Любить всем сердцем (ЛП) - Солсбери Дж. Б.

Моя кровь вибрирует под кожей.

«Я хотела избавиться от чувства вины! Хотела, чтобы это прекратилось, поэтому бросила зажженную спичку на заднее сиденье своей машины, надеясь огнем избавиться от своей ошибки».

— Срань господня. — Я смотрю, как Бетани выходит из ресторана под гром аплодисментов, и закрываю видео. — Да она сумасшедшая.

— Вот именно, — говорит Бетани с порога ванной комнаты, заставляя меня подпрыгнуть от неожиданности. — Так и есть. Ты думаешь, я хороший человек, потому что работаю на двух работах и работаю волонтером в церкви и в доме престарелых? Я расплачиваюсь за то, что должно было быть уголовным преступлением за поджог. Вот что случается, когда я попадаюсь на ложь таких людей, как ты. Теперь ты знаешь. Так что теперь можешь оставить меня в покое.

— Что? Нет, я... я не хочу...

— А как насчет твоей бывшей, с которой ты обнимался прошлой ночью? — Огонь горит в ее глазах, и я в равной степени напуган и возбужден ее яростью.

— В Лос-Анджелесе я все время был с Райдером и Марком. Все, что ты видела — ложь.

Бетани подходит ближе, и мне не терпится схватить ее и прижать к себе.

— Сколько у тебя детей?

— Ты что, издеваешься? Так вот в чем все дело? Нельзя верить всему, что читаешь обо мне! — Я вцепляюсь пальцами в волосы. — Ты напугана, я понимаю. Любить меня — это небезопасно, но не саботируй то, что у нас есть, потому что ты боишься пострадать.

— Просто уходи! — Лицо Бетани пылает от гнева. — Ты же сам сказал, что я чокнутая. Тебе не нужно все это! Поверь мне. Я делаю тебе одолжение.

Я ищу правильные слова и могу думать только о четырех.

— Но я люблю тебя.

— Любой может сказать «я люблю тебя». — Она топает в сторону офиса.

Эшли бежит за ней. Я двигаюсь, чтобы последовать за ними, но тут из дверей святилища выглядывает светловолосый парень.

— Эй, Бэт, — кричит Уайт, и этот придурок, идет за ней.

— Эй, Уайт!

Он останавливается и поворачивается ко мне, и его притворная забота о Бетани превращается в гнев.

— Она не хочет тебя видеть.

Я подхожу к нему вплотную, отвожу руку и врезаю кулаком ему в нос.

— Это за то, что ты сделал с Бетани.

Он падает на пол и закрывает лицо руками.

Я присаживаюсь на корточки рядом с ним.

— Если я узнаю, что ты пытался поговорить с ней, а поверь мне, я об этом узнаю, то отдам все, что у меня есть, чтобы прикончить тебя.

Его испачканное кровью лицо искажается страхом.

— Я приму это как «да, я все понял, Джесси».

Открываю входную дверь и выхожу на улицу. Папарацци снова бросаются ко мне.

— Я отвечу на все ваши вопросы, если вы отвезете меня в аэропорт.

— Черт, да!

Они проводят меня к своей машине. Я забираюсь на заднее сиденье и набираю сообщение для Дэйва.

«Мне срочно нужен рейс первого класса в Лос-Анджелес».

— Что происходит между тобой и Кайлой? — спрашивает один из парней еще до того, как мы выезжаем с церковной парковки.

— Ничего. — Я быстро пишу Бену, что возвращаюсь в Лос-Анджелес и прошу прощения.

— Она говорит, что вы были помолвлены, — говорит другой папарацци.

— Нет. Мы никогда не были помолвлены.

На моем телефоне появляется расписание рейса первого класса «Дельта» из Финикса в Лос-Анджелес, вылетающего через пятьдесят семь минут.

— Что? А почему нет? — смеется первый папарацци. — Она горячая штучка.

Я сжимаю телефон и смотрю в окно.

— Потому что я принадлежу кому-то другому.

Глава 24.

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ…

БЕТАНИ

— Это глупо. Я выгляжу глупо.

Лицо Эшли появляется над моим плечом в зеркале, когда она поправляет мой топ сзади.

— Нет, это необходимо, и ты выглядишь великолепно. — Она защелкивает несколько ремешков на месте. — Ты уже несколько месяцев никуда не выходила, только на работу.

— Когда это я была из тех девушек, которые куда-то ходят?

— Отличный аргумент, но тебе пора выйти и посмотреть, есть ли жизнь после Джесси Ли. — Она разворачивает меня, отступает назад и оглядывает с ног до головы критическим взглядом. — Отлично, — кивая, резюмирует она. — Выглядишь просто замечательно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я оборачиваюсь и снова изучаю себя. Леггинсы из искусственной кожи, красный топ, в котором нет ничего, кроме перекрещивающихся завязок сзади, и черные каблуки, которые поднимают мой рост на несколько дюймов.

— Я не зацикливаюсь на Джесси.

Я говорю ей это с того самого дня, как он назвал меня сумасшедшей в церкви, а потом сбежал обратно в Лос-Анджелес. Она не поверила мне тогда и явно не верит сейчас. Может быть, выйти и встретить кого-то нового — это как раз то, что мне нужно, чтобы отвязаться от нее, доказать подруге, что я не убита горем из-за Джесси.

Потому что это не так.

Не совсем. Наверное, так бы и было, если бы я задержалась с ним достаточно долго, чтобы позволить ему сломать меня. Я просто благодарна, что увидела, кто он на самом деле, прежде чем упасть еще глубже.

С тех пор как он ушел, я удалила все свои социальные сети и отказываюсь искать его в Google, чтобы узнать, чем он занимался. Я знаю, что если это сделаю, то увижу его изображения с новым завоеванием. Она будет высокой, сексуальной, богатой и будет прекрасно смотреться рядом с ним. Я никак не могу смириться с этим зрелищем.

Но это же не значит, что я зациклилась, правда?

Эшли наносит на губы вишнево-красный блеск.

— Пошли, наше такси уже здесь.

Я вздыхаю, глядя в зеркало.

— Давай сделаем это.

Мы подъезжаем к ночному клубу «Голубая агава» в старой части Скоттсдейла сразу после одиннадцати, и очередь на вход тянется вдоль всей улицы. Я хватаю черный клатч, который Эш одолжила мне, и следую за ней из такси в более короткую очередь с красной бархатной веревкой, на которой указано «VIP». Безумно крупный мужчина, одетый во все черное и щеголяющий мужественной бородой, обнимает Эшли. Она что-то кричит ему в ухо, перекрывая музыку, и это привлекает его взгляд ко мне. Он ухмыляется, обнажая белые зубы за хорошо подстриженной бородой, прежде чем отступить в сторону и помахать нам рукой.

Эшли берет меня под руку и ведет сквозь плотную толпу мужчин и женщин, одетых так, чтобы привлечь внимание.

— Пойдем в дальний бар, там меньше народу!

Я позволяю ей провести меня через несколько комнат, в каждой из которых есть своя музыка и экраны, показывающие что-нибудь от музыкальных клипов до случайных отрывков из документальных фильмов о природе. Толпа немного редеет в задней части, и я благодарна за пространство для маневра, когда мы прижимаемся к бару. Эшли заказывает ром с колой, и бармен смотрит на меня, ожидая моего заказа.

— Я буду то же самое. Минус ром.

Наши напитки доставлены, и я благодарна Эш, что она не выговаривает мне за то, что не пью. Мы разворачиваемся и прижимаемся спиной к бару, любуясь окружением. Танцпол в этом зале не так полон, как в других, вероятно, потому что в музыке меньше транса и хип-хопа, больше гитары и ритм-энд-блюза.

— По-моему, ты понравилась Большому Джиму-вышибале, — шепчет мне на ухо Эшли.

— Тот парень у двери?

Она шевелит бровями пару раз.

— Да. Он ведь симпатичный, правда?

Я киваю и делаю глоток колы. Он милый. Мне понравились его татуировки. Они напомнили мне... Обрываю эту мысль. Я не зацикливаюсь!

— Хочешь, я познакомлю тебя с ним позже?

— Конечно. — В конце концов, сегодняшняя миссия — доказать, что я двигаюсь дальше.

— Этот парень в футболке Misfits (прим. Misfits – американская панк-рок-группа) просто красавчик. — Она открыто указывает на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Парень тусуется с парой друзей, но я вижу только их спины. И все же я шлепаю ее по руке.

— Не будь такой очевидной.

Она смеется.

— Это клуб. Здесь все очевидно. Хочешь, я приглашу его выпить с нами?

Я морщу нос.

— Если хочешь. Не очень люблю парней с мужскими булочками. — У меня в голове мелькает воспоминание о растрепанных рыжевато-каштановых волосах. — Знаешь, да. Давай пригласим его. Он кажется милым.