Загадка убийства Распутина. Записки князя Юсупова - Владимир Хрусталев

Директор департамента полиции А.Т. Васильев (1869–1930) в воспоминаниях писал о Г.Е. Распутине и князе Феликсе Юсупове:

«Пуришкевич разразился в Думе яростными нападками на “тайные силы”, в результате чего состоялась встреча между истеричным депутатом и Юсуповым. Эти два человека сговорились о покушении и стали готовиться к его исполнению, очень тщательно продумывая все детали. Капитан кавалерии Сухотин и польский доктор Лазоверт также приняли участие в заговоре. Юсупов взялся заманить Распутина в западню, поэтому он стал снова встречаться с ним, хотя долгое время старался избегать.

Дом Головиной был удачным местом для встреч, и вскоре Юсупов, казалось, стал по-дружески относиться к Распутину. Он навещал его, чтобы посоветоваться по поводу своей болезни, и легко нашел путь к сердцу простодушного мужика, исполняя для него часами цыганские песни, которые Распутин очень любил» . ( Васильев А.Т. Охрана: Русская секретная полиция / Сб. «Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Т. 2. М., 2004. С. 429)

Теперь мне стало ясно, что он заинтересовался мною и хочет ближе со мной познакомиться.

Я уже больше не колебался ехать к М. Г., тем более что возлагал большие надежды на эту новую встречу.

Захватив с собой гитару, я в условленное время отправился в дом Г. и приехал, как и в первый раз, когда Распутина еще не было.

Воспользовавшись его отсутствием, я спросил у М. Г., почему он так внезапно уехал от них вчера.

– Ему сообщили, что одно важное дело приняло нежелательный оборот, – ответила она, и добавила: – Но теперь, слава Богу, все улажено. Григорий Ефимович рассердился, накричал, а там испугались и послушались.

– Где «там»? – спросил я. М. Г. молчала и не хотела отвечать. Я стал настаивать.

– В Царском, – наконец проговорила она неохотно. – Больше я вам ничего не скажу – скоро сами услышите.

Позднее я узнал, что дело, столь тревожившее Распутина, касалось назначения Протопопова министром внутренних дел. Распутинская партия [244] во что бы то ни стало желала провести это назначение, на которое Государь не соглашался. И вот стоило только Распутину самому съездить в Царское и, как выразилась М. Г., «рассердиться и накричать» – тотчас же все было исполнено согласно его воле....

Протопопов – депутат III и IV Государственных Дум от Симбирской губернии (фракция земцев-октябристов), товарищ председателя IV Государственной Думы (с 20 мая 1914), член «Прогрессивного блока». Член партии октябристов. С августа 1915 г. член Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обеспечению топливом (Осотопа). С февраля 1916 г. – предводитель дворянства Симбирской губернии. Летом 1916 г. во время посещения делегации думцев заграницы, в Стокгольме (Швеция) встречался и вел, предположительно, переговоры с неофициальным агентом Германского правительства банкиром Варбургом о возможности заключения сепаратного мира. Политически выдвинулся благодаря этой поездке в июне 1916 г. в качестве главы парламентской делегации, направленной Госдумой к союзникам; в речах высказывался против национальных ограничений и в поддержку польской автономии. В 1916 г. избран председателем Совета съездов представителей металлургической промышленности. 16 сентября 1916 г. был назначен управляющим министерством внутренних дел, а затем министром внутренних дел (20 декабря 1916 – 28 февраля 1917); шеф Отдельного корпуса жандармов. Способствовал передаче продовольственного дела в МВД, намеревался реформировать земство, разрешить «еврейский вопрос». Являлся основателем и редактором монархической газеты «Русская воля» (декабрь 1916 – октябрь 1917). Состоял в близких отношениях, как министр, к Царской семье и Г.Е. Распутину, за что резко осуждался своими сторонниками по партии и некоторыми кругами светского общества. Протопопов на протяжении двух десятилетий был пациентом П.А. Бадмаева. Там он познакомился с Распутиным. Многие современники свидетельствовали о том, что у Протопопова были несомненные проблемы с психическим здоровьем, вызванные прогрессивным параличом. Имел прозвище – генерал Калинин. В дни Февральской революции предпринимал разрозненные попытки подавления выступлений вооруженным путем, но 28 февраля добровольно явился в Таврический дворец, был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, где находился в Трубецком бастионе с 1 марта по 15 сентября 1917 г. (камеры №№ 43, 70, 57), затем некоторое время под охраной в лечебнице. После Октябрьского переворота был переведен в Таганскую тюрьму Москвы. Расстрелян по приговору ВЧК 27 октября 1918 г.

– Разве и вы тоже принимаете участие в назначении министров? – спросил я М. Г.

Она смутилась и покраснела.

– Мы все, по мере наших сил, помогаем Григорию Ефимовичу, кто чем может. Ему одному все-таки трудно, он очень занят многими делами, и ему нужны помощники.

Наконец, приехал Распутин. Он был весел и разговорчив.

– Ты прости меня, милый, за вчерашнее, – сказал он мне. – Ничего не поделаешь… Приходится худых людей наказывать: больно уже много их развелось за последнее время.

Затем, обращаясь к М. Г., он продолжал:

– Все сделал. Самому пришлось туда съездить… А как приехал, прямо на Аннушку и наткнулся, она все хнычет да хнычет, говорит: дело не выгорело, одна надежда на вас, Григорий Ефимович. Слава Богу, что приехали! – Иду и вижу, что сама тоже сердитая да надутая, а он себе гуляет по комнате да насвистывает. Ну, как накричал маленько – приутихли… А уж как пригрозил, что уйду и вовсе их брошу, – тут сразу на все согласились… Да… Наговорили им, что то нехорошо, другое нехорошо… А что они сами-то понимают? Слушали бы больше меня: уж я знаю, что хороший он, да и в Бога верует, а это самое главное.

...

Феликс Юсупов подразумевает Царскую чету и историю утверждения на должности министра внутренних дел А.Д. Протопопова. Из опубликованной переписки Царской четы времен Первой мировой войны известно, что Александра Федоровна усиленно рекомендовала на высший пост в Министерство внутренних дел бывшего депутата Государственной Думы Протопопова.

Однако у императора Николая II были свои планы на этот счет и в письме от 10 ноября 1916 г. к супруге, в частности, указывал:

«Мне жаль, Прот. – хороший, честный человек, но он перескакивает с одной мысли на другую и не может решиться держаться определенного мнения. Я это с самого начала заметил. Говорят, что несколько лет тому назад он был не вполне нормален после известной болезни (когда он обращался к Бадмаеву). Рискованно оставлять в руках такого человека мин. внут. дел в такие времена!

Старого Бобринского также надо сменить. Если мы найдем на его место умного и энергичного человека, тогда, надеюсь, продовол. вопрос наладится и без изменений в существующей системе.

Пока будут происходить эти перемены, Думу закроют дней на 8, иначе они стали бы говорить, что это делается под их давлением. Трепов, во всяком случае, постарается сделать, что может. Он вернется, по всей вероятности, в воскресенье и привезет список лиц, которых мы намечали с ним и с Шт.

Только, прошу тебя, не вмешивай Нашего Друга.

Ответственность несу я и поэтому я желаю быть свободным в своем выборе. Бедный старик был спокоен и трогателен.

Храни тебя Бог, моя возлюбленная душка!» (Переписка Николая и Александры Романовых. 1915–1916 гг. Т. V. М.; Л., 1927. С. 146).

Известно, что вся эта история с попыткой назначения Протопопова в результате давления императрицы, в конце концов, окончилась ничем.

Распутин окинул всех самодовольным и самоуверенным взглядом, потом обратился к М. Г.:.

– Ну, а теперь чайку попьем… Что же ты не угощаешь?

Мы прошли в столовую. М. Г. разлила нам чай, придвинув Распутину сладости и печенья разных сортов.

– Вот, милая, добрая, – заметил он, – всегда-то она обо мне помнит – приготовит, что люблю… А ты принес с собой гитару? – спросил он меня.

– Да, гитара со мной.

– Ну, спой что-нибудь, а мы посидим да послушаем.

Мне стоило громадного усилия заставить себя петь перед Распутиным, но я все же взял гитару и спел несколько цыганских песен.

– Славно поешь, – одобрил он, – душа у тебя есть… Много души… А ну-ка еще!

Я пропел еще несколько песен, грустных и веселых, причем Распутин все настаивал, чтобы я продолжал пение. Наконец, я остановился.

– Вот вам нравится мое пение, – сказал я ему, – а если бы вы знали, как у меня на душе тяжело. Энергии у меня много, желания работать тоже, а работать не могу – очень быстро утомляюсь и становлюсь больным…

– Я тебя мигом выправлю. Вот поедешь со мной к цыганам – всю болезнь как рукой снимет.

– Бывал я у них, да что-то не помогло.

Распутин рассмеялся:

– Со мной, милый, другое дело к ним ехать… Со мной и веселье другое и все лучше будет… – И Распутин рассказал со всеми подробностями, как он проводит время у цыган, как поет и пляшет с ними.