Венец судьбы - Бертрис Смолл

— Я уйду отсюда, только когда у меня уже не останется другого выхода. Быть может, я смогу противостоять Колгриму и если не разрушу его планов окончательно, то хотя бы помешаю ему. Она придвинулась ближе к Калигу и, уютно устроившись, вдыхала его запах, такой родной и теплый. Он успокаивал ее, и скоро ее наполнило ощущение умиротворения. Лара по-прежнему не могла до конца поверить в то, что мир Хетара обречен, и продолжала в глубине души хранить несмелую надежду на то, что должна сделать что-то, что поможет Хетару выиграть еще какое-то время.

— Ты опять что-то задумала, — сказал Калиг. В его голосе слышалась лукавая озорная нотка.

— Невежливо вторгаться в чужие мысли, — строго сказала Лара, однако на лице ее была улыбка. И она сказала: — Калиг, мы должны быть на свадьбе Колгрима. Ему будет приятно, и к тому же так у меня будет хоть какой-то шанс отсрочить неизбежное.

Калиг покачал головой:

— Ты истинная фея и не сдаешься без борьбы, не так ли, любовь моя? Что ж, хорошо, мы будем на свадьбе Колгрима.

— Лотэр все еще служит в Высшем совете? — спросила Лара.

— Да, еще какое-то время он там пробудет, но, когда наши братья отправятся в Бельмаир, он уйдет с ними, — пояснил Калиг.

— Пусть он сообщит Груджину Агасферусу, что мать Повелителя Сумерек и ее спутник прибудут на свадьбу. Он, в свою очередь, передаст Палбену, что мы остановимся во дворце на несколько дней, и нам нужно выделить покои. Мы прибудем завтра, — сказала Лара.

Калиг рассмеялся от всей души.

— Да, представляю, какую сумятицу мы внесем в государство, чьей официальной политикой является отрицание магии. Как ты думаешь, любовь моя, стоит ли нам появиться так же эффектно, как в Тере? Или лучше проявить вежливость и притвориться обычными гостями?

— Это будет зависеть от того, как нас примут, — сказала Лара. — Я думаю, доминус Кадарн и его жена, домина Паулина, тоже должны присутствовать на свадьбе Колгрима. Пусть Лотэр сообщит Верховному Правителю, что их тоже надо устроить. Пришло время моим потомкам встретиться лицом к лицу. Возможно, если они узнают друг друга лично, кровные узы помогут им противостоять Колгриму в его намерении посеять Тьму повсюду. Ах, Калиг, как бы я хотела предотвратить эту свадьбу! Неужели нет никакого способа сделать это? Неужели совсем ничего? — спрашивала она. Затем вдруг зрачки ее сузились и в глазах блеснул суровый холод. — Я дала им жизнь, Калиг. Быть может, я могла бы и отнять ее у них?

— Ценой собственной души, любовь моя? Но и это ничего не изменило бы, ведь смерть Колгрима подарила бы свободу Коллу и Колбейну. Их совместное правление стало бы гораздо более жестоким и кровожадным, чем царствование Колгрима, — возразил Калиг. — Несмотря на свою железную силу воли, Колгрим все-таки унаследовал от тебя долю доброты. Он, несомненно, тщательно скрывает это, но в глубине его души она существует. Именно поэтому он показал тебе хрупкий плен Марцины и дал возможность действовать благоразумно, хотя мог бы просто бросить свою сестру в бездонное ущелье, а затем потребовать освобождения Ниуры. Колгрим — это дитя, которое ты создала, отделив от сына, которого дал тебе Колл. Колбейн — сын своего отца. Он ничего не унаследовал от тебя. Он абсолютное зло. Он несравненно страшнее всех Повелителей Сумерек, что когда-либо правили, даже хуже самого Колла, — объяснял Калиг. — Когда ты разделила еще нерожденное дитя и превратила его в двоих сыновей, большая часть зла осталась в первом из них, в Колбейне. И только какая-то его доля проявилась во втором ребенке, Колгриме. Он всегда испытывал какую-то эмоциональную близость, потребность в тебе, в отличие от своего брата-близнеца. Поэтому и ты всегда чувствовала привязанность к нему, хотя никогда не признавалась в этом даже самой себе.

— Он сын Колла, Калиг, — отрезала она.

— Но он и твой сын, любовь моя. Несмотря на все свои пороки и темные стороны, Колгрим и твой сын тоже, — сказал Калиг. — Мне кажется, это мудро с твоей стороны, прийти на его свадьбу и дать ему наконец то, чего он хочет. Твою любовь и уважение.

Глаза Лары снова наполнились слезами.

— Я так старалась не думать о Колгриме, преодолеть свои чувства к нему, — призналась она. — Он не заслуживает моей любви! Я не должна любить его!

— Но ты любишь его, Лара, — прервал ее Калиг. — И, как всегда, ты проявляешь удивительную, волшебную смелость, честно признаваясь в этом.

— Не смей рассказывать об этом Илоне! — сказала Лара. — Она уничтожит меня на этом самом месте, если узнает, что я питаю привязанность к Колгриму. Тем более что я сама не понимаю, почему это происходит, Калиг.

— Это говорит в тебе та крошечная частичка крови смертных, любовь моя, — ответил он. — Смертные могут быть глупы, но их сердца добры и снисходительны. — Калиг поцеловал ее в темя, коснувшись губами золотистых волос. — Ну а теперь, если мы действительно собираемся на свадьбу, да еще и должны остановиться в Тере, чтобы убедить этого докучливого скептика Кадарна, что ему тоже необходимо присутствовать на церемонии, то нам определенно нужно поторопиться. И все-таки сначала надо поесть. Я умираю с голоду. А потом немного отдохнем — мы, конечно, волшебные существа, но тоже подвержены утомлению.

Лара погладила его лицо, родное и прекрасное.

— Да, пища, отдых, немного удовольствий и теплая ванна. И только после я буду готова появиться в городе и предстать перед своими потомками. — Фея таинственно и обольстительно улыбнулась Калигу. — И с чего же мы начнем?

Глава 10

— Если ты не можешь решить, любовь моя, тогда позволь, я сделаю это за тебя, — игриво предложил Калиг. — Ты ведь помнишь, что я очень голоден?

— О каком голоде ты говоришь, любимый? Это жажда пищи или удовольствий? — тихонько рассмеявшись, поддразнила она его в ответ.

— Ах ты моя милая ведьма, я знаю, какого ответа ты ждешь, но скажу, что жажду и того и другого, — усмехнулся Калиг. Взмахом руки он перенес их в спальню, на мягкую постель, где их уже ждал поднос, полный соблазнительных яств. Оба они тотчас оказались обнажены. — Бедные смертные создания, они не могут утолить два желания одновременно, любовь моя.

Он поймал ее руку и стал нежно целовать пальчики, потом внутреннюю сторону запястья, где кожа казалась почти прозрачной.

Вдруг в ладони Лары, по ее желанию, появилась крупная ягода клубники. Калиг улыбнулся, их взгляды встретились, и он острожно взял губами ягоду и съел ее. Лара притянула его к себе, их губы слились в поцелуе. Ее язык проникал между его губ, стараясь коснуться его языка, она мурлыкала от удовольствия, ощущая аромат и вкус клубники.