Ангелы над Москвой - Дмитрий Башунов

На рассвете пса разбудил дельфин.

— Вот, — сказал Плюх, — еле осилил. Мотайте на винт, только плотненько! Я посплю, потом нырну, проверю. Будет плохо — всех перекусаю!

— Мы тебя сами все перекусаем, волосатый болтун! — прощебетал дельфин и хлопнул по воде плавником так, чтобы Плюха окатило. — Столкни моток в воду, а размотаем мы его без твоей помощи.

Плюх сбросил свою ночную ношу в море и снова уснул.

Завтрак прошел спокойно. Кошке дали остатки вчерашней рыбы, и она с благодарностью приняла дар. Часового на вышке сменил молодой эльмадец с заданием провести еженедельный регламент смертоносной машины.

Командир глянул на часы: до начала работ можно было полчасика потянуть. Да и диэльцы должны вот-вот вернуться — сутки истекали, а увольнение давалось ровно на двадцать четыре часа.

— Что сегодня делаем? — спросил ветеран.

— Да что инженер скажет, то и делаем, — ответил командир. — Наверное, гидроизоляцию кладем, бетонируем, каркасные конструкции наращиваем…

— Пойду я тогда, погрузчик и механическую лопату из котлована выгоню, бетономешалку подключу…

— Валяй. Через полчаса мы все навалимся. Понадобится помощь — свистнешь.

— Хорошо.

Ветеран ушел. К командиру подсел инженер, развернул чертеж. Они долго совещались, поглядывая на личный состав, занятый утренней уборкой, и прикидывая, как столь ограниченными силами без лишней мороки возвести здание. Наконец инженер ушел. Диэльцы не появлялись…

— Сержант! — командир подозвал проходившего мимо элямца. — Шагай к котловану, там наш дед машины передвигает, бетономешалку подключает. Поможешь ему со шлангами, кабелями… На весь день тебе наряд.

Командир снова бросил взгляд на циферблат часов: уже четыре минуты, как окончилось увольнительная у диэльцев. Сбежали? Но куда? На другой остров только? Так до него миль триста…

— Рядовой! — командир отыскал взглядом самого быстроногого солдата. — Надень коммуникатор и налегке давай бегом к бухте, доложишь, на месте ли корабль и лодка. Выполняй!

Сердце командира забилось немного чаще. Ну, мало ли… Охотились ночью волосатики, и дрыхнут сейчас где-нибудь в укромном местечке, зная, что им простят опоздание. Э-э, вот уж хрена! От зари до зари пахать будут!

— Командир! — закричал, подбегая, элямец, посланный в котлован на помощь ветерану. — Наш дед мертв!

— Как мертв? Сам умер или убит? — спросил командир, не столько удивившись, сколько интересуясь способом умерщвления опытного и сильного воина.

— Шея разорвана, — спокойно ответил элямец. — Как и все кабели и шланги.

— Трех человек пришлешь ко мне, я в котлован. Остальных рассредоточь по периметру лагеря. Выполняй!

— Да, командир!

Отдав приказ, командир бросился к месту стройки. Разорвать шею ветерану мог только диэлец — любой другой после поединка с этим сорокалетним громилой сам бы башку под мышкой унес. Командир помнил, как десять лет назад этот человек сумел спасти его самого. А он вот — вроде и берег, и рядом держал, и не удержал. Эх, может жив еще…

Запыхавшись от бега, командир спрыгнул в яму. Вся техника стояла там же, где и была оставлена вчера. Ветеран лежал возле аккумуляторного блока, и лужа растекшейся крови уходила далеко в сторону. Осторожно приблизившись, командир всмотрелся. С такими ранами о выживании нечего и думать: поперек шеи, точно под нижней челюстью, зияла прогрызенная кем-то очень зубастым дыра. Горло, мышцы, артерии — все было выедено неровно и глубоко. Но как такой воин позволил случиться подобному?

К котловану подбежали трое в матово блестящих касках, с коммуникаторами в ушах, с автоматами наизготовку.

— Слышите меня? — спросил командир, поправив микрофон.

— Да.

— Двое простреливают стороны, один берет на прицел область моего нахождения. Что шевельнется рядом со мной — стрелять! Поняли?

— Да, командир.

Офицер оглянулся. Два солдата припали каждый на одно колено, и держали на прицеле разные углы стройки. Один целится прямо в него. Все правильно. Три минуты на осмотр…

Как же это произошло? Вот следы: ветеран спрыгнул в котлован, прошел возле машин, подошел к аккумуляторному блоку… Вероятно, наклонился. И кто-то его чем-то оглушил. Ударил? Да, вот. Током! Оголенные концы кабеля — с одной стороны, и последовательно соединенные аккумуляторы — с другой стороны. А запас энергии в них такой, что на месяц строительных работ хватит.

Понятно. Убили богатыря не руками и не дубиной, а по-умному, током. А для верности, значит, перегрызли ему горло. Теперь нужно понять, кто это сделал. Если свой, даже и диэлец — полбеды. А если чужой?

Медленно шагая и внимательно осматриваясь, командир пошел в обход котлована. Стенки, еще вчера гладкие и лоснящиеся зализанной глиной, изрыты норами. Что за чертовщина? Одна нора — чуть больше остальных. Следы… Пальцы, когти… Животные? И, похоже, не слишком крупные? Но достаточно острозубые, чтобы пожевать весь пластик и всю резину! Вопрос — кто же придумал затею с кабелем? Только тот, кто не убоялся солнечного света, и не постеснялся дождаться человека, прячась в тени оборудования. То есть достаточно маленький, и довольно… смелый — не признать этого нельзя.

— Один наверху, двое ко мне! — приказал командир. Солдаты тотчас скатились вниз и подбежали, не опуская оружия. — Следи за верхом и норами. А ты — прикрывай меня.

И он продолжил осмотр.

Пулемет и пулеметчик

Молодой эльмадец взобрался на вершину сторожевой вышки. Вот он, пулеметик, вот он, родимый… Дуло — что глаз глубоководного гада. Скорострельность — три тыщи выстрелов в минуту. Шесть стволов крутятся каруселью: один выстрел, пять циклов отдыха — остывание. Автоматика управления! Мечта!

Эльмадец включил питание. На секунду положил руку на детектор личности. Система узнала его и высветила матерное приветствие. Молодой гордился, что научил военный компьютер таким словам. И даже не подозревая, что подобные фокусы армейскими психологами считаются нормальной реакцией молодого агрессивного организма на довлеющую дисциплину.

На экране высветилось меню. Выбор режима… Та-ак-с… Эльмадец сосредоточился: с оружием шутки плохи. Ошибиться нельзя… Выбираем: «регламентные работы». Запускаем самотестирование. Ручное управление — загружено, проверено, готово. Распознавание атаки, определитель «свой — чужой» — загружено, проверено, готово. Одиночный огонь, дальние дистанции — загружено, проверено, готово. Режим «все живое» — загружено, проверено, готово.

Юный эльмадец поежился. В школе пулеметчиков ему говорили, что применяется этот режим, только если силы врага многократно превосходят силы Амдиэля. И включают его уже тогда, когда личный состав Амдиэльских войск либо повержен, либо обречен. Тогда пулемет переходит на автономное энергоснабжение и, экономно, одиночными выстрелами расходуя боезапас, может контролировать зону охвата почти бесконечно долго. Только так, говорили, удалось справиться с Диэлем. Потому что только такое оружие способно тягаться со скоростью реакции диэльцев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});