Вирус - Владимир Андриенко

— Смутно, а зачем я должен его помнить?

— Он слишком часто стал ошиваться в секторе и постоянно что-то вынюхивает и выслеживает. Я его физиономию сразу приметил.

— Я что-то не понимаю, к чему вы клоните, Иверс? То какие-то графики мне тычете, то рассказываете сказки о слежке? У вас, что мания преследования?

— Нет, — на этот раз спокойно ответил Иверс. — Но я попытался передать вот эту информацию Лоердалу, как вы мне только что посоветовали, и не сумел этого сделать. Мой отчет не попал к нему, хотя пришло уведомление, что файл получен. Это заставило меня насторожиться.

Анелд с удивлением посмотрел на товарища.

— А откуда вам известно, что файл не дошел до адресата? — спросил он.

— Это сделать проще простого. Нужно только проследить путь получения моего отчета и станет ясно, что его задержали на одном из промежуточных звеньев. Вот смотрите, — Иверс сменил картинку на мониторе. — С этой стороны четыре инстанции и база данных начальника госпиталя. Информация проходит по эти точкам и попадает на монитор к Лоердалу. А вот что произошло в последнем случае. Отчет попал сюда: прошел фильтрацию и проверку, и затормозился на втором уровне. Но мне пришло официальное уведомление, что начальник его получил.

— И что это значит? — не понял Анелд, всё еще пребывая в полусонном состоянии.

— Это работа не человека, а бортового компьютера госпиталя. Ведь компьютер проверяет важность сообщения — это первый уровень, сверяет грифы секретности — второй, распределяет информацию по срочности — третий и, наконец, подает её на монитор Лоердала, выдавая соответствующий звуковой сигнал.

— И вы хотите обвинить бортовой компьютер госпиталя в недобросовестном исполнении своих обязанностей? — с усмешкой спросил Анелд.

— Не иронизируйте, а слушайте меня внимательно. Времени мало. Я думаю, что в компьютер введена контрпрограмма! Я хотел доложить обо все Лоердалу лично, но меня направляют с дежурной врачебной бригадой на вновь прибывший звездолет.

— И что? Посетите доктора после визита на звездолет.

— Вот здесь вся информация, которую я приготовил. Если со мной что-нибудь случиться, то зайдите в мою базу данных и передайте все это начальнику госпиталя. Понятно? Вот вам мой личный пароль.

— А что с вами может случиться, Иверс?

— Мало ли что, — грустно проговорил тот и поднялся с места. — Мне пора. Помните о файле.

…— К двенадцатому шлюзу шестого блока пристыковался спасательный звездолет "Вера", — сообщил бесстрастный голос компьютера. — Дежурной врачебной бригаде прибыть в контрольную зону.

Терапевт Иверс неторопливо, он не спал уже двое суток и держался на стимулирующих инъекциях, прошествовал к месту встречи, где его дожидались младшие сотрудники.

Шлюз открылся, но никто так и не появился из прибывшего корабля. По прошествии пяти минут ничего не изменилось. Контрольная зона госпитальной палубы по-прежнему пустовала.

— Они, наверно, в камерах анабиоза, — предположил молодой практикант Людерс.

— А может это мертвый корабль? — с опаской спросила девушка- медсестра.

— Нет, — сказал Иверс. — Звездолет такого класса, не оборудованный современным бортовым компьютером, не может сам пристыковаться к госпиталю. На этом судне должны быть люди. Возможно, они сильно утомлены и не могут нас встретить. Пройдем на корабль. Всем надеть герметичные скафандры и шлемы.

Бригада оделась и ступила на идеально чистые палубные настилы "Веры". Вокруг не было ни души. Двери кают и спасательного отсека были задраены так, что справиться с ними могли только опытные специалисты.

— Люди есть в каютах и рубке. Об этом свидетельствует показатель термоизлучения, — заявил Иверс, глядя на счетчик прибора.

Вызванные ремонтники быстро вскрыли рубку. Внутри находился только один человек: он сидел спиной к вошедшим, склонившись над пультом управления, словно проводил какие-то манипуляции.

Иверс зашел сбоку, когда человек никак не отреагировал на его обращение. Рука терапевта потянулась к сидевшему, и вдруг доктор отпрянул назад. Капитан "Веры", если это действительно был капитан, меньше всего походил на живого — налитые кровью глаза будто вываливались из глазниц, от перекошенного рта и рваных ноздрей тянулась широкая полоса засохшей кровавой массы. Руки судорожно вцепились в штурвал, щедро забрызганный, как и пульт, кровью погибшего.

— Он мертв, по крайней мере, полчаса. Вероятно, он успел причалить к госпиталю, но на большее у него не хватило сил, — произнес Иверс. — Хотя что-то здесь не…

Но договорить терапевт так и не успел. Он почувствовал, как у него помутнело в глазах.

— Что с вами, доктор? — подхватил его под руки Людерс.

Ответить тот уже не смог. Сквозь стекло гермошлема было видно, что лицо Иверса уже ничем не отличалось от лица капитана "Веры".

— Все назад! — заорал Людерс и бросился назад к шлюзу.

Остальные последовали за ним, не желая вдаваться в подробности — перекошенное от страха лицо практиканта было ярким свидетельством того, что дело серьёзное…

…Лоердал, получив ужасную весть, сразу же приказал отстыковать звездолет от госпиталя, и уничтожить его из оборонных атомных пушек. Посмотрев как "Вера" превратилась в облако из обломков, он вызвал по видеосвязи Блюмингейма:

— У нас новое ЧП, дорогой Блюмингейм.

— Что ещё могло произойти? Неужели бывает хуже?

Начальник госпиталя рассказал о случившемся на "Вере" и спросил:

— Вы можете в такое поверить? Совершенно здоровый доктор Иверс умер в течение нескольких секунд. Секунд!

— Странные симптомы вы описали у капитана пришвартовавшегося звездолета, — задумчиво произнес Блюмингейм.

— А я думал, что именно вы дадите мне хоть какую-то версию происходящего. Вирус побеждает. Он преподносит нам все новые сюрпризы, а нам совершенно нечем ему ответить.

— Как много людей из экипажа госпиталя знают об этом инциденте?

— Понял, что произошло, только практикант Людерс. Остальные нет. Но они и не специалисты-медики. Однако все охвачены паникой.

— Вот именно паники я и боюсь, — заявил Блюминегйм. — Нам сейчас как никогда нужны все наши сотрудники, и паники быть не должно.

— Вы предлагаете мне обмануть своих людей? — изумился Лоердал.

— Да. Иного выбора нет. Скажите по громкой связи всем, что ничего опасного не произошло, и экипаж "Веры" умер от бронзовки. А Людерса изолируйте.

— Вы правы, доктор. Я последую вашему совету.

— А лучше отправьте его ко мне.

— Людерса? Но зачем?

— Я хочу провести кое-какие исследования.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});