, поэтому настроение стало особенно угнетенным.

Я остановил лошадь посреди деревни и огляделся.

Мой пыл сразу угас - искать было негде. Вернее, искать можно было везде с равным успехом: вдоль чахлых огородиков, куда крестьяне натаскали торфа из болота, у берегов мутной медленной речушки, что петляла прямо между домов, в заросших кустарником болотах, огородивших деревню с трех сторон.

Ничто в этом пейзаже не напоминало о том старом мире, который мог бы оставить нам в наследство несколько хорошо сохранившихся боевых машин. Я надеялся лишь на свою спутницу. Может, она узнает эти места и что-то вспомнит. Но и она смотрела по сторонам так же безучастно, как я.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});