Ветер перемен - Ксения Чудаева

основному инструменту мага — древнему алфавиту.

Наша группа наконец начала изучать буквы, от первой до сорок третьей, их написание и произношение. Второе давалось мне гораздо лучше, благодаря занятиям с Кассандрой и наставником, а вот первое… Написание мы с Кассандрой тоже тренировали, только вот, как оказалось, здесь учитель из неё вышел не ахти, потому что она упустила довольно много характерных и очень важных особенностей.

Смотря на то, как Аст изящно выписывает замысловатые вензеля древних букв, а преподавательница только восхищенно вздыхает, глядя на его творения, я люто ему завидовал: у меня как будто руки в запястьях не гнулись под нужными углами для такого дела.

Отбросив гордыню, я попросил его о помощи, в итоге вечером в комнате мы тренировали произношение, сидя друг напортив друга и корча рожи, максимально растягивая губы, да щёлкая языками, чтобы звуки были предельно чёткими. А потом северянин сел рядом со мной, чтобы помочь мне научиться правильно писать, кладя свою небольшую ладонь поверх моей и показывая верные движения. В какой-то момент я словно выпал из реальности, невольно засматриваясь на его белую кожу, кажущуюся ещё светлее в сравнении с моей достаточно смуглой. От Аста всегда пахло чем-то свежим, и сейчас, после душа, я особенно хорошо различал его аромат. Глаза сами собой прослеживали его длинную шею, отросшие светлые волосы, которые постоянно падали ему на глаза, и северянин периодически поправлял их, заправляя за маленькое круглое ухо…

— Арх… Арх, у меня что-то на голове не так?

Я очнулся, помотал головой, всё отрицая и старательно отводя взгляд от больших и каких-то словно искрящихся глаз северянина.

— Ничего, просто… задумался. Не бери в голову, показывай, как надо, — я мысленно выругался самыми чёрными словами и постарался перевести всё своё внимание на лист бумаги перед нами.

— Не отвлекайся, — наставительно проговорил Аст, вновь ведя мою руку с зажатым карандашом.

У меня же в голове промелькнула мысль, что при следующей вылазке в город, мне надо будет разузнать, как тут в столице дела обстоят с девушками вольных взглядов. Давно уже пора было выяснить, а то уже глаза куда-то не туда смотрят…

После того, как мы худо-бедно овладели древним алфавитом, нас стали приучать к слогам. За первыми занятиями быстро последовало несколько устных зачётов, где мы нараспев сдавали произношение перед преподавательницей Рияви. Вечером перед очередной такой сдачей слабонервным по этажу нашего курса гулять не стоило, иначе могли поймать какую-нибудь галлюцинацию от воя, что доносился на разные голоса из каждой комнаты.

Нам неустанно на каждом занятии твердили, что надо быть крайне осторожным с использованием древнего алфавита, строго следить за тем, что именно мы говорим и сколько силы вкладываем.

Я никак не мог понять, зачем это повторять каждый раз, уже оскомину набило, но осознал всю серьёзность ситуации, на одном из занятий по чтению. Мы постепенно начинали складывать слоги в слова, сначала в самые короткие. Нам раздавали бумаги для заклинаний, в которых было только одно слово, затем два, затем полноценные маленькие заклинания, которые мы должны были чётко произносить. На одном из таких занятий один из моих одногруппников по глупости влил силу в лежащее перед ним заклинание со значением «разрыв». Я помнил, как тряхануло парты, как отлетели сидящие рядом, я еле успел заслонить Аста рукой от летящей деревяшки: кажется, это был кусок полового покрытия. Удар пришёлся на предплечье, от боли у меня в глазах на мгновение померк свет, но я быстро проморгался и в ужасе уставился на зияющую дыру в полу. Там, где стояла парта, теперь не было ничего, от нерадивого студента даже крови не осталось, только обугленное пятно вокруг дыры. А я со странным чувством стыда понял, что даже не помнил имени этого неприметного мальчишки.

Нам потом долго и упорно читали технику безопасности по десятому кругу, приходил даже сам ректор. Как потом рассказал Аст, ходили слухи, что снова был вызов бога-покровителя рода, ректор высказывал своё недовольство тем, что молодым магам даётся слишком много силы. Больше, чем они способны осознать. Род погибшего парня пытался судиться с академией, но весь процесс был спущен на тормоза, так как маг сам был виновен в собственной смерти.

Пол в комнате для занятий починили, но обугленное пятно было оставлено, да и парта новая взамен старой не появилась. Я предполагал, что таким образом преподаватели решили нам наглядно напоминать, что будет, если мы продолжим пренебрежительно относиться к магии. Приходилось признавать, что это был довольно действенный способ, ни у кого не было желания повторить судьбу этого несчастного.

Придя однажды на урок, мы с недоверием покосились на необычное дополнение: небольшую жаровню, стоявшую на преподавательском столе. Сверху над жаровней был закреплён чайник. Я уже привык, что любое разнообразие в тренировках обычно означало лишь их усложнение, поэтому заранее приготовился к неожиданностям.

— Вы уже владеете алфавитом, расширяете словарный запас с каждым днём, — со сдержанной улыбкой проговорила преподавательница Рияви.

Я только угрюмо вздохнул: от постоянного расширения словарного запаса у меня уже голова пухла. Казалось, что ещё немного, и этот древний язык уже из ушей полезет.

— И каждый из вас понимает, какова же конечная цель вашего изучения, — женщина взяла лист бумаги с написанным на нём заклинанием. — Вы должны будете уметь понимать, писать и творить заклинания. У них есть строгая форма, которой необходимо придерживаться всем начинающим магам, — наставительно проговорила она. — Как вы уже знаете, каждое заклинание содержит слово-активатор, истинное имя стихии для призыва и слово, ограничивающее действие. Это три обязательных элемента конструкции. При необходимости добавляются слова дополнительного назначения, которые помещаются между именем стихии и словом-ограничителем. Так же вам следует строго следить за окончаниями слов, максимально точно подбирая их сочетания для реализации вашей задумки. А теперь скажите, как вы думаете, какая часть самая важная? — преподавательница обвела группу взглядом.

Посыпались разные варианты, я же молчал, не вступая в споры и старательно пряча усмешку: чувствовал, как от древнего духа пошли волны недовольства, даже амулет, кажется, слегка потеплел. Раззарт знал, что я очень не люблю его словесное вмешательство во время занятий, поэтому уже предвкушал, что вечером в комнате выслушаю мнение старика о поднятом вопросе.

Рияви выслушала все варианты и их объяснения, подняла руки, призывая студентов к тишине.

— Один из наиболее важных компонентов — это ограничитель, — её лицо стало серьёзным, голос зазвучал строже. — Если вы не выставите ограничения, то заклинание не сработает