Долгий дозор - Александр Уралов

Хотя это не так уж и заметно в повседневной жизни пустыни. Много ли их надо, этих батареек и аккумуляторов? Вон, у Егора в комбинезоне три штуки стоят… так ещё от деда! Так они и до внуков, поди, доживут, — благо, что дед их ставил ещё на памяти Егора. Полураспад у них двадцать девять с половиной лет — а прошло всего лет восемь. Тем паче, что это так… на подкачку нанотеха… а солнце сколько даёт? Да всё основное и даёт!

В общем — убрались они с Комбината, и слава Богу, — а другого, мол, счастья комбинат-мастер, — паразит старый, еретики-гяуры-блять! — и не ждал от враждебного мира! Прямо такими словами и заявил. Просто наизнанку всё вывернул! Пришли, мол, злобные люди, нос свой любопытный везде сунули. А как, мол, надоело им чужие секреты выведывать, так и начали всех подряд убивать. И стали от этого комбинатовские мужики несказанно страдать. И по сию пору страдают неимоверно.

Замечательно! Это не нас, значит, травили и давили, и гоняли по вонючим шахтам? Мы же, выходит, и виноваты, что не дали себя тихо мирно прирезать?

Зия с Саввой в конце концов дали старику возможность со Святой Академией Наук поговорить. Но ребят при этом попросили прогуляться. Даже обидно, да! Правда, вышли они не надолго. Считай, пяти минут не прошло, как обратно зайти разрешили.

На вопрос Ромки-джи учёные только и ответили, что, мол, всё утрясли, все три стороны при своих остались, поэтому все довольны.

Со старостой Володей переговаривались. Староста Володя весь день клянчил, чтобы Зия с Саввой поскорее обратно возвращались. Мол, хватит уже это шайтан-гнездо еретическое ворошить. Мол, не тронь дерьмо, не будет пахнуть… и так далее. Видать, ему тоже на кровную месть напороться совсем не хотелось.

О печальном много говорили. На подходе к Куяшу обстреляли их караван шатуны-охотники. Недолгая была перестрелка, но всё-таки не повезло. Дёрнули из подствольника по одному из фургонов и теперь дядько Саша в бреду лежит. Почитай, полтуловища — сплошной синяк, кровью мочится… эх, Райка-джан — до чего же невезучая баба!

Отогнал караван шатунов и в Куяш, — увы! — с потерями прибыл. Дядько Саша просил домой его доставить, не захотел в Куяше оставаться. В бреду всё говорит, что торговали в этот раз очень неплохо, да! И по Сети на счету зашевелилось, и динарами казанскими взяли, и наменяли многое чего. Хорошей поживой был караван для всех «ножиков засапожных», поганых шатунов и прочего пустынного зверья, ходящего на двух ногах.

Мол, ещё и из бывших сполох-десантников по пустыне не меньше двух групп шастают, и на одну из них и напоролись. Но это уже явно староста Володя врал! Московских учёных разжалобить хотел. Обычная шатун-банда.

В пустыне, оно ведь как? «Не тот сидит в говно-куче, у кого калаш круче, а тот, кто воюет с умом!». Хорошая поговорка. Засада тем и опасна, что засада. А человека, даже самого могучего, можно и стрелой из лука подстрелить, и обычным камнем убить, если врасплох захватить. Эх, жаль дядько Сашу! Неужели помрёт? Только-только познакомились получше! И оказался-то он вполне нормальным мужиком, когда стал общаться с ними, как со взрослыми.

Грузовичок остался там, где его и оставили. Не тронул никто. И слава Господу-Аллаху! Грузовичок комбинат-мастер, может, и прибрал бы к рукам… да руки у него коротки с Саввой и Зией тягаться! Те ещё заранее договорились… а больше — объяснили поганому атом-старикашке, что грузовичок дополнительно прикрыт «комарами» и, — в случае чего, — Комбинату уж точно не достанется!

— На арапа взяли, — сказал, улыбаясь, Зия. — Максимум, что мы смогли в этой ситуации, прикрыть грузовик «комарами» и в случае попытки чужого человека открыть фургон, он бы грохнул. Небольшой был бы взрыв, но эффективный. Из полезного груза ничего бы целым не осталось. Древние это называли «сам не гам и другим не дам», понимаешь?

Самое интересное, что песчаники несколько раз приходили, топтались вокруг грузовичка, в тени под его брюхом дневной зной пережидали. Пальцами все борта ощупали, два молодых щенка на крыше долго пыхтели, пытались тент погрызть, но открыть так и не смогли. А «комарам» приказа не было такого, чтобы из-за песчаных собак весь груз и саму машину гробить. Умно! Очень умно сделано!

Перед глазами Егора снова прошёл мулла-батюшка… Маринка, маленькая ещё, проскакала с новеньким калашом. Косички так по спине и прыгают… экая егоза… и Мама-Галя… и оба глаза у неё! А зелёные-то какие!

И — оба!

«Опять сплю… — подумал Егор, — Подремать ещё, что ли? Утро! Солнце едва встало».

УДАР!..

…

И не спасли «комары», не спасли, ведь!..

…

— Нет, всё-таки Савва успел сдать назад. Он как на гребень вывалил, так и засёк этот проклятый дот. Времени только не было из кабины вывалиться. Вот и влепили…

— О-о… он н-н-не хот… хот-тел… — пробормотал Ромка-джи, со всхлипыванием. — Н-н-нас п-п-прикрывал, а назад с-с-сдать не ус-спел…

— Смерть, значит, как мужик настоящий принял, упокой его Господь-Аллах на тенистых пажитях, — согласно пропыхтел Егор. — Стой, отдохнём маленько, а то мне совсем нехорошо.

«Хитрый» дот ещё минут десять забрасывал их развороченный грузовик навесными минами… прямо через гребень бархана. Слава Господу-Аллаху, достал он грузовик на пределе зоны охраны, — и прямо в кабину, гад, врезал, не промазал! Компьютер дота, видимо, счёл нерациональным долбить наугад и теперь просто ждал, появятся ли на гребне другие враги. Он так может и год простоять, озираясь. А может, и сразу в песок ушёл, только рецепторы выставил повыше. Старинный дот… без «комаров». «Комаров» у него не было, это точно… иначе бы им не уйти никогда. Дождался бы наиболее точной информации, определил, что цель одна и… хоп навесным огнём!

Ужас, ужас, ужас…

Вошёл снаряд в кабину, прямиком, и грохнул внутри. Заднюю стенку кабины выдавило вместе со стенкой фургона… вынесло одним страшным ударом всё наружу… как из трубы выдуло. Грузовичок вскинулся и рухнул набок, скатившись по бархану обратно вниз. Егор на песке очухался. Всё тело болит… но цел. Рядом Ромка-джи лежит. Только тем и спаслись, что у задней стенки оба находились, тюками прикрытые. И задний борт у фургона открыт был, и полог откинут, как обычно по ночам и по утрам делали. Всё прохладнее.

И в шлемах оба были. В них спать удобно, когда качает. Да и шлемы у обоих новенькие, с прохладным поддувом. А то раскроило бы обоим головы…

Тянуть на себе кусок боковой обшивки фургона, на котором лежал умирающий Зия, было тяжело. Да ещё много чего там уместилось… весомого. «Бери всё, что унести сможешь! — говорил дед. — В пустыне живём — каждая мелочь может пригодиться». Нарыли в обломках несколько уцелевших вещей, отыскали баллончик с нано-плёнкой, вытащили несколько узлов из печи, прихватили бурдюк с водой и рюкзаки Зии и Саввы. Ну, оружие, конечно, патроны… и прочее, и прочее, и прочее. Всё вроде бы в дело, да только груз получился неподъёмным. Одно дело тащить на самодельной волокуше этот груз километр-два, а другое — ковылять до самого дома.

Егор плюхнулся на песок и деактивировал ларинги. Зия бредил… и слушать его бесконечный монолог было невыносимо. Ромка-джи, правда, свои ларинги не отключал, слушал. Но это — известное дело — Ромка-джи, что с него взять! Контуженный, — по сию пору под себя по-маленькому ходит, как прижмёт. Бредёт-то еле-еле, заикается… да ещё приступы эти, шайтан их сгнои… а всё слушает и слушает.

— Умрёт Зия, — устало пробормотал Егор.

— Ум… м… мрёт, — тихо согласился Ромка-джи. — П-по… по…

— Позвоночник! — не выдержал Егор. — Позвоночник переломан, да?

— Угу… — буркнул Ромка-джи.

Солнце палило неимоверно. Комбинезон едва справлялся. Егор почти сразу после обстрела перевёл его в режим сбора влаги и теперь за спиной неприятно хлюпал влагосборник. Дышать через повязку, переведя её в режим улавливания влаги, было погано… но куда деваться? Почти вся вода и ген-кумыс давно впитались в песок пустыни… испарились невидимыми капельками… паром небесным, ангелам в радость. Палатку бы! Да, оказывается, это чудо технологии не просто так ставится. Пароль-доступ нужен, а не то и вовсе настроен компьютер на какие-то личные параметры владельца. Во всяком случае, палатка дуться не желала. Приходится теперь маяться в пекле, как грешники в аду…

Савву по клочкам Егор сам собирал, слёзы утирая. Страшно было. Большой сильный, добрый Савва…

Что нашёл, сложил в кабину, закрыл раскуроченную заднюю стенку кабины пологом, который полностью уцелел, заботливо по бокам подоткнул. Кое-как дверцу на место приладил. А затем потратил остатки баллончика с нано-плёнкой, обильно растянув её на месте лобового окна. И выбитую дверцу — а точнее, щели между ней и корпусом… и везде, где только можно. Будет у Саввы хорошая могила. Ни стервятники, ни песчаники не доберутся. Спи, Савва. Вкушай на небесах покой и довольство. Все тайны теперь открыты для тебя. Те, что ранее тебя тревожили.