Монах - Майя Зинченко

– По некоторым твоим ответам я могу заключить, что ты не всегда был Смертью.

– Конечно же, нет, - содрогнулся Рихтер. - Такого и врагу не пожелаешь!

– Я думал, тебе нравиться…

– С ума сошел?! - возмутился Рихтер. - Как подобное может нравиться? Ты что же думаешь, я по доброй воле это делаю? Я бы променял свою участь на любую другую, хоть бы и твою, но я не могу от нее отказаться! Это сущий кошмар! Если думаешь, что ты страдал, то ты ничего не знаешь о страданиях.

– Извини, - пробормотал Клемент, вжавшись в кресло.

– А, оставь… Я зря вспылил. Некоторые вопросы для меня весьма болезненны. Может, по прошествии нескольких тысяч лет, я стану более равнодушно к этому относиться, но не сейчас. Когда-то я тоже был рожден и имел любящих родителей, получил имя, и из маленького мальчика вырос во взрослого мужчину. Когда-то… А потом я сделал одну глупость, приведшую к катастрофическим последствиям и все. Обратно пути не было.

– Какую глупость?

– Не волнуйся, тебе она не грозит. Даже при всем твоем желании.

– Мое понимание мира разбито вдребезги. Я весь в сомнениях. Что же происходило с людьми до того, как ты стал Смертью?

– Рождались и умирали, как и раньше, - равнодушно ответил Рихтер. - Просто до меня был другой, которого я и сменил на этом не легком посту.

– Что? Вас несколько?

– Я же сказал, что сменил его. Смерть всегда один. Послушай, давай поговорим на другую тему. Сейчас тебя должна интересовать только твоя собственная участь.

– Я не могу упустить такую замечательную возможность.

– Устройство мироздания тебе всегда будет интересно? - странным тоном спросил Рихтер.

– Всегда. Это сильнее меня, так сказать, мой внутренний стержень.

– Да, - согласился Рихтер, - кто-то становиться Смертью, а кто-то надевает рясу. И для того и для другого это становиться навязчивой идеей.

– Что в этом плохого? Я бы очень хотел, чтобы люди, узнав правду о нашей вселенной, узнав о Свете, что нас создал, жили в мире и согласии.

– Ты говоришь как Святой Мартин. Возглавляя орден, он тоже желал мира и согласия. Не для всех, конечно - Мартин был реалистом, но для него это все равно плохо кончилось.

– Его убили коварные маги.

– Восемьсот лет, всего восемьсот лет, а как все изменилось! Ты не находишь странным, что сейчас гномов обвиняют в причастии к его убийствам, хотя еще триста лет назад об этом никто не знал?

– Наверное, появились новые сведения, - не очень уверенно предположил Клемент.

– Ага, на пустом месте. Выходит на балкон Вечного Храма, кто-нибудь очень похожий на брата Пелеса и объявляет об этом людям, собравшимся на главной площади Вернстока. И новый миф готов. Хорошо, допустим, что это правда. Но гномам смерть Мартина не принесла никакой выгоды, а значит, они не имели к этому никакого отношения. Она была им ни к чему. А гномы никогда не берутся за дело, которое им не выгодно. Это аксиома. Значит, орден выдает желаемое за действительное. Ему необходимы богатства горного народа. Почему же ты не допускаешь мысли о том, что и магов в свое время также оболгали? Нет, я не склонен их оправдывать - среди них тоже попадаются негодяи, впрочем, как и среди монахов.

– Ты подводишь меня к мысли, что я жил в маленьком закрытом мирке, как улитка в раковине и не подозревал о том, что происходит в действительности? И монастырь с уважаемым настоятелем, и мой город были всего лишь декорациями к сказке? Возможно, так и есть.

– У тебя были иллюзии, друг мой, - мягко сказал Рихтер, - и теперь ты их лишился. Это было неизбежно.

– Неприятно узнавать, что ты был редкостным глупцом. Сказка ведь была красивая… - вздохнул Клемент. - А Вернсток оказался настоящим болотом.

– Ну, зачем ты так… Опять видишь только черное и белое. Ведь есть же и середина. Это замечательный город. Очень древний, богатый. И Вечный Храм - это не только подвалы и залы пыток. Видел бы ты его раньше… Дома, башни, дворцы! Во время праздников в городе творилось что-то невообразимое. Маги бывали очень изобретательны по части сотворения иллюзий, и ни одно представление не обходилось без их участия. Хм, жители Вернстока тоже не такие плохие, как могут показаться на первый взгляд. Не все, во всяком случае.

– Неужели? - с сарказмом сказал Клемент, вспомнив, как они его травили на пути к площади, и что произошло с ним потом.

– Ты видел их с плохой стороны. Они были одурачены сладкими речами руководителей ордена, стали заложниками их лжи. Вспомни себя, ты до сих пор не можешь поверить, что тебя обманывали, насколько велик их авторитет, хотя ты и успел узнать кое-какую правду на своей собственной шкуре.

– Значит это орден причина всех зол? И соответственно монахи, которые в нем состоят?

– Но ты же тоже состоял в нем. Не забывай о человеческом факторе. Монахи тоже разные. Иногда попадаются весьма достойные люди. Ряса никого не меняет.

– А я был уверен, что меняет.

– Только если ты в ней родился. Подумай, что ты будешь делать, когда вернешься. Я имею в виду, в общем. Первое время тебя будет беспокоить только выживание. Действие дурмана, который дал тебе Ленц закончиться и ты узнаешь, какими мучениями тебя может наградить твое собственное тело.

– Тело - ловушка, - согласно кивнул Клемент. - Так я был под наркотиком?

– Тебе поставили на лоб клеймо, исполосовали кнутом, а ты еще спрашиваешь? Если бы не дурман и бескорыстная помощь твоего соседа по камере, ты бы сошел с ума от боли.

– Но я выживу, я всегда был выносливым. А что делать в будущем…

– Ты можешь доверять мне.

– Разве ты не читаешь мои мысли?

– Даже если и так, то я все равно не признаюсь тебе в этом, - ухмыльнулся Рихтер.

– Месть - это очень недостойно монаха? - спросил Клемент.

– Никто не может быть долгое время столь добрым. Даже ты. Месть - это всего лишь представление обиженной стороны о справедливости.

– Есть некоторые люди, которые должны ответить за свои злодеяния. Даже не передо мной. Перед людьми из сгоревшего селения, например… Перед Миррой, и ее родителями. Перед Патриком, Ремом. Но эта мысль пугает меня. А за ней следуют другие, еще более пугающее… Однако орден Света слишком далеко зашел. - Монах нахмурился. - Его действия стали противоречить собственному учению. Это недопустимо. - Он сжал кулаки.

– Вот теперь я вижу перед собой настоящего мужчину, - обрадовался Рихтер. - Браво!

– Уничтожить орден я не смогу, но сидеть сложа руки тоже не имею права.

– Если тебе будет нужна помощь определенного характера - обращайся. Я могу дать тебе пару уроков. Шпага у меня на поясе не для красоты висит, поверь. Я умею обращаться с оружием. Для бойца самое главное - это найти хорошего учителя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});