Западня - Сьюзен Льюис

Бронвен смутилась и выпила немного вина. Она уже раскаивалась в том, что пообещала Стефани это сделать.

— Это касается Мэтью.

Мэриан отвела взгляд в сторону.

Бронвен весь вечер репетировала свой будущий монолог, но сейчас ей стоило немалых усилий начать.

— Мэтью гораздо старше тебя. Нет, я не то хотела сказать… Дело в том, что… он, конечно, неотразим… Эти черные глаза как будто смотрят тебе в душу… Некоторые принимают это за любовь… Ты так молода… В общем, Стефани и Мэтью давно любят друг друга. Они столько выстрадали! Им трудно, но в конце концов все утрясется. Мэтью без ума от Стефани… Я говорю это не затем, чтобы сделать тебе больно, а чтобы ты поняла… прежде чем…

— Прежде чем выставлю себя на посмешище?

— Нет. Прежде чем ты сделаешь или скажешь что-нибудь такое, о чем потом пожалеешь.

— Это одно и то же.

— Ну, Мэриан, все не так трагично…

— Ничего, Бронвен. Я понимаю. Скажи: это Мэтью попросил тебя со мной поговорить или Стефани?

Ей вдруг стало ясно, как было дело. В пятницу, посадив ее на поезд, Мэтью вернулся к Стефани, и они вместе попросили Бронвен поговорить с ней, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Я пошла в ванную.

Бронвен проглотила комок.

— Подожди. Я давно замечала… Ты не виновата, это все Мэтью.

— Не упрекай его, — возразила Мэриан. — Это только моя вина. Если бы я не поехала…

— Куда?

— Так, никуда.

Бронвен улыбнулась.

— Ладно, иди принимай ванну, а я приготовлю фантастический салат.

Мэриан побрела к двери, но вдруг вернулась и порывисто обняла подругу.

В понедельник утром она ехала на работу, безумно боясь столкнуться лицом к лицу со Стефани или Мэтью. К счастью, ни одного из них не оказалось на студии, так что она спокойно поставила чайник и начала просматривать почту.

Мимо простучали каблуки Стефани: она проследовала к лестнице на второй этаж. Мэриан ринулась за ней, но дорогу преградили Вуди и Адриан, помощник режиссера по натурным съемкам.

— Ты отпечатала расписание съемок?

— Доброе утро. Да, оно там, в машинке.

— Доброе утро, — запоздало буркнул Вуди, и они с Адрианом уткнулись в график. — Вот, нашел! Осталось уладить со Стефани. Мэриан, она у себя? Позвони, пожалуйста.

Стефани спустилась вниз, необыкновенно элегантная в светлом платье в серую и белую полоску.

— Ну, что у вас?

— Пока немного, — признался Вуди. — Здесь предусмотрены только американские и итальянские эпизоды. Но, как я уже говорил тебе по телефону, Адриану не удалось — даже при поддержке Фрэнка Гастингса — договориться с владельцами ночных клубов. Они не хотят, чтобы их заведения ассоциировались с наркотиками. У Хейзел гениальная идея: снимать здесь, в Англии, — конечно, изменив до неузнаваемости интерьеры и сменив вывески.

— Когда?

— Вот за этим-то мне и понадобился график. У нас есть «окно» — две недели между Америкой и Италией; почему бы им не воспользоваться?

— Идея действительно хороша — и сулит экономию. Поговори с Мэтью. Он сегодня работает дома. Поедем вместе.

И, не взглянув на Мэриан, Стефани продефилировала к выходу.

* * *

— Знаешь, Мэз, — произнесла Хейзел после того как битый час буравила ее взглядом, — временами у тебя бывает преотвратный вид, смотреть тошно.

Мэриан внутренне сжалась.

— Ты что, ревешь? Ох, Бога ради, прекрати, а то меня замучает совесть. И это как раз сейчас, когда я решила кое-что для тебя сделать!

— Ничего, — прошептала Мэриан, — я всегда была некрасивой. И я вовсе не плачу.

— Хейзел, зайди, пожалуйста, ко мне, нужно кое-что обсудить, — послышался от двери голос Стефани. Мэриан вскинула голову в надежде хотя бы на один добрый взгляд или улыбку. Но Стефани швырнула на ее стол аудиокассеты и, распорядившись передать их композитору, вместе с Хейзел вышла из приемной.

Мэриан опустила голову на руки и расплакалась. Все так ужасно! Ей ни за что не вырвать из сердца любовь к Мэтью. Но как продолжать работать со Стефани, если та ее презирает? Уволиться? Потерять дружбу Бронвен? Все так перепуталось — а ведь всего несколько месяцев назад она жила себе в Бристоле с двумя самыми дорогими людьми… Как раз в сегодняшней газете она видела снимок: Мадлен с Полом, нежно улыбаясь друг другу, выходят из сада на крыше в Кенсингтоне. Надпись под фотографией гласила: «Золотая пара». Пола именовали «одним из талантливейших литераторов десятилетия»: он только что подписал с издательством «Фримантл» договор на баснословную сумму.

Но почему именно эта заметка так на нее подействовала — ведь они появлялись в газетах каждый день? Возможно, потому, что именно теперь Мэриан особенно остро чувствовала свое одиночество. У всех кто-то есть… Ее почти тошнило от жалости к себе. Она расправила на столе скомканную газету и вгляделась в прекрасное лицо кузины. Вспоминает ли о ней Мэдди хоть когда-нибудь? У нее столько блестящих друзей, что вряд ли выпадает свободная минутка вспомнить прошлое. О себе же Мэриан знала: как бы ни сложилась ее жизнь, ей ни за что не выбросить из сердца Мадлен.

Вернулась Хейзел. Мэриан затолкала газету в сумку и застучала на машинке. Щеки блестели от слез, но она побоялась достать платок — чтобы Хейзел ничего не заподозрила.

— Хватит прикидываться! — распорядилась Хейзел. — Нам с тобой нужно кое-куда съездить.

— Но Стефани ждет…

— О Боже! — простонала Хейзел, увидев ее лицо. — Не лицо, а взрыв в кондитерском цехе. Иди высморкайся, попудрись — и поехали.

— У меня нет пудреницы.

— Ладно, возьми мою. По крайней мере, теперь мы знаем, где сделать первую остановку.

Выйдя из туалета с катышками пудры на лице, Мэриан увидела Стефани и вздрогнула.

— Не беспокойся, Мэриан. Хейзел предупредила, что умыкает тебя на весь день, я разрешила. И прости, что я так вела себя в пятницу. Нет-нет, ничего не хочу слушать. Возьми отгул. Может, Хейзел удастся тебя развлечь. — Она чуть ли не насильно вывела Мэриан на улицу. Хейзел уже ждала в такси.

— Оксфорд-стрит, Селфридж, — скомандовала она и с торжественным видом повернулась к своей спутнице. — Мэриан Дикон, я намерена сделать из тебя другую женщину!

Мэриан широко раскрыла глаза. Но даже если у нее возникло желание протестовать, Хейзел не предоставила ей такой возможности — ни в этот, ни в какой-либо другой день на этой неделе. Парфюмерные магазины, универмаги, салоны красоты и парикмахерские мелькали, как в калейдоскопе. Когда счет в банке иссяк, Стефани перевела дополнительную сумму. Мэриан сделали чистку и массаж лица, подстригли и уложили волосы, а фигуру, сколько она ни отбивалась, затянули в модное облегающее платье. Стефани только смеялась в ответ на ее извинения по поводу прогулов, а Бронвен порхала вокруг и сыпала комплиментами. Оглушенная Мэриан искала взглядом Мэтью — какова его реакция? Но он, казалось, не замечал никаких перемен, да и когда? Он вихрем врывался на студию и, не заходя в приемную, мчался к Стефани, а затем обратно. Все знали: Мэриан ждет его вердикта — и не отказывали себе в удовольствии подразнить ее. Когда она отваживалась взглянуть в зеркало, оттуда на нее смотрело незнакомое, загадочное существо — даже серые глаза казались больше. Кожа приобрела здоровый вид, губы стали чуточку более припухлыми, а волосы… просто нет слов!

— Повернись-ка, я полюбуюсь своей работой, — скомандовала Хейзел. Они с Мэриан только что вернулись после очередного набега на универмаги; на Мэриан была голубая юбка с кофточкой в тон; коротко подстриженные волосы с серебряным отливом открывали уши и опускались на затылок; большие красные серьги идеально гармонировали с бусами, браслетами в виде обручей, поясом и туфлями. Сколько Мэриан себя помнила, она никогда не носила красного.

— Неужели это то самое затюканное существо, которое сидело напротив меня всего неделю назад? Осталось только сбросить лишние килограммы. — Хейзел ущипнула Мэриан за бедро. — Фу, гадость — сплошная клетчатка! Ну ладно, ты прифрантилась — пора выходить в свет. Возьму-ка я тебя с собой к Кеттнеру. Любишь шампанское? Можешь не отвечать, и так ясно, что не пробовала. Перестань крутить сережку — сломаешь.

Мимо по коридору пронесся Мэтью. Хейзел услышала, как вскрикнула Стефани, и закатила глаза. В пальцах у Мэриан хрустнула сережка.

На следующий день она сидела одна в приемной, с отвращением поглядывая на стоящую перед ней на столе тарелку с обезжиренным творогом. Шаги на лестнице заставили ее поднять голову. Вошла — за своей сумкой — Хейзел в сопровождении Стефани и Бронвен.

— Привет, Золушка! — весело поздоровалась Стефани. — Мы идем обедать. Если позвонит Фрэнк Гастингс, мы в «Веселом гусаре».

— Хорошо.

— Пока. — Стефани повернулась и прыснула: очевидно, кто-то из подошедших мужчин сказал что-то смешное. — Не смейте меня смешить! Какие могут быть шутки, когда все горит синим пламенем?