Тень предъявляет права (ЛП) - Кресли Коул

Прерывающимся голосом он сказал:

— Ты ведь знаешь, Бет, что это значит.

Это означает, что он так возбужден, что теряет контроль. Как и она.

— Плевать на все, пока я невинна.

— Ах, dragă...

Он снова начал целовать еѐ, с ещѐ большим ожесточением, движения его языка

стали смелее. Она отвечала не менее страстно. Беттина дрожала, еѐ тело приготовилось к

оргазму. На грани влажного опьяняющего блаженства… А затем она вдруг ощутила запах крови.

Глава 20

Все тело Треана с ног до головы затряслось от шока, пока энергия не

сконцентрировалась в его члене.

Он оцарапал клыками ее язык.

«Zeii mea, еѐ кровь, непосредственно из плоти!»

Если еѐ поцелуй был на вкус, словно мед, то еѐ кровь - это проблеск рая. Укол

совершенного удовольствия обжег его вены.

Он задрожал еще сильнее, рыча у еѐ губ, словно дикий зверь. Кончиком своего

голодного

языка

он лизнул еѐ снова,

стремясь

к маленькому

надрезу. Смутно

Треан

припомнил,

что

это табу, даже если он

отчаянно

жаждет, чтобы

было иначе.

Извращение? Нет, связь! Обмен с ней сущностью казался... чистым.

— Dulcea!- простонал вампир между поцелуями. — Такая сладкая.

Разве могло быть иначе? Это единение ощущалось почти, как половой акт. Но она

отпрянула прочь.

— Т-ты попробовал мою кровь?

Капелька алого цвета украшала ее нижнюю губу, дразня его. Он не мог отвести от

нее глаз, его член затвердел так, что причинял ему боль.

— Взгляни на меня, Дакийский! Ты взял мою кровь?

Треан заставил себя встретиться с ней взглядом. По тому, как она смотрела в его

глаза, он понял, что они, должно быть, стали абсолютно черными от жажды.

— Да.

Испуганно она спросила:

— Ты можешь видеть личные воспоминания?

Ее тревога, казалось, кольнула его изнутри, причиняя боль.

— Я никогда не пил кровь из плоти.

— Ответь на вопрос!

— Я полагаю, что обладаю такой способностью.

— Отпусти меня! - Беттина лупила его, пока он не разомкнул рук. «Я снова упускаю свою награду».

Сев на кровати, она прикрыла грудь одной рукой, и отбросила косы с лица другой.

— Ты увидишь мои!

Она смотрела на него с отвращением. Заслуженным отвращением. Любой из тех,

кого он знал, поступил бы также. Треан подумал, что теперь не сильно отличается от

любого вампира Орды. Или от Лотэра, низко павшего дакийца.

И еще Треан знал, что не успокоится, пока не попробует ее снова. «Начиная с этой ночи, я настоящий вампир».

То неосознанное знакомое чувство неполноценности захватило Беттину изнутри.

Ладони чесались от желания познакомить его со своей силой; она чувствовала себя

искалеченной без нее.

«Он может стать свидетелем той ночи!»

При этой мысли она покачнулась. Для нее было оскорбительно, что кто-то еще

увидит ее такой... сломленной и обнаженной на полу в зале судебных заседаний замка

Рун. Покрытой кровью и ликером. Их смех все еще звенит в ее истекающих кровью

ушах.

Тина бросилась к своему саронгу, поспешно завязывая его на

место. Вампир

следил за каждым ее движением, не отводя глаз, пока она надевала топ через голову. Но

когда она поспешила за плащом, он переместился к своей одежде, быстро надел штаны.

— Это, в конце концов, произошло бы, Беттина. Я не могу контролировать свои

клыки также, как не могу не возбуждаться всякий раз, когда оказываюсь рядом с тобой.

Тина сухо усмехнулась:

— Потому что я такая соблазнительная сирена.

Нахмурившись, он прохрипел:

— Да.

«Это серьезно подрывает мой аргумент!»

— Почему я должна верить тебе? Я хочу, чтоб ты убрался прочь с моих глаз.

— Ты не можешь уйти.

— Взгляни-ка!

Беттина натянула плащ и направилась к выходу. Но как только оказалась снаружи,

застыла на месте. Дождь стал слабее, но теперь туман был густой

как суп, нулевая

видимость. По крайней мере, для нее.

Она должна быть отважной и уйти домой. Прямо перед ее глазами тени зданий

задвигались, приближаясь к аллеям. На улице стало темнее, воздух наполнился мрачным

предчувствием. Семена тревоги проросли в ее душе. Закружилась голова. Ее сердце

гулко колотилось в ушах, глаза слезились. Страх огромным стальным кулаком сжимал ее

грудь, лишая воздуха. Ее кости заболели, почти ощутимая физическая боль,

возникающая там, где ее ребра тогда проткнули плоть.

Очень четко она вспомнила, как кожа ее была натянута над смещенными ребрами,

словно ткань над тупой иглой. Только вопрос времени, когда она прорвется. Каждый

удар в бок посылал иглы через ее кожу.

Она зажала рот тыльной стороной ладони.

«Я хочу, чтобы эти четверо умерли! Почему никто их не убьет?»

— Беттина? - вампир вдруг оказался рядом с ней, изучая ее глазами, которые

теперь снова сияли зеленью и спокойствием.

Он предал ее доверие, а она даже не в силах оставить его, не может хлопнуть полотнищем шатра перед его лицом и уйти прочь.

«Я ненавижу это, я ненавижу это, Я НЕНАВИЖУ это!»

— Что случилось, маленькая Невеста?

Глотая желчь, она сказала:

— Я просто не… я не люблю гулять под дождем.

— Конечно, - сказал он, но выражение его лица невозможно было прочесть. «Он знает, он знает!»

Как только еѐ начало трясти, она вдруг обнаружила, что стоит у потайной двери