Русский код развития - Наталия Нарочницкая

3. Наконец, третье поколение прав человека - то, что вынесено на мессианское знамя нынешней «либертарной революции», с которым выступает Совет Европы. Это так называемые гуманитарные права, то есть права личности, трактовку которых в чисто западно-либеральных критериях сегодня Запад склонен считать универсальной, независимо от принадлежности личности к разным государствам, цивилизациям и религиозно-философским системам. Очевидно, что основой таких подходов могла выступить только секулярная доктрина, причем достаточно агрессивно и сознательно изымающая четкие представления о добре и зле, о грехе и добродетели, которые рождаются только из религиозного учения, а затем уже передаются из поколения в поколение вне зависимости от осознанного отношения человека к вере.

Именно эта категория прав человека вызывает весьма различное толкование в разных цивилизациях, ибо в них нет единого толкования, что есть человек! Именно эта категория прав человека может вступать в конфликт с нравственными устоями, которые не поддаются формализации в конституциях, - не только в православной России, но и в Европе, где европейские консерваторы обоснованно бьют тревогу по поводу гибели европейской христианской цивилизации и культуры.

Однако проповедники «либеральной свободы» в Европе и в России нападают на любые ограничения «свободы», представляя это подавлением прав на «информацию», на «выбор», на «свободу творчества», с большевистской ненавистью обрушиваются особенно на христианство, которое составляет незаменимый источник развития духовных сил личности.

Нельзя не заметить, что все чаще воинствующе либертарное толкование свободы и прав личности вступает в противоречие с первым поколением прав человека, то есть наступает на саму основу демократии - право на свободу вероисповедания, свободу совести и мнений. Ибо, с либертарной точки зрения, христианин уже не имеет права даже высказывать суждение, которое есть часть вероучения. И происходит это не где-нибудь, а в Европе!

Даже беглый анализ трех поколений прав человека показывает, что первое из них относится к понятию «демократия», второе - к понятию социального государства, кстати, вытекающего из евангельских заповедей «обуть, одеть и накормить ближнего», а третье - к либерализму.

Демократия - это категория институциональная, функциональная, категория формы. Еще выдающийся немецкий философ права К. Шмитт подметил, что демократия «не имеет ценностного содержания и есть только форма организации». Она не требует единства мировоззрения и может осуществляться с участием разных идеологий. Только поэтому демократия и стала оптимальным механизмом в плюралистическом обществе без единого идеала.

Опыт применения демократии в ХХ веке демонстрирует массовое и достаточно успешное внедрение демократических конституций и институтов на всех континентах, что позволяет признать ее универсализм.

Но либерализм - это философия, мировоззрение, определяющее ценностное наполнение категорий гуманитарных прав человека. На ранней стадии он восставал против принудительно религиозного государства, в котором бесспорно ложно увязывались как якобы богоустановленные сословное неравенство и внеэкономические основы общественной иерархии. Сегодня все заметнее тревожные симптомы вырождения либерализма в либертарианство, которое становится нетерпимым к иным мировоззрениям, к любой традиции. Европа, похоже, пока отказывается признавать, что именно ценностный нигилизм, проповедуемый левыми паневропейскими структурами, делает традиционно христианские западноевропейские общества уязвимыми для вливания большого количества мигрантов других цивилизаций.

Ценностный нигилизм - это, в сущности, философия конца истории. В таком случае для Европы заканчивается поиск смысла бытия, порожденный духом, небезразличным к грани добра и зла. Остается технократическая цивилизация. Это уже не метафизический «Рим» - незримый центр, где свершается всемирно-историческое, - это Рим языческий с его паническим страхом перед физическим несовершенством, старением и смертью. Но такой Рим со всем его материальным превосходством - водопроводом, термами, Колизеем и Форумом - уже был сметен Аларихом Вестготским. Сегодня технократия бессильна перед мигрантами вовсе не потому, что тех много и они иные, а потому, что для нее самой Родина - где ниже налоги, а у самой Европы нет святынь - одни компьютеры и «права», которые мигранты заполнят своими святынями.

Пора привлечь самое пристальное внимание к тому факту, что, несмотря на бесспорные достижения западного мира в области прав человека и в целом высокий уровень культуры взаимоотношений институтов, органов и чиновников с гражданами, положение в этой области в самих странах Европы и США, усвоивших себе роль непререкаемых менторов, далеко от совершенства, а в ряде областей и вовсе находится в глубоком кризисе.

Масштабные межэтнические и межрелигиозные волнения во Франции, порожденные отнюдь не только социальными проблемами, общее явное нарастание напряженности между цивилизациями вместо их, казалось бы, логичной гармонизации в век глобализации, среди прочего происходит и по вине бесцеремонного навязывания крайне либертарной интерпретации человека и его «прав и свобод» всем без исключения религиозно-философским системам, формирующим общественное сознание в государствах разных цивилизаций.

В США налицо глубокий кризис демократии и заметное наступление на права человека и даже для пресловутую свободу слова, в подавлении которой Вашингтон обвиняет именно те государства, политика которых не подчиняется диктату. Влиятельные неправительственные правозащитные объединения, выступающие с регулярными отчетами о соблюдении прав человека (Human Rights Watch, Amnesty International и ряд других), отмечают растущий масштаб нарушений основополагающих прав и свобод ведущими западными государствами, прежде всего США и странами Евросоюза, в том числе - в контексте антитеррористической кампании. Как указывается в докладе Human Rights Watch (HRW) за 2005 год, масштаб проблем связан с нежеланием западных государств считаться с базовыми правозащитными принципами ради борьбы с терроризмом. Следствием такого подхода становятся двойные стандарты в оценке действий других стран, усиление тенденции к подчинению интересов прав человека соображениям политического и экономического характера.

После теракта 11 сентября 2001 года Буш уполномочил Агентство национальной безопасности и другие службы вести электронное наблюдение за американцами, хотя по законам США спецслужбы не имеют права делать это без соответствующей санкции специального суда. В период с 2002 по 2004 годы зафиксировано по меньшей мере 287 случаев незаконного электронного наблюдения, один из которых примечателен тем, что агент ФБР прослушивал телефон гражданина США на протяжении пяти лет без уведомления Министерства юстиции. По утверждению New York Times, технические возможности агентства позволяют прослушивать одновременно до 500 человек внутри страны и до 7 тыс. человек за рубежом.

Под лозунгами противодействия терроризму власти США предприняли целый комплекс мер по ужесточению внутреннего режима. Принятие в США так называемого патриотического акта (закона о создании инструментов для пресечения террористических акций), создание Министерства внутренней безопасности значительно расширили полномочия спецслужб в области слежения за всеми, кто может быть сочтен подозрительным. В частности, значительно упрощен процесс получения санкций на прослушивание разговоров подозреваемого, перехват бумажной и электронной корреспонденции, а также проведение обысков и ведение слежки. Агенты спецслужб получили доступ в архивы библиотек и книжных магазинов, а также право требовать у компаний конфиденциальную информацию об их клиентах. 21 декабря 2005 года сенат вновь проголосовал за продление так называемого патриотического акта, дебатируется отмена первой поправки к Конституции США - о свободе слова, которая не будет распространяться на государственных служащих! Вспоминается труд А. де Токвиля «Демократия в Америке», где автор, отдав должное рациональности организации общества, отметил: «Я не знаю ни одной страны, где в целом свобода духа и свобода слова были бы так ограничены, как в Америке».

Вообще, следует заметить, что менторствующие о свободе в США, объявляющие другие страны «полицейскими» режимами, сами занимают первое место в мире по количеству заключенных на душу населения. Отнюдь не идеально положение и во Франции, причем в той области, за которую обычно критикуют Россию. Комиссар Совета Европы по правам человека А. Хиль-Роблес в ходе поездки по Франции в сентябре прошлого года охарактеризовал положение дел в месте предварительного заключения иностранцев при Дворце юстиции в Париже, словами, что «нигде в своей жизни, кроме как в Молдавии», он не видел «более ужасного места», призвав к его немедленному закрытию.