Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы - Валерий Евгеньевич Шамбаров

и перебил полностью. Вскоре подошли и авангарды корпуса Витгенштейна. Берлин был взят. Но уж после этого армия Пруссии решилась. Выступила на фронт.

А отряды Чернышёва, Бенкендорфа и Теттенборна уже неслись дальше. Возле Люнебурга налетели на французскую дивизию генерала Морана и оставили от неё рожки да ножки. Сам Моран очутился в плену со всем штабом. Другие отряды захватили ещё один большой германский город, Гамбург. Крепости на Одере Кутузов блокировал точно так же, как на Висле. Только самую ближайшую к Берлину, Шпандау, обезвредили. Подвезли тяжёлые орудия, забросали её бомбами. В крепости взорвался пороховой погреб, обвалилась часть стены. Гарнизон, 3200 французов и поляков, сдался.

Русская армия, теперь уже вместе с прусской, продвигалась на запад – в Саксонию. Эта страна оставалась верной союзницей Наполеона. Но 27 марта наши и прусские войска взяли её столицу Дрезден, 3 апреля – большой город Лейпциг. Через Саксонию вели главные дороги из Германии во Францию. Кутузов предвидел: Наполеон с новой армией придёт именно сюда. Здесь развернутся главные сражения. В Саксонии Михаил Илларионович начал собирать вместе все свои силы. И главную армию, и прусскую армию маршала Блюхера, и корпуса Витгенштейна, Барклая-де-Толли. Штаб Кутузова располагался в городе Калиш, фельдмаршал решил перебраться туда же, в Саксонию.

17 апреля он устал от тряски по дороге. Захотел размяться так, как он всегда любил. Проскакать верхом на быстром коне. Вышел из кареты, пересел в седло. Но на этот раз скачка не принесла ему удовольствия. Погода стояла промозглая, сырая, с холодным ветром. А Кутузов, как обычно на коне, был в одном мундире. Мчался во весь опор, разгорячился. Эх, не зря Екатерина II запрещала ему такое увлечение. Ветер принёс вдруг шквалы мокрого снега с дождём. Фельдмаршал продрог, простудился.

18 апреля пришлось остановиться в городке Бунцлау (сейчас это Болеславец в Польше). Конечно же, при штабе были хорошие врачи, и царь прислал лучшего придворного медика. Но сказалось и колоссальное нервное напряжение, накопившееся за всю войну. Стрессы, переживания, бессонные ночи. Сил у организма уже не осталось. Кутузов отдал их полностью. Его состояние ухудшалось. Развилось тяжёлое заболевание нервной системы. Фельдмаршала временно заменил лучший из его учеников, Тормасов.

Но и больной Кутузов продолжал руководить войсками. Его адъютант Михайловский-Данилевский вспоминал: «Закат дней его был прекрасен, подобно закату солнца, озарявшего великолепный день. Но нельзя было смотреть без боли, как угасал наш знаменитый вождь. Когда во время болезни избавитель России отдавал мне приказания, лёжа в постели. Таким слабым голосом, что едва можно было расслышать слова его. Однако же его память была очень свежа, и он неоднократно диктовал мне по несколько страниц безостановочно».

Вечером 28 апреля разразилась первая весенняя гроза. Даже необычная. Десять дней назад снег, а тут вдруг гроза, и сильнейшая. Гром грохотал, как пушки. Под эти раскаты, под ослепительное сверкание молний Михаил Илларионович ушёл из жизни. А небо провожало его громовыми салютами. Как тут было не вспомнить ещё раз слова врачей после двух смертельных ранений Кутузова – видимо, Бог хранит его для какого-то очень важного дела. Это дело старый фельдмаршал исполнил. Спас Россию от нашествия всей Европы. А когда исполнил, через четыре месяца его не стало.

Царь велел похоронить его в Петербурге, в Казанском соборе. В том самом, который начинал строить Михаил Илларионович, где он молился, уезжая на войну. Для перевозки тело набальзамировали, уложили в цинковый гроб. Ехали больше месяца. Всюду на дорогу выходили толпы народа, выходили находившиеся поблизости войска – попрощаться с главнокомандующим, с великим героем России. А возле Нарвы люди не дали дальше везти гроб. Сменяя друг друга, 130 километров несли на руках. Уже рядом с Петербургом, в Стрельне, остановились в Приморском Троице-Сергиевом монастыре. Поставили гроб в храме. Ждали, пока в Казанском соборе достроят гробницу для Кутузова. Оборудовал её архитектор Андрей Воронихин – тот же бывший крепостной, что строил собор.

25 июня 1813 года на похороны собрались массы народа. Гроб опять не дали везти, от монастыря несли на плечах до Казанского собора. Кутузов вернулся туда же, откуда уезжал. Как будто с отчётом – то, о чём меня просили, я выполнил. Его положили в гробницу – и с тех пор сам Казанский собор стал считаться «кутузовским». Памятником Отечественной войны и победы. Сюда стали привозить пушки, знамёна, отбитые у Наполеона. Рассудили – они принадлежат Кутузову. Возле гробницы им самое место.

Первый памятник Михаилу Илларионовичу поставили сразу же в Бунцлау – по указанию прусского короля. На нём написали: «До этих мест полководец Кутузов довёл победоносное воинство Российское, но здесь смерть положила предел славным делам его. Он спас Отечество своё и открыл пути освобождения Европы. Да будет благословенна память героя».

А вот жене Кутузова, Екатерине Ильиничне, после смерти мужа пришлось туго. Она привыкла во всём рассчитывать на Михаила Илларионовича. Приохотилась жить очень широко, тратить без счёта на балы, пиры, наряды, карты. Очутилась в огромных долгах. Царь сохранил ей полностью жалованье мужа. Но этого не хватало. Екатерине Ильиничне пришлось распродавать поместья. Выручил опять царь, в 1814 году велел выдать 300 тысяч рублей, заплатить долги семьи фельдмаршала.

Глава 27

С именем Кутузова

Памятник Кутузову у панорамы «Бородинская битва.

Наполеон собрал во Франции аж 400 тысяч солдат. Кутузов чётко угадал, куда он пойдет. В те же дни, когда умирал Михаил Илларионович, Бонапарт уже приближался к Саксонии. Но главнокомандующим царь назначил не Тормасова, заменявшего фельдмаршала, а Витгенштейна. Александру понравились его победы, его энергия. Он и впрямь стал действовать решительно. У Наполеона было плохо с кавалерией, её не подготовишь так быстро, как пехоту. Поэтому разведка была плохой, Бонапарт не представлял, где находятся русские. Его дивизии и корпуса растянулись на марше. Витгенштейн решил этим воспользоваться. 2 мая возле города Лютцена ударил на вражеские авангарды.

Но полководцем он был совсем не того уровня, как Кутузов. Планы составил сложные, неточные. Колонны ночью заблудились, перепутались. Дружный удар не получился, французы отразили его. А потом подоспел Наполеон с основными силами, и войск у него оказалось гораздо больше, 170 тысяч. У русских и пруссаков – 92 тысячи. Только артиллерия у нас была сильнее, 650 орудий, а у врагов 350. Но теперь уже французы ринулись в атаки. Теснили, обходили с двух сторон. Пришлось отступать, Наполеон занял Дрезден.

Наша армия заняла сильную позицию у городка Бауцен на берегу реки Шпрее. Но и Наполеон двинулся следом. Барклай-де-Толли советовал избежать битвы, отступать.