Сэритей - Стэлла Соколова

Губы Найрана были плотно сжаты, уголки опущены вниз, даже складочки возле губ пролегли. Наверно этот джейша вообще улыбаться не умеет.

Найран все так же пристально рассматривал Теу. Придя к какому-то выводу, он тряхнул мальчика за плечо и пробасил:

- Давай-ка ты, вместо того, чтобы праздно по Ордену шататься, помоги мне. Надеюсь не забыл, что сегодня тренировка будет?

Спросив это, Найран грозно нахмурился и посмотрел мальчику в глаза еще пристальнее. Теу мотнул головой, отгоняя наваждение, а казалось ему, что Найран мысли его читает, и сказал:

- Да. То есть нет - не забыл.

- Вот и замечательно. Сейчас дам тебе поднос, его надо отнести в комнату на втором этаже.

Теу, немного удивленно, посмотрел на Найрана.

- На втором этаже?

Если он правильно помнил, на второй этаж только для Эйзу еду носили, ну и Телону, когда тот пообедать забывал. Но Эйз-то уже давно сам в столовую ходит, а Телон - вон он, сидит рядом с Миклаем, трапезничает.

Найран кивнул и ответил:

- Да, там мальчишка под замком сидит. Аленгард сказал, что его покормить надо.

Теу пожал плечами.

Надо - так надо. Правда и самому поесть было бы неплохо. Эх, вот ведь не вовремя он в уныние впал…

- Поднос на кухне, возьми его и быстро дуй наверх. Вот ключ, комната рядом с библиотекой, покормишь пацана, сам поешь и бегом на площадку, ясно?

Теу кивнул и со всех ног кинулся на кухню.

Это он хорошо уяснил - если тебе сказали "бегом", значит бегом, иначе рискуешь остаться без еды, ну и подзатыльник схлопчешь наверняка.

До места назначения Теу добрался быстро, оно и не удивительно - комната, в которой находился узник, располагалась прямо у лестницы, а по лестнице Теу взлетел за считанные мгновения. Поставив поднос с едой на пол, Теу вставил ключ в замок.

Так… Интересно, и что это за пацан там сидит?

Толкнув дверь, Теу застыл на пороге. На узкой кровати спала Ники… Или, все-таки "спал"?

Теу взял поднос и вошел в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Ммм.. Найран сказал "пацан", значит, все-таки мальчик? Наверно поэтому Теу себя так неуютно чувствовал, когда Ники к нему прижималась… Прижимался.

Ники сладко потянулся и открыл глаза.

Никас лежал на постели и раздумывал над тем, что же с ними теперь будет? Вообще, он думал, что Аленгард его в темнице запрет, а оказалось - ошибся. Джейша приволок его в комнату и закрыл тут на весь день.

Поначалу Никас пытался замок отворить, да шума не наделать. Только вот беда - джейша умненький попался, прям зависть берет! Как Никас не пытался, замок открыть ему не удалось. Да что там замок! Он и к двери, ближе чем на пять шагов подойти не смог - его просто напросто отшвыривало к стенке. После парочки неудачных попыток, Никас перенес свое внимание на окно - и тут, в общем-то, прогадал. Вероятнее всего, Аленгард запер комнату и окружил ее силовым полем. Вот Никас и не смог из комнаты заколдованной вылезти. Что злило неимоверно, потому как с подобным Ник столкнулся впервые.

Повздыхав пару минут, мальчик завалился на кровать.

Так как с нынешним своим положением он все равно поделать ничего не мог, оставалось только ждать. Так или иначе, убивать вот так сразу их не будут, должны же они узнать, кто шпионов послал и с какой целью?

Повалявшись в постели и поразмышляв над проблемой, мальчик и сам не заметил, как уснул. А во сне… А во сне с ним произошло что-то, ну очень, странное.

С самого детства Никас и Рэн были вдвоем, со временем связь их окрепла и они чувствовали друг друга, даже на расстоянии. Словно бы были единым целым. Благодаря этой связи они не ощущали себя одинокими, как другие мальчишки, что сидели вместе с ними в тюрьме Рандора. Мальчики те проходили обучение, чтобы выступать в кровавых боях с бывалыми воинами. В боях без пощады, на смерть.

Никас и Рэн тоже должны были начать обучение, чтобы через несколько лет встретить среброкрылого Фарея на арене, залитой кровью, под дикие вопли обезумевшей толпы. Так бы оно и было, если бы Телон Гордый не обратил на них свой взор.

Многие из мальчишек, что сидели в подземных камерах, были тайлонцами, потерявшими свои семьи в бесконечных боях, что велись между двумя величайшими королевствами и мальчики эти были самыми одинокими. Они даже друг с другом сдружиться не могли. Потому что, самым любимым развлечением рандорского короля было выставить пару в нескольких боях, чтобы ребята сдружились, стали друг другу опорой, а после - выставить их друг против друга.

Проигравший терял жизнь, победитель получал статус жителя Рандорского королевства. Только вот, насколько Никасу было известно, ни один из пары не выжил, ни разу. Потому что мальчишки, не смотря на то, что были всего лишь детьми, предпочитали смерть, вечному позору. А ведь это позор - ради статуса полноправного жителя Рандора убить сородича. И все же, позор - это не так страшно, как обнажить оружие против того, чье плечо служило тебе опорой.

Из всех узников, Никас и Рэн выделялись именно тем, что в глазах их не таились вечные спутники рабов -тайлонцев - тоска и одиночество. Потому что, они не были одиноки, они были вместе.

Но сегодня Никас почувствовал что-то совсем новое - он словно стал единым не только с Рэном, а с целым миром. Ник понял, что даже будучи вдвоем, они были одиноки, пустота поселилась и в их душах, хоть она и не затянула их обоих. Во сне, который, вроде бы и не был таким уж сном, он видел нити.

Нити, тонкие, но очень прочные, связали его, Рэна, того ненормального, который его в коридоре зажимал и еще кого-то, кто был очень далеко. Никас видел, что Рэн разговаривает с Эйзом, слышал каждое слово, но почему-то не мог ничего сказать. Когда Эйз сказал про Цепи Келлендар, на душу Никаса снизошел покой, какого он не знал раньше.

Словно бы он искал что-то очень важное, но забыл, что это, как это выглядит и где искать. От чего сердце тихо плакало, а душа страдала. И вот теперь он, то есть они, нашли то, что искали, а значит, можно спать спокойно. То есть - проснуться спокойно.

Чувство, оставшееся после пробуждения не было похоже ни на что. Словно… Словно у него появилась семья, огромная-огромная. Когда мальчик открыл глаза, поначалу даже и не понял, что уже не спит - перед глазами все еще стояли нити, ведущие неведомо куда, к неведомо кому.

Некоторое время Никас потерянно озирался, пытаясь понять, что же происходит и где он, вообще, находится? Как только сонная пелена спала, мальчик разглядел Теу, который стоял перед ним, с подносом в руках. На подносе стояла огромная чаша с пряным супом, от аромата которого у Никаса тут же закружилась голова. Громко сглотнув, он сказал:

- Это мне?

Теу кивнул и поставил поднос на пол. Постояв пару минут, он сказал:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});