Дневники голодной акулы - Стивен Холл

Фидорус стянул с лица свои очки в толстой оправе и тщательно протер их рукавом халата. Теперь, когда его злость улеглась, он устало защемил переносицу большим и указательным пальцами, прежде чем водрузить очки обратно.

— Ладно, — вот все, что он сказал тихим голосом.

— Хорошо, — кивнула Скаут.

Я решил, что мне лучше вообще ничего не говорить.

* * *

— Ладно, — снова сказал Фидорус, озираясь вокруг и словно бы впервые замечая, что стоит по пояс в бумаге. — Полагаю, ты потрясен?

Резкость из его тона ушла. Теперь он старался быть вежливым.

— Отчасти, — сказал я, заводя руку себе за спину, обхватывая ладонью пальцы Скаут и пожимая их.

Ее ответное пожатие придало мне сил.

— Вряд ли это самая совершенная из систем хранения документов, — Фидорус начал выбираться из осыпающегося бумажного тороса. От шума Иэн заворочался в своем контейнере. — И все же я придерживаюсь того мнения, что если мне понадобится найти нужную бумагу, то я ее найду. Обычно, однако…

Требовался какой-то ответ. Я приподнял брови, надеясь, что поступаю правильно.

Доктор пробился через бумажные сугробы и теперь отряхивался.

— Обычно, однако, я ее не нахожу.

Я сжал пальцы Скаут.

— Доктор, — сказала Скаут, — можно нам?..

Где-то над нами раздался приглушенный вой сирены.

Фидорус подпрыгнул, широко раскрытыми глазами уставившись в потолок.

Проследив за его взглядом, я оглянулся на Скаут.

— Что это?

— Мальки. — Старик вдруг весь насторожился, как встревоженный кот. — Мальки в системе. Скаут, вы вход в туннель за собой закрыли?

— Я об этом не подумала.

— Сейчас же сезон, они мигрируют. Все туннели должны быть закрыты.

— Что происходит? Господи, это людовициан?

— Нет, — сказала Скаут, — это мальки — мелкие концептуальные рыбешки. Сами по себе они безвредны, но если соберутся здесь в косяк, то могут привлечь внимание и более крупных рыб.

Доктор кивнул.

— И если им когда-нибудь удастся добраться до исследовательского центра… Скаут, мне надо, чтобы ты вернулась и закрыла тот вход, которым вы воспользовались. И проверь заодно туннели Милос и Иос, вдруг они там просачиваются. Эрика я беру с собой.

— Я думаю, что Эрику лучше пойти со мной.

Я кивнул, поворачиваясь к Скаут:

— Я пойду с тобой. Если он где-то там…

— Очень маловероятно. Даже если людовициан где-то поблизости, то она будет в большей безопасности и вернется быстрее, если ты не будешь тащиться следом. Идем, время дорого; если слишком много мальков пробьется в туннели, мы никогда от них не избавимся.

— Он прав, — сказала мне Скаут. — Там я и одна прекрасно управлюсь, а здесь вам надо как следует поддерживать защитные сооружения.

— Защитные сооружения?

— Я все объясню, когда вернусь. — Потом, оборачиваясь к Фидорусу, она сказала: — Доктор. Прежде чем я…

— Хм?

— Мне надо попросить вас не терять времени…

— Думаю, что тебе надо попросить меня о многом, но, Дороти, прошу тебя, мы должны поскорее закрыть эти туннели. А уж о Железном Дровосеке я сам позабочусь.

— Это не смешно.

— О! — Через секунду вид у доктора сделался смущенным. — В самом деле? Меня иногда заносит.

— Перестаньте. Мне надо…

— Скаут, отправляйся в туннель. Пожалуйста.

Сирена продолжала завывать.

Скаут переводила взгляд с него на меня. Я беспомощно вскинул ладони — мол, решать тебе. Она успокоилась — видимо, пришла к какому-то решению. Кивнув доктору, повернулась ко мне.

Внутри у нее опять был холод.

«Ты как?» — беззвучно спросил я.

Она блеснула легкой, сухой улыбкой, потом сунула руку мне в карман и взяла фонарь.

— Здесь с тобой все будет в порядке. Я вернусь быстро.

Я едва успел сказать: «Хорошо», как она отвернулась и стала пробираться сквозь бумаги.

Она ушла, и я ощутил внутри себя глухой удар, как будто поезд подскочил на стыке рельсов.

— Пошли, — Фидорус уже шел к винтовой лестнице. — Нам надо быть в центре управления. — Потом, повернувшись ко мне и увидев, что я поднимаю контейнер с Иэном: — Нет-нет-нет, свои вещи оставь. Возьмешь их позже.

— Это мой кот.

Доктор остановился, повернулся и недоуменно уставился на меня:

— У тебя есть кот?

* * *

Винтовая лестница привела нас к уступу, находившемуся прямо под потолком, и уступ этот оказался задней стороной полки высокого и широкого книжного шкафа. Сначала я подумал, что все книги были поставлены на эту полку задом наперед, то есть корешками внутрь, но потом вспомнил, что мы — и комната с бумагами, и словесные туннели, и все вообще — находимся за книжным шкафом, глядя на него сзади. Я старался сохранять равновесие, поднимаясь вслед за Фидорусом, держа в левой руке контейнер с котом, а правую вытянув на манер канатоходца, а Иэн все вертелся и вертелся в своем ящике, по-видимому крайне недовольный тем, как исчезает внизу пол по мере того, как мы поднимаемся. Я его не осуждал, мне и самому было не по себе. Отсутствовавшие в центре полки книги образовывали достаточно широкую брешь, чтобы через нее можно было проползти, что и сделал доктор, неожиданно продемонстрировав удивительную для своего возраста гибкость.

— Быстрее, давай сюда ящик.

Я передал Иэна Фидорусу, затем сам протиснулся в проход вслед за ними.

Вскоре оказалось, что я ползу по красному ковру. Сирена здесь звучала громче.

Когда я поднялся на ноги, то подумал, что мы оказались в курительной комнате для джентльменов. Два зеленых кожаных кресла с подголовниками, настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром и висячей цепочкой выключателя, стол с графином резного стекла, а может, и хрустальным, наполненным темным — вероятно, крепким — напитком. За исключением дверного проема, расположенного прямо напротив, все стены были заставлены книжными шкафами. Или нет? Присмотревшись поближе, я не мог сказать, были стены заставлены книжными шкафами или же сами стены были сделаны из книг и красного дерева, а впоследствии в них прорезали вертикальные и горизонтальные плоскости, чтобы создать впечатление полок. Зебра белая с черными полосами или черная с белыми? Комната, казалось, балансировала на грани между одним и другим, готовая склониться в любую сторону.

Когда я пришел в себя, то увидел, что Фидорус выпустил Иэна из контейнера и оба они разглядывают друг друга посреди комнаты.

— А ты, должно быть, Тотошка, — сказал Фидорус.

— Мяу, — сказал кот в ответ.

Он посмотрел на меня, давая понять, что недоволен как воем сирены, так и этим старичком, нежданно-негаданно вторгшимся в его кошачью жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});