Сладкая парочка - Владимир Гусев

Кучер явно обрадовался. Еще бы: эти два лоха сами залетели в клетку, и дверца вот-вот захлопнется.

Интересно, Стас хоть понимает, что делает?

— Ты зачем ему сказал, что нас только двое?! — не предвещающим ничего хорошего голосом спросил Стас. — Зачем сказал, что мы с пушками? Я тебя просил об этом?!

— Так Серьез же спрашивал… Он всегда вентилирует обстановку… — начал отодвигаться к стене Кучер.

— А ну лицом к стене и руки на затылок! Быстро! — качнул стволом пистолета Стас. Кучер, наученный горьким опытом, быстро повернулся к стене.

— Ты тоже лицом к стене! — бросил Стас Вознякову. Тот исполнил приказание, словно хорошо обученная собака.

— Через сколько минут приедет Серьез? — спросил Стас, ткнув стволом в затылок Кучера.

— Через полчаса.

— Через полчаса от Троицка сюда не доедешь. По какому номеру ты звонил? Отвечай быстро!

Кучер быстро назвал номер и добавил:

— Это мобильник. Серьез как раз был в Москве и поэтому приедет быстро.

— А секретарь — тоже на мобильнике сидел?

— У них там связь отлажена — как в Кремле. Через секретаря на любой номер можно выйти — мобильный, не мобильный, спутниковый…

Влада несколько раз повторила про себя номер. Раз Стас спросил, значит, может пригодиться. Кажется, Кучер не врал — примерно этот номер он и набирал, когда звонил.

Стас подал Владе знак. Вынув инъектор, она на цыпочках подошла к Кучеру, всадила ему в толстую задницу иглу и одним махом ввела усиленную дозу снотворного. Почти мгновенно переместившись, она повторила ту же процедуру для Вознякова.

Кучер, дернувшись, схватился за место, в котором почувствовал боль. Но сделал он это правой, раненой рукой, и тут же отвел ее в сторону.

— Стоять! Бояться!! — проревел Стас, тыча стволом пистолета ему в спину и помогая возвратить руку на затылок.

Возняков тоже дернулся, но опускать руку не посмел.

— Что вы сделали, суки? — зло спросил Кучер. Рука его, теперь левая, так и норовила съехать с затылка, и Стас снова ощутимо ткнул его стволом под ребра.

— Прививку от жадности, — сказала Влада. — Теперь, прежде чем протянуть загребущие руки за кровавыми деньгами, вы десять раз подумаете, стоит ли это делать.

В дверь подсобки застучали уже кулаками.

— Мальчики! Что у вас там происходит? — спросила через дверь официантка.

— Все в порядке, пиво пьем! — крикнул в ответ Стас.

— Что вы… — теперь уже удивленно начал спрашивать Кучер, но, не закончив фразы, медленно стек по стене, словно капля воска по свече, и замер на полу. Рядом с ним прикорнул и Возняков.

Стас немедленно забрал у Кучера свои доллары.

— Уходим! Через двор! — показал он на двустворчатую обшарпанную дверь.

На кольце засова висел открытый висячий замок с торчащим из него ключом — видимо, в дополнение к внутреннему замку дверь запиралась еще и снаружи. Выходя, Стас поднял тяжелую планку и закрыл обитые оцинкованным железом двери на «висячку».

— Зачем ты это сделал? — не поняла Влада.

— Полчаса — долгий срок. В бар могут привезти продукты, официантки начнут любопытствовать, почему Кучер не открывает и не отзывается…

— А не проще было дождаться Серьеза прямо здесь? — решила Влада проверить сообразительность Стаса.

— Ни одна мышка не дожидается кошки, сидя в мышеловке. А подсобка для нас — та же мышеловка.

После полумрака подсобки дневной свет казался Владе ослепительно ярким.

— И что дальше? — спросила она, вполне удовлетворенная результатами проверки интеллектуальных способностей Стаса.

— Возвращаемся к машине и ждем Серьеза. Если Серьез — это Карабас, захватываем его. Если кто-то другой — выслеживаем базу, а потом подкарауливаем Карабаса возле нее.

— А может, вернемся в бар? Разгримируемся, официантка нас не узнает, займем столик с хорошим сектором обстрела…

— Они не войдут в бар все сразу. Кто-то на улице останется, кто-то в подсобку со двора ломанется. И что мы тогда будем делать?

— Вернемся к машине.

— Если мы разгримируемся, нас сразу же узнает Кукловодов, со всеми вытекающими последствиями. Если останемся при бородах — узнают официантки.

— Ладно, делай как знаешь.

Придирчиво оглядев друг друга и убедившись, что никаких огрехов в одежде и гриме нет, Влада и Стас быстро обогнули какие-то пристройки и через арку соседнего дома вышли на улицу.

— Сядь, пожалуйста, на заднее сиденье, — попросил Стас.

— Зачем?

— Еще не знаю, но так будет лучше.

— Как прикажешь, командир!

Стас отогнал «гольф» подальше от входа в бар.

— А как же мы увидим, Кукловодов приедет или кто другой? — удивилась Влада.

— У меня есть хороший бинокль. Отец подарил, вместе с книгой «Пятнадцатилетний капитан». Угадай, сколько мне исполнилось в тот день?

— Сам дурак, — обиделась на всякий случай Влада.

— На, осваивай оптику.

Стас достал из «бардачка» бинокль, помог Владе отрегулировать межцентровое расстояние под ее глаза, а сам вышел из машины.

Влада убедилась: через бинокль вход в бар действительно прекрасно виден. Минут пять она развлекалась, рассматривая людей в дальнем конце улицы.

Вернулся Стас.

— Ну, как оптика?

— Отличная! А ты что делал?

— Поменял наши номера на фальшивые.

— Зачем?

— Если приедет не Карабас, нам придется потом выслеживать этого Серьеза. Они могут обнаружить слежку, потом выяснят в ГАИ, кому принадлежит машина. Кукловодову наверняка не понравится, что мы опять пытаемся его вычислить. Пусть он, по возможности, не знает об этом. Легенда такая: мы пытались выяснить, у кого деньги, убедились, что ни у Вознякова, ни у Кучера их нет, а встречаться с Серьезом передумали, потому что испугались.

— По-моему, ты опять намудрил — и с легендой, которой даже такая наивная дурочка, как я, ни в жисть не поверит, и с номерами. А если машину, на которой увезли похищенного Вознякова, уже ищут? А что, если тебя элементарно гибэдэдэшник остановит за превышение скорости, а номера в правах и на машине не совпадают?

— Я тоже вначале хотел оставить свои номера. Но Карабаса я боюсь больше, чем ментов. А гаишникам, если просто так остановят, не из-за похищения, скажу, что это приколы «Городка».

— Какого городка?

— По телеку передача такая есть. Они то якобы слепого за руль посадят, и бравые гаишники принимают это как должное, то на троллейбус номера прицепят, то частнику чужие номера, а потом сделают вид, что это уже не его, а их машина.

— А если тебе не поверят?

— Мне, может, и нет, но Бенджамину Франклину — непременно поверят!

— При чем здесь Франклин?

— При том, что его портрет изображен на американской сотенной. Бенджамину Франклину все верят!

— Тебе не кажется, что ты с каждым днем становишься все более циничным?

— Это потому, что с каждым днем я все лучше узнаю людей.

— Ты всерьез или ёрничаешь? — начала сердиться Влада.

— Ёрничаю. А если серьезно, то жизнь и в самом деле становится все более циничной. Даже я это замечаю, а отец — он и вовсе этот наш «привитой капитализм» не приемлет. Говорит, что «развитой социализм» был гораздо человечнее.

— Не люблю политику.

— Я тоже. Ты за входом в бар следишь?

— Поглядываю. Полчаса еще не прошло ведь?

— Еще нет. Значит, действуем так…

Стас изложил откорректированный план действий. Он показался Владе излишне сложным. Но Стас, как обычно, постарался предусмотреть все мелочи и все случайности. Оказывается, даже машину он отогнал подальше от бара потому, что люди Серьеза, если они не дураки, подкатив к бару, первым делом обшарят глазами все стоящие поблизости машины. А вот на подъехавших позже них никакого внимания скорее всего не обратят.

— Короче, что мы делаем? — не выдержала Влада. — Скажи в двух словах, а то я уже запуталась.

— Делаем так: если удается опознать Карабаса — он, наверное, будет без бороды и очков, хотя возможно и обратное, — сразу стреляем в конечности его шестерок, в правую руку и все равно какую ногу каждому. Я беру на себя двоих замыкающих, ты — двоих первых. Потом ты контролируешь штампованных. Если кто-то проявляет активность, обездвиживаешь ему левую руку, если они занялись собою — не трогаешь, но не спускаешь с них глаз, пока я не посажу Карабаса в машину, — вдруг кто-то из шестерок проявит излишнее рвение и попробует стрелять раненой или левой рукой.

— А если их будет семеро?

— С семерыми Горчичник ездит. А Кукловодов, как ты помнишь, всегда с двумя. У тебя что, мандраж?

Влада прислушалась к себе.

А ведь и в самом деле сердечко колотится так, словно…

Словно ей первый раз предстоит убить человека.

Вспомнив, кто она теперь есть, Влада мгновенно успокоилась. Ну, убьют ее сейчас, ну, оттрахают перед этим всей бригадой — что от этого изменится? Жизнь-то все равно кончилась. Осталось только дотянуть как-нибудь до прихода костлявой, и чем быстрее она придет, тем лучше.