Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

Словно ждал нападения и готовился.

– А может, и ждал, он же уникальный кот. Кстати, ты не знаешь, это он у какого-то пациента штаны спер?

– Знаю, мне пришлось за эти чертовы штаны заплатить, – хмыкнул дед. – А кошака своего побалуй, заслужил, чего уж там. А лучше Назару Борисовичу поручи, он уже не с первым чеширом в одном доме живет, я же говорил, что у твоей бабки такая же тварь была? – Я кивнул. – Так что он потребности этих меховых ковриков знает лучше всех нас.

– Учту, – я прикрыл глаза. Все-таки я еще не в форме, слишком быстро устаю.

Дед ушел, что-то буркнув на прощанье, я только кивнул ему, не открывая глаз. Наверное, надо было идти в свою палату и ждать прихода следователя, но мне было лениво.

Легкий запах розы я узнал сразу. Приоткрыв один глаз, чтобы убедиться, что это именно Анна, я похлопал по колену.

– Если на что-то надеешься, то тебе придется оседлать меня и все сделать самостоятельно, потому что я явно не способен на подвиги, – поприветствовал я ее.

– Какой же ты кретин, и как я тебя вообще терплю? – Анна вздохнула, но, к моему удивлению, села ко мне на колени, обхватив за шею и прижавшись к груди.

Я осторожно обнял ее за талию и продолжал сидеть не шевелясь.

– Ты меня терпишь, потому что я, вообще-то, классный парень, а ты самовлюбленная стервочка, которая даже себе не может признаться, что влюблена в меня. – После той вспышки ярости наступил откат и меня неуклонно клонило в сон.

– Помечтай, – фыркнула она куда-то мне в шею.

– Но то, что я классный парень, ты признаешь? – я хмыкнул, почувствовав, как она меня слегка укусила. – Ты случайно не вампирша? Так и норовишь куснуть поближе к артерии.

– Ну вот ты меня и раскрыл, как дальше-то жить? – она сокрушенно покачала головой.

– Про тебя ходит столько слухов, я не знаю, во что верить. Может, развеешь хотя бы один? Сколько у тебя было мужчин? – Она не отвечала, и я решил уточнить: – Ты обиделась?

– Нет, все еще считаю.

Я открыл глаза и полюбовался ее ухмыляющимся лицом.

– Это было не смешно, – буркнул я, а Анна положила мне голову на плечо.

– А, по-моему, смешно. Ты-то вообще наглость, помноженная на беспардонность. Сколько у тебя было женщин?

– Не скажу, – тут же ответил я. – Это неважно, считай, что ты первая. Что? – я снова открыл глаза, когда она меня несильно ударила кулачком в грудь.

– Ничего, просто странно чувствовать себя совратительницей. По твоей логике я девственника совратила? – она слегка нахмурилась.

– Ну а что, есть чем гордиться. – Анна снова меня несильно стукнула.

– Я горжусь, – ответила девушка и положила голову мне на грудь. – Ты второй. – Я, если честно, слегка удивился тому, что она вообще ответила. – Это правда, – она вздохнула. – А то, что каждый, кому я разрешила себя до дома подвезти, хвастает, что ему удалось меня завалить – так это самомнение и уязвленное самолюбие в них говорят. Я не привыкла с парнями церемониться. Просто так получилось, что и ты не любишь, или не умеешь церемониться с женщинами.

– Это плохо?

– Это необычно. Но мне нравится. Ты вообще знаешь, как сильно я испугалась, когда ты завалился на землю и не подавал признаков жизни, да еще рана в плече. Столько крови, я ни разу не видела столько крови, – она всхлипнула, но быстро взяла себя в руки. – Кто это с вами сделал?

– Я не знаю, но узнаю, вот это я могу не только тебе, но и себе пообещать. Ань, кто еще пользуется такими духами, что и ты? – она удивленно посмотрела на меня. – Поверь, это очень важно. Ты же, скорее всего, лимитированные выпуски покупаешь?

– Вообще-то я покупаю эксклюзив, который специально для меня намешали, – она задумалась. – Вот только я раздала несколько маленьких флакончиков девчонкам, которым запах сильно понравился.

– А ты помнишь, кому именно раздала? – я уже не дремал, а пристально смотрел на нее.

– Светке Снежиной, Ольге Синицыной, кому-то еще… нет, не помню, извини, – она покачала головой.

Все демоны бездны, ну не бегать же мне по школе и обнюхивать всех девчонок, в конце концов. Это по меньшей мере будет выглядеть странно. А если учесть тот факт, что злоумышленница могла больше и не пользоваться этими духами, так и вообще…

– Ничего, – я погладил ее по голове. – Скажи, а существуют ли маски с лицами людей, как те, с животными, помнишь, как в клубе?

– Может, и существуют, но я о таких не знаю, – она покачала головой. – Проще иллюзию внешности другого человека наложить, особенно если носить чужое лицо будешь недолго.

Мой разум зацепился за это предположение. Иллюзия, это могла быть иллюзия. Было в этом определении нечто знакомое, что вертелось в голове, но никак не хотело сформироваться в полноценную мысль. Казалось бы, вот оно, надо лишь за кончик ниточки уцепиться, и можно распутать этот клубок…

– Ага! Я тут умираю, практически уже умер, а они сидят здесь милуются, – в комнату влетел взъерошенный Вольф.

– Ань, ты помнишь, как что-то говорила про мою беспардонность и наглость. Вот, полюбуйся, – я указал рукой на Вольфа. – Чемпион в этих дисциплинах.

– Я это тоже заметила, – Анна поджала губы. – Юра, ты мог бы проявить некоторую деликатность?

– О чем ты вообще говоришь, если моя жизнь рухнула и катится под откос?

Она скептически посмотрела на его красивое, холеное лицо.

– А если бы мы любовью сейчас занимались? – я попытался в очередной раз достучаться до разума Вольфа.

– И что? У Аньки есть что-то, что отличало бы ее от другой женщины? – Вольф еще больше взлохматил волосы и рухнул в кресло, из которого совсем недавно встал мой дед.

– Знаешь, мне порой кажется, что меня вовсе не надо травить этой гадостью, «мечтами о Вольфе». Я и сам способен совершить доброе дело и избавить эту планету от его тлетворного влияния, – я задумчиво смотрел на Юру. – Что у тебя стряслось?

– Как это что? У меня свадьба в эту субботу! Гад ты бесчувственный, что ты ржешь? Меня жалеть надо, а они хохочут. Твари беспардонные. – И жертва родительского произвола выскочила из комнаты.

И это мы твари беспардонные. Надо же, как Юрку припекло.

– Я пойду, пожалуй, – Анна с явной неохотой слезла с моих колен. – Свадьба такого уровня – это всегда очень серьезно, а тут еще и времени почти нет.

– Купи от меня подарок, я потом рассчитаюсь.

Она кивнула, я же смотрел, как она уходит, и чувствовал, что вполне могу теперь спокойно