Эдем 8 (СИ) - Афинский Владислав

Зеленый луг

Прекраснейший из лугов распростёрся от горизонта до горизонта. Почва здесь настолько плодородна, что урожай можно собирать по несколько раз на месяц. Местные деревья старше большинства эльфийских родов и прочнее мечей генералов, а цветы… цветы везде и запах их сведёт с ума любого парфюмера, буквально, ведь тот потеряет рассудок из-за осознания никчёмности всех своих творений.

— Здравствуй, Итас, как у тебя дела? Не скучаешь? — спросил неизвестный или неизвестная, подходя к существу отдалённо напоминающего жеребёнка, но без хвоста и с плоской мордой, с кожей из камня и удивительно добрыми глазами.

И сразу же зверь уткнулся носом в ногу своего друга или подруги. Прошло не так много времени, но казалось, что целая вечность. Если сильно любишь, то можешь заскучать и за секунду.

— Ну извини, сам понимаешь, дела… — отвечал незнакомец или незнакомка, поглаживая по голове тоже своего друга. — Как там Ка’Ум? Опять задирает Вьюгу? Эх… вечно он с Хаэмом цепляется. Разные они, да?

Итас согласно фыркнул, после чего улёгся на колени севшего на землю друга или подруги. И взгляд зверя оказался направлен вдаль, где-то там далеко-далеко началась буря. Ветра Этия сходили с ума снова, но ещё не так сильно, как при возвращениях Свободного. Снова воплощение стихии земли фыркнуло.

— О, нет, отдыхай пока что. В следующий раз брать тебя с собой не буду… — Вдруг Итас начал уже не тереться, а попытался боднуть из обиды. — Ой, да брось. Тем более и других наших друзей я брать тоже не буду.

Раздался пронзительный клёкот и на плечо спикировал огненный орёл, начавший что-то яростно рассказывать.

— А ты попробуй полностью его выслушать. Хаэм настолько же силён и мудр, как и ты. Только терпеливее, поэтому чаще побеждает.

Как же от этих слов возмутился Ка’Ум. Чуть ли в бешенство не впал! Вот-вот казалось, что орёл начнёт кусаться, серьёзно.

Так некто и сидел или сидела со своими друзьями, изредка обсуждая погоду, новую флору и фауну на этом зелёном лугу, в том числе и прошлые вторжения. Скоро случится новое пришествие Свободного, которое сильно изменит вечно воюющий и конфликтующий Эдем. Несмотря на такой маленький размер, крови там порой проливается больше, чем во многих мирах с многомиллиардным населением. И ведь живут в такой тесноте, но всё равной от века в век возгорается такая лютая ненависть, что аж целые города-государства начинают войны, пока Гильдия и духовенство смотрит, наблюдая чтобы всё находилось под контролем, в стабильности. Так лицемерно… вроде как это необходимость за отсутствием альтернативы, но выглядит всё как оправдание собственной слабости и никчёмности. Разве не так?

Вдруг сквозь травку проползла змея, обившись вокруг лодыжки. Её имени Эдем не знает, ведь Свободный редко берёт её с собой. Она больше говорить любить, чем топтать глупцов.

— Думаешь? — отвечал на шипение её друг или подруга. — Мне кажется даже будь у них эти плодородные луга, то они бы лишь развязали новую войну для установления контроля. Не решило бы это и проблемы перенаселения, ведь эльфы может ещё и могут жить в относительной гармонии с миром, то вот люди, гномы, зверолюды, афмибии и другие плодятся и берут всё, не давая взамен ничего. Не решит это и проблем с голодом, ведь сразу же найдутся те, кто захочет заработать и присвоить. Возможно, мир и вовсе утонет в невиданной бойне, если все города-государства объявят друг другу войны. Хотя… не все. Орта Миос в драку не вступит. Просто будет продавать оружие всем сторонам, затягивая конфликт и добивая сверхприбыли на чужом горе. Так глядишь и Эдем превратится из «стабильного» мира в мир вечной войны. Иронично, что и эта война будет тоже вполне стабильной. Да и… зачем мне это надо? Пусть лучше ветра Этия и дальше их окружают.

Спор со змеёй продолжился и длился он долго, затем своё слово захотел сказать каждый из друзей. Всё это он или она выслушал или выслушала, но решение не изменилось. Следующая дата вторжения определена, в этот раз рациональнее будет оставить всю накопленную силу себе, а не распылять могущественно среди своего зверинца. А эти луга… пусть они остаются по ту сторону Эдема. Смертные живущие там явно не заслуживают этого дара, и разве есть хотя бы одна причина, чтобы протянуть им руку? Они её оттяпают по плечо, испортят и извратят любые дары, после чего плюнут тебе в лицо и продолжат гнить в собственном невежестве, вызванном желанием говорить и кричать, но не слушать и понимать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так может все их беды вполне заслужены? Трудно сказать, пусть Творцы их судят. Но наблюдая за всем происходящим… он или она видел или видела куда больше причин не протягивать руку. Это печально, но это действительность.

Эпилог

— Как успехи?

Но палач ничего не ответил своему господину, лишь протянул свиток. Немой и глухой главный дознаватель, кому-то покажется что он не пригоден для своей роли, однако как же он хорошо считывал ментальные тела. К тому же у него имелись помощники для пыток, которые записывались в том числе и все крики, случайные фразы, просто сумасшедший бред. Отдельно стоит упоминать и наличие профессионального целителя, способного даже воскрешать смертных. Поэтому ни один пленник не умрёт раньше времени, это главное правило при любых пытках.

Однако даже спустя столько лет в темницах рода Торвандори мастера успехов не достигли. Мерзкий гоблин в начале быстро сошёл с ума, разум его крайне нестабильный из-за наркотиков и кучи психических расстройств, в результате всё это приводило к хаосу в тенях Кихарисе: не удавалось выдернуть из пучины безумия что-то рациональное. Теперь же Орлойд всё чаще молчал.

На самом деле узнать некоторую информацию получилось. Детство, жизненный путь, злобные мечты и даже глубинное покаяние в некоторых самых ужасных поступках. Но Адриону нужно было нечто другое. Глава Гильдии также рассчитывает на успех изучения мозга алчного наёмника, однако не хватает мастерства и знаний. Пожалуй, здесь только Алгиренда может помочь, однако эта стервозная наставница всегда больше импонировала второму сыну Зелгиоса. И несмотря на успехи первенца в искусстве интриг, где играть приходилось чужими судьбами, жизнями, разумами… кажется эти черты, присущие так же и демонице, но они, наоборот, вызывали у мерзкой гадины лишь большую ненависть, призрение и даже гнев. Наверное, из-за того, что больше всего в жизни она разочаровалась в самой себе, в тайне завидуя и своим друзьям, прямолинейным и честным ученикам…

В любом случае, сторону Алгиренда приняла, как и тот же Делсираан, уже отошедший в мир иной. Бедолага, но этот эльф никогда не нравился Адриону, как и любые другие остроухие. Высшая кровь… с ними в своё время отец сильно намучился. И даже когда род Торвандори укрепился, стал могущественнее и крупнее, то всё равно эти гады продолжали высокомерно взирать на человеков. Да, в Эдеме тесно и терпимость прививается с возрастом, но не для того, чтобы всем дружно взяться за ручки и уничтожить навсегда ксенофобию. Нет, это делается лишь для того, чтобы научиться извлекать выгоду из ситуативных союзников. Но в тайне все друг друга призирают, мечтают, чтобы очередной Великий споткнулся и упал, даже если этот Великий является их другом.

Это грустно, но к этому Адрион привык, как в своё время сумел адаптироваться к невменяемому поведению Алгиренды, что позволило получить все нужные знания и даже больше. В обучении, как и в больших играх просто важно понимать неписанные правила и нюансы, традиции и законы, уметь закрывать глаза на некоторые моменты и не питать лишних иллюзий. Зелгиос всё это как раз понимал, а также использовал это понимание на практике реализуя свои амбиции и цели. Он бы стал величайшим из людей за всю историю Эдема, если бы не проклятые враги, пробравшиеся в самое сердце рода как буквально, так и метафорически. Благо хоть что-то удалось спасти, а затем и восстановить многое утраченное.

— Что же… успехов нет… — произнёс аристократ, возвращая свиток своему палачу. — Непростая работёнка, да? Но ты сделал всё что мог, так что не переживай. Подготовь этого ублюдка к перевозке. Сам знаешь кто заинтересовался его персоной и ждать от меня результатов больше не может. Хочет сам попробовать и попытать счастье. Этий ему в помощь.