Некромант-самоучка, или форменное безобразие - Ардмир Мари

— Ку-ку, мы здесь!

— Нашлась! — воспарил духом Кардинал разбитых сердец и, пошатываясь, направился в нашу сторону. Хорошо его измучила Крэббас, еле ходит.

— Сумерька, ненаглядная, золотце бесценное, солнышко нежное, ласточка стройная, рыбка отважная, — шептал он на каждом шагу. Дошел, пополнив мой словарный запас новыми вариациями обращений, опустился на стул рядом и взмолился: — Наминочка, милосердная, помоги.

— Как?

— Сними это!

— Хорошо. Что «это»? — спросила я. Если ему и надоело быть застрявшим в обороте, то я еще не готова помочь. До сих пор не попала в теплицы, чтобы взять нужные ему компоненты.

— Да вот это. — Тугго указал на украсившую его цепочку темно-красных пятен.

— Я поняла, о чем ты говоришь. Но не понимаю, что это за синяки. Какова их природа? Это магия?

— Это?! — На моем плече мгновенно оказалась ощутимо потяжелевшая кука, которая с высоты своего положения деловито сообщила: — Это засос. Отметина на теле, вызванная поцелуем, сосанием или слабым укусом.

На последнем слове Бруга передернуло, и теневая ехидно заметила:

— Н-дя Олли всегда умела изобретательно мстить, с самого своего рождений-я.

— А что, плохие отметины? — удивилась я.

— Ужасные! Сними их! — потребовал оборотень, на что нежить хитро прищурилась и щелкнула хвостом.

— Да ладно, когда ты невинных так зацеловывал, то считал иначе.

Бруг аж воздухом подавился, покраснел и напрягся, а я не вынесла пытки любопытством.

— Да что эта метка значит?!

— Потерь-ря невинности, — тонким голоском пропела нежить.

— Взросление, — огрызнулся Кардинал.

— И? — Я временно выпала в осадок, даже не зная, как свое замешательство объяснить. — Бруг, так ты же давно уже не…

— Это смотрь-ря с какой стороны к нему подойти, — хмыкнула теневая и подмигнула мрачному смертнику. А он не знал, что сказать, и на руках показал, как намотает нежить на кулак и пару раз треснет им об стену, а затем эту стену… Дальше я не разобрала, ибо пришло понимание недосказанных ими намеков.

— Вот же Кудряшка! — Я торопливо стянула перчатку с руки и прикоснулась к темным локонам Тугго. Мгновение, и с его лица все сошло. И вроде бы все хорошо, но осадок остался. Проучить бы ее.

— Спасибо, — прошептал Кардинал и даже ехидину-куку за ушком погладил.

— Знаешь, Бруг, как по мне, лучший вариант ответа вот на это, — я кивнула на его лоб, — письмо.

— Издеваешься надо мной, Сумерька?

— Нет. Предлагаю мстить по правилам ведической школы. А именно несмываемыми чернилами расписать простыню Олли.

— Чтобы на кожу Кудряшки переснялось? — недоверчиво вопросил он и отмахнулся, поднимаясь: — Эта уловка не пройдет.

— Пройдет, если письмо будет длинным, красивым и романтичным. На всю простыню, и такое, чтобы жалко было стирать и очень хотелось лечь и погладить, представляя, как поклонник выводил это пером…

— Хвостом, — хмыкнул Кардинал, посветлел лицом и резво поднялся со скамьи. — Спасибо!

— Дя, пожалуйста, — отозвалась кука, с улыбкой взирая на то, как Тугго с Его Высочеством чуть не столкнулись в дверях столовой. Что примечательно, оба смертника выглядели довольными, а Равэсс так вообще цвел и пах.

— Вскоре к графской дочери нагрь-рянут сваты, — лукаво протянула теневая и протяжно вздохнула, — но ее бать-тя не сразу дочь отдаст.

— Почему? — спросила я, наблюдая, как капитан запасных, чуть ли не танцуя, обходит столы и прибирающихся служащих столовой.

— Потому что Тэннон Дао-уно на юную красавицу тоже позарилсь-ся. Так что достанетсь-ся она тому, кто после игр Смерти выживет.

— Королевских?

— Не-а, бери выше. — И уже только что подошедшему Его Высочеству она ласково и незатейливо шепнула: — Эх, Равэсс, такой молодой и такой недальновидный. — И не дав ему и слова молвить, усмехнулась: — Не хочешь более истуканом под окнами стоя-ять, накорми их сь-сябку. — И исчезла, обронив напоследок — Дя-дя, о случае в беседке мне тоже известно.

А мы с огорошенным Смертником остались: я сидеть, он стоять.

— Это что только что было?

— Совет. Дельный. Чтобы я не тянул Дарику в парк, а спокойно поднимался в ее спальню, — произнес он тихо. — Но зачем? Я уже отправил сватов, она ко мне вскоре переедет… — И, моргнув, посмотрел на меня вначале с удивлением, а затем чуток раздраженно. — Ты ничего не слышала.

— М-м-м, — протянула я весело. — Ну, если я тебя не слышала, то и слов теневой тоже.

— Каких?

— Ну, знаешь, о том, что Тэннон твоей зазнобе внимание так же уделил, и теперь ее отец ждет, кто из вас после игр выживет.

— Твою ж! — И капитан команды запасных королевских смертников рухнул на стул, где совсем недавно сидел Тугго. Уж думала напомнить ему его же слова: «Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае». А он неожиданно рассмеялся.

— Таррах, как же своевременна ее подсказка с сябкой! — Отсмеявшись, потер лицо и заметил будто про себя: — Хорошая нежить у Дао-дво, надо бы и мне такую приручить.

— Не получится, симпатяшка единственная в своем роде, — улыбнулась я. — И меня удивляет, откуда она все обо всех знает.

— А меня больше удивляет, почему она не молчит и помогает.

— А не должна? — О куках я знала многое, но в книгах в основном им отводилась роль мелкого вредителя, а не бесценного помощника.

— Ее дружелюбная открытость — это редкость, крайняя редкость. А что до обширных знаний, теневые активно общаются между собой — уникальная особенность их вида, точь-в-точь как духи-хранители, — ответил принц и добавил со вздохом: — К слову, тебе от Унг-унга привет и наилучшие пожелания.

— Спасибо.

* * *

После траура по безвременно почившему спруту Хаггвару, как гласила официальная версия, представленная администрацией академии, и шествия скорби в его честь в стенах учебного заведения наступила мрачная тишина. Кадеты горько сожалели о произошедшем, ибо океаническое чудовище было символом спортивной команды по водному поло. Профессора стали опасаться за собственных питомцев и запретили нашей группе целителей к ним приближаться. А в это время персонал лекарского корпуса продолжал бороться за жизнь магистра, попавшего в сети оголодавшего иллюзиона. К сожалению, кадетов к нему не пропускали, боясь, что паразит переметнется на жертву менее способную к противостоянию. А так как большинство преподавателей нашего факультета вели его исцеление, то на парах они появлялись редко, а если не появлялись, то давали тестовые задания или перечень тем к прочтению. Вот так некогда веселые деньки с опытами, вылазками, приключениями и лабораторными канули в Лету, став унылыми под стать дождливой погоде в середине мая.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});