Затворники - Кэти Хэйс

минут, один день? Работа в музее породила ощущение знакомства в прямом смысле этого слова – экспонаты Клойстерса стали для меня как родные.

Я прошла по галереям, кивая сотрудникам охраны, и направилась в сады, надеясь встретить Лео. Но так как удача не свела нас с ним, пока я бродила по мощеным дорожкам и задерживалась у лаванды и мелиссы, я решила пройти под крайней готической аркой в клуатре Боннефон и направиться к садовым сараям.

Свернув за угол, я увидела их – Лео, руки которого были засунуты в карманы, Рейчел, которая скрестила руки на груди, – и несмотря на то, что они находились рядом, их тела словно отстранялись друг от друга. Я была слишком далеко, чтобы расслышать, о чем они говорят, но по их лицам, по напряжению, с которым слова слетали с их губ, я поняла, что они спорят. О чем, я не могла сказать точно.

С минуту я стояла там, в обрамлении готической арки, держась руками за обе стороны проема, и наблюдала за ними. Ветер прижимал мое платье к ногам, и, возможно, именно этот трепет ткани привлек их внимание, потому что в какой-то момент они повернулись и увидели меня. Лео даже не кивнул в знак приветствия, просто пошел обратно в сарай.

– О чем вы говорили? – спросила я, когда Рейчел присоединилась ко мне.

– Ни о чем, – ответила она. – Мы просто обсуждали расследование. Я не хотела болтать там, где нас может услышать Мойра.

Я заметила, что Рейчел все еще держала в руках свою сумку, которую она обычно первым делом бросала в библиотеке.

– Где ты была? – спросила она.

Я махнула рукой.

– А, встретилась с подругой из Уитмана, чтобы выпить кофе.

– С Лорой?

– Угу.

– А вчера вечером ты была у Лео?

– Я решила, что это лучше, чем приходить поздно и включать свет.

– Я бы не возражала.

– Я запомню.

– Без тебя мне становится одиноко. – Рейчел повернулась и пристально смотрела на меня, пока мы шли, точно ощупывая взглядом мое лицо.

– Ну, вряд ли Лео захочет, чтобы я так часто оставалась у него, – сказала я.

– Не делай этого. Не унижай себя. Он будет счастлив, если ты будешь проводить с ним каждую ночь.

От ее слов мне стало одновременно тепло и неловко, но я просто произнесла:

– Спасибо.

– Знаешь, – сказала Рейчел, придерживая передо мной открытую дверь библиотеки, – Лео прикольный, но он также может быть настоящим засранцем. Имей это в виду.

Я кивнула. И подумала, что уже знаю это.

– И если ты когда-нибудь захочешь выпить кофе, тебе необязательно ехать через весь город, чтобы встретиться с Лорой. Мы можем пересечься с ней по дороге сюда, или она может прийти к нам домой. Я знаю ее совсем немного…

– Всё в порядке, – отмахнулась я. – Не думаю, что мы с ней будем часто встречаться.

На это Рейчел улыбнулась.

– Что ж, предложение в силе.

Войдя в библиотеку, она достала из сумки коробку с картами и положила их на стол.

– Я просто сделаю быстрый расклад, ладно? – попросила я, потянувшись за картами. Было что-то такое в этих гаданиях, что успокаивало нервы и приносило ясность. Как будто в мрачные моменты, когда не было видно ничего вокруг, карты могли направлять меня.

Рейчел подтолкнула их в мою сторону, и я разложила их веером, вытащив три. На первой была изображена женщина, переливающая воду из сосуда в водосборник. Мы ассоциировали эту карту с умеренностью, одной из двенадцати добродетелей Аристотеля, потому что композиция была посвящена балансу и гармонии. После карты «Умеренность» я вытянула Двойку Мечей и Королеву Кубков, олицетворяющую интуицию.

Я спрашивала карты о Рейчел, и мне казалось, что каждый раз, когда я это делала, в полученных результатах обнаруживалась некая тьма. Пусть даже она маячила только на периферии – одиночная или перевернутая карта. Меня все больше угнетало то, чего я до сих пор не могла понять. И карты говорили что-то и обо мне, хотя я спрашивала о Рейчел.

Когда я подняла глаза от расклада, Рейчел смотрела на меня.

– Что там написано?

– Каждому что-то свое, – проговорила я, постучав костяшками пальцев по тяжелому дубу стола, чтобы не сглазить.

Но я запомнила этот расклад – шелушащаяся краска и крупинки сусального золота словно отпечатались на внутренней поверхности моих век. Двойственность этих двух качеств: терпение и гармония сдержанности, интуиция, которой я должна была доверять, но которая посещала меня лишь самым непредсказуемым образом.

Глава 20

В жилище Лео не было такого ясного света, как в квартире Рейчел в Верхнем Вест-Сайде. Его мир всегда был наполнен непрямыми солнечными лучами, проникающими сквозь тонкие занавески, дымкой сигарет и «травки», грязными джинсами и рабочими ботинками, валяющимися на полу, слегка горьковатым запахом дешевого кофе, сгоревшего на раскаленной плите задолго до того, как я встала. И в то утро дневная жара уже начала просачиваться сквозь щели в окнах и стенах. Я отодвинулась от кошки соседа, которая спала на краю кровати; даже это незначительное количество тепла было слишком большим.

Сегодня была суббота, поэтому, натягивая спортивные штаны и затягивая шнурок на талии, я по пути на кухню окликнула Лео.

– Может, пойдем на Хай-Лайн?

В последний раз, когда я ночевала у Лео, он сказал мне, что мне следует оставить у него пару вещей, поэтому я взяла с собой пакет с одеждой, чтобы спрятать в глубине его шкафа.

– Нет. – Он сидел на диване в лужице солнечного света. – Настоящие жители Нью-Йорка не ходят на Хай-Лайн.

– Это не может быть правдой.

– Это правда. Я сам житель Нью-Йорка. Я могу это подтвердить. – Он читал интервью с Трейси Леттсом[31], которое было опубликовано месяц назад.

– Это может быть весело – посещать туристические места, – настаивала я.

Лео ничего не ответил, просто потягивал кофе из своей кружки.

Я решила, что снова подниму этот вопрос, когда мы выйдем из дома после обеда и, возможно, выпьем несколько кружек пива за ланчем; а пока я сменила тему.

– Как прошел твой разговор с детективом?

Лео уже второй раз вызывали в участок, и казалось неизбежным, что мы с Рейчел будем следующими. Он не поднял глаз, только сделал карандашом пометку на полях журнала.

– Отлично. Она хотела знать, не пропало ли что-нибудь из сада. Видел ли я кого-нибудь.

– Ты ведь не видел, правда? – В глубине души все еще жила надежда, что все расследование закончится выводом о несчастном случае – передозировке, аллергической реакции.

Лео закрыл журнал и положил его на место.