На странных берегах - Тим Пауэрс

И тварь, спотыкаясь, попятилась к двери, унося с собой винную вонь...

Харвуд осел еще на один фут. Он уже был почти вровень с бортом, взмок от пота, волосы прилипли ко лбу. Он натужно, тяжело дышал, не открывая глаз. Лишь на мгновение один глаз приоткрылся, но в нем блеснул огонек скрытого торжества.

Это выбило Френда из колеи, и на мгновение его контроль над событиями поколебался. В воспоминании отец стал расти и двигаться медленнее, комната на глазах начинала расползаться, превращаясь в конуру, и мать Френда беспомощно залопотала:

— Ты за что ударил Лео? Ты что, всегда его бьешь?..

И отец уже начал поворачиваться к ним.

Высоко над палубой Лео стиснул сияющие кулаки, собрал остатки воли, и медленно, медленно отец стал уменьшаться, спальня вновь стала роскошной, хотя панели на стенах еще оставались полупрозрачными...

* * *

И отец, хотя все еще и стоял к нему спиной, вдруг невероятно вырос, так что косяк двери стал низок. Он обернулся, и перед Френдом оказалось ухмыляющееся лицо Харвуда. Он открыл огромный рот и изрек фразу, которую так отчаянно пытался забыть Френд:

— Ты что делаешь со своей матерью, ты, урод! Гляди, ее тошнит прямо на пол.

Охваченный животным ужасом, он повернулся к матери, которая за те секунды, что он не смотрел на нее, ужасно изменилась: теперь она напоминала жирную, безволосую собаку, пятившуюся от него. Ее брюхо ходило ходуном от мучительных спазмов, она выблевывала на грязный пол собственные внутренности...

Спальня не только превратилась в ту убогую клетушку, которой была в действительности, она стала еще более мрачной, со спертым, вонючим воздухом. Френд попытался вырваться обратно на чистый морской воздух, на «Шарлотту Бейли», пусть даже на «Громогласный Кармайкл», но не мог найти выхода.

— Ты чересчур быстро истратил резервы, — изрекло существо, бывшее его отцом и Бенджаменом Харвудом и каждым сильным взрослым человеком, который когда-либо выражал ему свое презрение. И тут оно кинулось на него, стены начали смыкаться, комната сжалась и поглотила Френда.

В этот момент Харвуд перестал притворяться побежденным, расхохотался и нанес удар.

Удар грома потряс воздух и не только оглушил успевшего встать Шэнди, но и заставил ухватиться за канат, чтобы удержаться на ногах. Оглянувшись по сторонам, задыхаясь от вони раскаленного металла, он увидел, что корабль вновь превратился в привычный «Кармайкл», а воскрешенные моряки стали едва различимыми тенями. Руки, вцепившиеся в отвороты его камзола, пропали.

Шэнди поднял глаза. Бет Харвуд по-прежнему висела неподвижно в воздухе, футах в двадцати над палубой, но сам Лео Френд стремительно возносился в безоблачную синеву, сияя нестерпимо ярким светом. Он отмахивался от чего-то, как от роя разъяренных пчел. Даже несмотря на звон в ушах, Шэнди слышал пронзительный визг Лео Френда. Наконец там, в вышине, полыхнуло так, что перед глазами заплясали красные пятна, а вскоре с неба посыпались хлопья белесого невесомого пепла.

Бет Харвуд плавно опустилась обратно в каюту, и разломанные доски, словно змеи, поползли обратно на свое место, закрывая пролом.

Над палубой скользили привидения английских и испанских моряков, они жадно тянулись к лужицам пролитой крови, на мгновение обретая материальность от соприкосновения с нею, но пепел Френда, гонимый по палубе бризом, отравлял все, чего касался, и призраки исчезали один за другим.

Груда досок подле дыры продолжала убывать, и вскоре из-под них выкарабкались две окровавленные фигуры. Шэнди уже собрался радостно приветствовать их, но тут заметил расколотую голову одного и вдавленную грудь другого. Он глянул им в глаза и нисколько не удивился, увидев в них полнейшую пустоту.

Рядом с Шэнди труп мистера Берда сел, неуклюже поднялся на ноги и побрел к блокам у грот-мачты. Один за другим прочие трупы собрались там же, с выражением ожидания на мертвых лицах. Шэнди насчитал четырнадцать погибших.

— Только не Дэвис! — У Шэнди перехватило горло, когда среди этой толпы он увидел своего друга и понял, что Дэвиса больше нет. — Только не Дэвис!

Харвуд выпорхнул из-за борта и, обогнув мачту, приземлился на юте, рядом с каютой, в которой находилась Бет. Он несколько секунд без всякого выражения смотрел на Шэнди, потом покачал головой.

— Мне жаль, — сказал он. — Но моя команда и так невелика, я не могу обойтись без него. А теперь все вон с моего корабля.

Шэнди оглянулся на «Дженни», чьи мачта и опаленные паруса выглядывали из-за борта. Дым превратился в редкие струйки, очевидно, оставшиеся на борту сумелитаки погасить пожар.

Около двадцати пиратов, оставшихся в живых, толпились на палубе «Кармайкла» — в крови, в лохмотьях, израненные; они обратили взоры на Шэнди.

Тот кивнул.

— Все на «Дженни», — сказал он, стараясь придать голосу уверенность и не дать прорваться горечи, которую он испытывал. — Я скоро присоединюсь к вам.

Пока матросы, шатаясь и хромая, добирались до борта, с которого все еще свешивались абордажные крючья, Шэнди сделал глубокий вдох и направился, понимая, что действия его бесполезны и скорее всего опасны, к каюте Бет.

Харвуд молча следил за ним. На его губах играла легкая улыбка.

Шэнди остановился перед запертой на засов дверью и, несмотря на то что чувствовал всю нелепость этого, постучался.

— Бет! — позвал он громко. — Это Джек Шэнди... то есть Джон Шанданьяк, — поправился он. Собственное имя прозвучало как чужое и странное. — Идемте со мной, и я обещаю, что высажу вас в ближайшем крупном порту.

— Но как же я, — донесся из-за двери на удивление спокойный голос Бет, — как же я могу доверять человеку, который убил офицера королевского флота, дабы спасти убийцу от заслуженной кары, а позже приставил нож мне к горлу, чтобы разлучить меня с моим отцом?

Шэнди откинул волосы со лба и поднял взгляд на Харвуда, который улыбнулся и с насмешливым сочувствием пожал плечами.

— Этот капитан корвета, — сказал Шэнди, пытаясь сохранить спокойствие, — намеревался убить Дэвиса, убить его без суда и следствия. У меня не было выбора. А что касается вашего отца, — он умолк, понимая всю безнадежность своей попытки в чем-то убедить ее, но заставил себя продолжить, бросая слова, как экипаж тонущего корабля сбрасывает в воду пушки и бочки, — ваш отец намерен изгнать вашу душу из тела и заменить ее душой вашей матери.

Внутри каюты было тихо.

— Пожалуйста, покиньте мой корабль, — сказал Харвуд вежливо.

Шэнди схватился за дверной засов, но мгновением позже он беспомощно барахтался в воздухе, отлетая прочь от двери каюты. Сердце у него замерло, он зажмурился, испытывая сильнейшее головокружение. Шэнди перелетел через планшир, затем на какое-то мгновение завис над водой в тридцати футах от носа «Дженни», а потом неведомая сила исчезла, и он рухнул вниз, с головой уйдя в прохладную воду.