Судьба-волшебница - Татьяна Полякова

– Левандовский считает, если бы Герман сейчас рассказал всю правду о показаниях Арни, очень бы помог и себе, и клиенту Марка Владиславовича. Прослушка, которую менты обнаружили, его слова косвенно подтверждают.

– Вряд ли Гера пойдет на это. Придется дружков сдать, а они рассерчают. В тюрьме, при желании, его достать даже проще, чем тут.

– Вот-вот. А без его свидетельских показаний все под большим вопросом, доказательств у Левандовского никаких.

О нашем визите к блондину я решила промолчать, чтобы у Ирки не сложилось впечатления, что ясновельможный форменный разбойник. Хотя подружке с ее шаткими представлениями о морали, скорее всего, до этого вовсе нет никакого дела.

Первые полчаса, болтая с Иркой, я ожидала, что вот-вот появится Левандовский, причину, зачем ему это делать, я не придумала, но ждала. Так как он не явился, я начала мысленно язвить: небось пьет коньяк со Стасей (не пропадать же добру) и переполняется гордостью, что было ему такое счастье – родиться поляком. Время от времени я поглядывала в окно, но ясновельможного проворонила. В какой-то момент его машина со двора исчезла. Это вызвало легкую грусть. Но ближе к ночи Марк Владиславович вдруг объявился.

В дверь позвонили, открывать пошла Ирка, я в этот момент принимала душ, а выйдя из ванной, обнаружила подругу в гостиной в компании ясновельможного. Тот выглядел вроде бы недовольным. Я поинтересовалась, как дела? И получив стандартный ответ «нормально», я в глубине души затаила надежду: явился он вовсе не по делам, и то, что я все еще не одна, его сильно расстроило. Я предложила выпить чаю, а он сказал:

– Я у тебя ночую.

– Зачем? – брякнула я. Ирка приподняла брови, мол, что бы это значило?

– Враги активизировались, – отрезал Левандовский. – Лучше, если ты будешь под присмотром.

– Враги? Ты Валеру имеешь в виду?

– Валера, как выяснилось, нам не враг, и даже метит в друзья. – И замолчал.

– А можно тему развить? – съязвила я, подождав немного и ничего не дождавшись.

– Это терпит. Я Валеру имею в виду. Если к тебе вдруг менты явятся, мое присутствие лишним совсем не будет, – и выразительно посмотрел на Ирку.

Подружка нахмурилась, а потом вздохнула.

– Ладно, – кивнула я в некотором замешательстве.

– Если честно, я сегодня лег бы пораньше, – продолжил он, и я кинулась стелить ему постель.

Спальных мест в моей квартире оказалось совсем немного, в результате распределились так: Левандовский на диване в гостиной, мы с Иркой на моей кровати. Подруга пыталась продолжить разговор о Германе, но в тот момент меня куда больше занимал ясновельможный. На вопросы я отвечала вяло, пребывая в своих девичьих мечтах, и вскоре уснула.

А проснувшись среди ночи, Ирку рядом не обнаружила. Подняла голову, прислушиваясь, из гостиной донесся тихий Иркин смех, затем тишина, потом голос Левандовского. Меня обдало жаром, вслед за этим я рухнула на подушку, хотя, по идее, надлежало бы хлопнуться в обморок. Воображение услужливо рисовало самые чудовищные картины, впрочем, чудовищными они были лишь для меня. И ведь даже возмутиться не получится! Левадовский имеет право заводить шашни с кем угодно. И если он выбрал мою подругу, возразить мне нечего. Ирка не в курсе, что он с некоторых пор является объектом моих эротических фантазий, так что и с нее не спросишь. Пока я изображала из себя недотрогу, подружка у меня его из-под носа увела. Так мне и надо! Нечего оставлять в квартире кого попало!

Кого из двоих я имела в виду, осталось для меня загадкой, скорее всего, обоих. Я собралась реветь, но вместо этого поднялась и направилась к двери. Проснулась я не просто так, а потому что в туалет хотела. И терпеть до утра точно не намерена, и если кому-то создам неудобства, так это их проблемы.

В общем, я пошлепала в туалет. К моему удивлению, дверь в гостиную оказалась распахнута настежь, очам предстало неожиданное зрелище. Ирка сидела в кресле, забравшись в него с ногами. В моей футболке, которую получила вместо ночнушки. А вот Левандовский восседал на диване в джинсах и футболке. Они пили мартини, причем не особо в питие продвинулись, и говорили, судя по обрывкам услышанного разговора, о Германе. По крайней мере, его имя точно прозвучало.

– Я же предупреждал, хозяйку разбудим, – взглянув на меня, произнес Левандовский.

– Ничего-ничего, – пробормотала я, проходя мимо. – Будьте как дома.

В туалете я вознесла благодарственную молитву господу. Несмотря на весьма неподходящее место, вышло трогательно и эмоционально. Хотя, может, я зря радуюсь, и все непременно скатывалось к грехопадению.

По возвращении я смогла убедиться: Левандовский моет рюмки в кухне, а Ирка заняла свое место в кровати.

– Так ты Геру в самом деле бортанула? – хихикнула подружка, когда я легла рядом. – Не ожидала, если честно. А поляк ничего. Похоже, втюрился.

– Ты себя имеешь в виду? – насторожилась я.

– Если бы. А он точно адвокат? – огорошила она.

– Точно, я в интернете статьи про него читала. Там и фотографии есть.

– Ага. Значит, и тебя сомнения одолели?

– Какие еще сомнения?

Ирка вновь хихикнула:

– Ему бы больше подошло прокурором быть. Взгляд подходящий. Вот так смотришь на него, вроде душка, а как зыркнет, оторопь берет. Ты с ним поаккуратней. Такой прихлопнет, точно муху.

– Кого? – вконец перепугалась я.

– Это я так, образно, – хмыкнула Ирка и замолчала. А я до утра подвергала свой мозг серьезной перегрузке: размышляла о словах подруги и самом Левандовском.

«Вот уж чушь, – думала сердито. – Никого он прихлопывать не собирается». Но против воли всплывали кое-какие неутешительные детали. Один пистолет чего стоит. Есть еще милая привычка: проникать без приглашения в чужие квартиры. А мордобой?

Утром я проснулась в скверном расположении духа. Оно лишь усилилось, когда я застала обоих гостей в кухне. Ирка успела приготовить завтрак и кормила Левандовского. Тот принимал ее заботу так естественно, точно обеспечить его кофе по утрам входит в ее обязанности.

– Привет, – буркнула я, устраиваясь за столом.

Когда Ирка ненадолго скрылась в ванной, Левандовский заявил:

– Твоя подруга меня соблазняла.

– И на что жалуемся? – разулыбалась я.

– На ночь, которая прошла впустую.

– Ты оказался крепким орешком? А с виду не скажешь.

– Милая, у меня нет желания вызвать у тебя чувство ревности. – Его улыбка была сродни моей. – Будучи стопроцентным поляком, я ценю в отношениях доверие.

– Да, Стася говорила, это ваша национальная черта.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});