Вместе с флотом - Арсений Головко

Мне донесли о вражеском конвое в тот момент, когда из Кольского залива только-только вышла в обратный путь к Англии мурманская группа одного из предыдущих конвоев, сопровождаемая нашими сторожевыми кораблями, тральщиками и двумя эсминцами. Двух эскадренных миноносцев было, разумеется, мало для успешной

[197]

атаки противника, да они и не успевали перехватить его. Поэтому после недолгих раздумий решил послать наперехват торпедные катера: два из Пумманки и три из Кувшинки.

Итак, торпедные катера в Баренцевом море. Да еще в таких условиях, как сегодня: в зимний шторм, полярной ночью, при плохой видимости и обмерзании, которое снижает ход и, соответственно, маневренность торпедных катеров. До войны, это показалось бы невероятным большинству моряков. Многие (некоторое время и я) считали, что непогоды почти всегда бурного Баренцева моря исключают возможность боевого использования торпедных катеров. Вот почему в самом начале войны, когда к нам с Балтики прибыла первая группа торпедных катеров, еще не прошедших испытания (в ту пору мы не были отрезаны от Ленинграда), отношение к ним следовало назвать скептическим. И все же мы решили попытаться использовать их. Испытали первую группу в Кольском заливе и зачислили в состав флота, еще не очень надеясь на практическое применение торпедных катеров. А затем жизнь опровергла все сомнения. Боевая практика доказала возможность, целесообразность, эффективность использования кораблей этого класса на театре. Для противника же их появление в бою оказалось полной неожиданностью еще осенью 1941 года. В самую тяжелую для нас пору второго нажима горноегерского корпуса на мурманском направлении выход первой группы торпедных катеров на морские коммуникации гитлеровцев оказался весьма положительным. Выходя попарно в Варангер-фиорд, катера уничтожили за два набега на вражеские конвои 11 и 15 сентября миноносец (или сторожевик) и три транспорта противника. В первой паре — катера № 11 и № 12, которыми командовали капитан-лейтенант Светлов и лейтенант Шабалин. Действовали они с предельно короткой дистанции, несмотря на пулеметный огонь с фашистских кораблей, потопили миноносец и транспорт, ушли от преследовавших кораблей охранения (катеров-охотников) и благополучно возвратились в базу.

Сегодня они еще раз оправдали себя.

А. О. Шабалин после возвращения из первого боя

Начал, и хорошо начал, Паламарчук, хотя ему досталось. Был в первой атаке и потопил сторожевой корабль. Ночь темная, видимость плохая, однако все достаточно хорошо видели взрывы. Два взрыва после двух торпед, выпущенных «двенадцатым» в сторожевик с короткой ди-

[198]

станции. Катер также был поврежден и потерял ход: осколки снаряда попали в моторы. Тяжело ранило самого Паламарчука. Личный состав не растерялся. Старшина 2-й статьи Гурьев и старший матрос Захаренко под непрекращавшимся огнем противника устранили повреждения. Паламарчук, несмотря на тяжелые ранения, нашел в себе силы управлять катером и, поблуждав немного, привел его в Полярный.

Командир торпедного катера Герой Советского Союза Г. М. Паламарчук

Действия остальных развили успех Паламарчука. Следом за «двенадцатым» прорвался через огневую завесу к одному из транспортов «двести первый» (командир — лейтенант Холодный). Торпедой «двести первого» транспорт был потоплен.

Почти одновременно в атаку вышел катер № 13 под командованием теперь уже старшего лейтенанта Шабалина, подоспевший из Пумманки: он атаковал поочередно два сторожевых корабля, выпустив в каждый по торпеде. Оба сторожевика потоплены.

К Шабалину следует присмотреться. Выход его в атаку сегодня вполне может служить примером, и должен стать им, для других офицеров-катерников. Отзывы о Шабалине: охотник без промаха, умеющий находить выгодный вариант для атаки и, главное, умеющий вовремя перед ней занять наивыгоднейшее для себя положение. С виду это неторопливый, почти флегматичный человек. Впрочем, не только с виду. При высадке разведывательно-десантных групп в тылу противника он спокоен и хладнокровен. Однако он преображается, как только наступает момент выхода в торпедную атаку. Тогда это страстный и к тому же, что особенно важно при скоротечном бое, быстрый исполнитель, на деле доказывающий правильность своих же расчетов.

Надо всячески поощрять боевые способности Шабалина, представить его к очередному званию. Слишком засиделся он в старших лейтенантах, хотя воюет лучше иного капитана 2 ранга.

И пора создавать бригаду торпедных катеров.

Результаты боя подтверждены: атакованы и потоплены три сторожевых корабля и транспорт. Мы потеряли один катер.

Этот бой окончательно подтвердил целесообразность использования торпедных катеров на Северном театре в условиях ночного Заполярья.

[199]

23 декабря. Английские крейсера «Белфаст», «Шеффилд», «Норфолк» вышли из Кольского залива вслед за ушедшими вчера транспортами конвоя для прикрытия их.

25 декабря. Передал катерникам благодарность народного комиссара за успешные боевые действия 22 декабря у Эккерея.

Суровы берега Заполярья. Среди гранитных скал расположены многочисленные бухты с древними поморскими названиями. В одной из них базируются торпедные катера, готовые к немедленному выходу в море

В 10 часов английская миссия сообщила, что, по ее данным, линкор «Шарнгорст» вышел из Альтен-фиорда. Сообщение любопытное, ибо выход такого корабля не может быть внезапным и является значительным событием даже для самих гитлеровцев, использующих крупные корабли на театрах, как говорится, раз в год по обещанию. Тот же «Шарнгорст» после своего прибытия на север Норвегии (в марте нынешнего года) только дважды выводился в море — в апреле, когда фашистская эскадра ходила к острову Медвежий, и в сентябре, когда участвовал в так называемой «бум-операции» против Шпицбергена. Эта операция предпринималась немецко-фашистским командованием исключительно для шумихи, чтобы хоть в какой-то степени поднять престиж гитлеровского оружия, поскольку не имела никаких оперативных или стратегических целей. На Шпицбергене находился только небольшой отряд норвежских солдат и столь же малое число норвежских шахтеров. Уничтожение жилых домов и захват сотни норвежцев — таким оказался результат сентябрьской «операции» гитлеровских военно-морских сил против Шпицбергена. Остальное время, почти десять месяцев, «Шарнгорст» отстаивался в Альтен-фиорде, точнее, в глубине последнего — в Ланг-фиорде, что регулярно отмечалось нашей разведкой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});