Фарамунд - Юрий Никитин

Долина распахнулась разом, словно сорвали занавес, закрывающий половину мира. По ту сторону леса тянулось зеленое ровное поле, затем выгибалось крутым горбом, похожее на спину разъяренного кота, а на самом верху стояли залитые победным пурпурным светом высокие стены бурга.

Сердце Фарамунда оборвалось, во рту стало сухо и горько. Вместо уже привычных двух-трех наспех поставленных домов, окруженных неровным и подгнившим частоколом, этот бург из настоящего камня. Неведомо, откуда брали эти глыбы, может быть, из древних каменоломен, что уже ушли под землю, ведь здешние болота жадно глотают все... но высокие здания сложены целиком из настоящего камня! Забор, правда, из толстых бревен, идет по кругу, все это вдобавок окружено глубоким рвом...

Если бы лето было сухое, жаркое, можно бы еще достать забор горящими стрелами, одним препятствием меньше, но в сыром воздухе вот-вот начнут плавать рыбы, одежда промокла, а легкие скоро вовсе превратятся в жабры.

Стиснув зубы, он дал знак Унгардлику не выдвигаться из леса. Надо что-то спешно придумывать, но в черепе ничего, кроме глухого отчаяния. Холм выглядит зеленым, но вряд ли его насыпали искусственно. Если присмотреться, заметны угловатости, где каменная порода выходит на поверхность. Самого камня не видно под ветками укоренившихся кустов и зарослей плюща, но там внизу камни, настоящие камни...

— Склон покатый, — прошептал Унгардлик таинственно, словно его могли услышать в бурге. — Тараном не воспользуешься...

По ту сторону холма Фарамунд чувствовал реку, оттуда не подойти, а справа, судя по гнилостному запаху — непролазное болото. Приблизиться вплотную можно только по широкой утоптанной дороге, что как назло поднимается сперва к стене бурга, а потом вдоль этой стены идет к воротам! Пока по ней пройдешь, со стен простыми камнями перебьют все войско. Дорога подходит к главным воротам, над которыми угрожающе навис козырек для двух-трех десятков лучников, да с боков ворота прикрывают угрюмые высокие башни с бойницами для лучников.

Даже горстка защитников могла бы с легкостью удерживать огромное войско. Но у Савигорда народу в крепости достаточно. Как и запасов еды. А колодцы, наверняка, есть в самом бурге, без этого ни одна крепость не строится.

А во всем остальном бург как бург: несколько массивных домов, вставших по кругу так, что внутри получился защищенный двор. Камня хватило только на два этажа, но и этого с избытком: простым тараном, даже если суметь подтащить, не прошибешь, а выше еще этаж из толстых бревен. На крыше видны приспособления, чтобы быстро взбираться. Там явно всегда стража.

Похоже, за главными воротами сразу же сбоку казарма для воинов. Схола, если там федераты. Следом, как и везде, оружейная, кузница, а конюшня чуть дальше, за харчевней. Добротный надежный бург. Поселенцы, которых допрашивали по дороге, в один голос уверяют, что, сколько здесь прокатывалось нашествий, этот бург всякий раз выстаивал. А захватчики, побившись лбами о неприступные стены, уходили восвояси. Благо, грабить было кого.

— Возвращайся, — велел он. — Перехвати войско и направь сюда половину! Но предупреди, пусть ни один не выходит из леса. Савигорд не должен знать о нашем прибытии.

Унгардлик с неохотой отступил в лес, предложил:

— Тогда уж перехватывать и всех, кто покажется на дороге? Чтобы никто не увидел войско и не донес?

— Естественно, — сказал Фарамунд.

Багровое небо потемнело, выступили слабые звезды. Их тут же загасили тучи. Луна выплыла из-за темных вершин деревьев, иногда плотное одеяло туч укрывало ее так, что Фарамунд не угадывал даже, в какой она части неба, но чаще всего мутное пятно упрямо двигалось через темные сгущения, светлело, прорывалось, на короткое время заливало землю таким светом, что привыкшие к темноте глаза видели под ногами каждую травинку.

Оставив коня, он прошел к подножью холма. Отсюда его можно заметить со стен, двигался неслышно, прятался в тени. Когда-то это была огромная скала, но время изгрызло вершину, разрушило, туда ветром нанесло земли, в щелях проросли семена травы, кустов и даже деревьев, окончательно разрушили корнями твердую породу. Теперь холм весь покрыт зеленью, но странное чутье вело Фарамунда вдоль холма. Сильно пахло травами, но ему чудилось, что улавливает ароматы старого камня, подземных вод, слышит шевеление сонных гадов под тяжелыми плитами, в расщелинах, трещинах, ныне забитых землей, заросших плющом...

Лунный свет скользнул впереди по обломку камня. Фарамунду почудилось, будто там прополз червь, грызущий камень... Он сдвинул толстую лозу дикого винограда, странный след уходил дальше, под слой толстого жирного мха.

Сдерживая радостное сердцебиение, он чувствовал, что царапина оставлена с умыслом.

Камень предварительно выровняли, и хотя грязь и пыль покрыли поверхность толстой коркой, его острый глаз или чутье заставили сгрести слой мха в сторону.

То, что он почел за знак, было кончиком знака. Какой-то умелец долго и старательно высекал на камне не то зверя, не то человека... Фарамунд нахмурился, слишком непохоже на изображение чего-то живого. Скорее, узор или тайный знак!

Пальцы беспокойно ползали по камню, ощупали со всех сторон края, ногти зацепились за глубокую выемку. Он застыл, прислушиваясь, пытаясь понять, что насторожило. Насторожило и заставило сердце забиться чаще! Похоже, из этой крепости сюда выходит потайной ход. Это не наспех построенный франками бург, здесь когда-то поработали трудолюбивые, как муравьи, римляне. А они, как Фарамунд уже видел, строили так, словно на них работали древние великаны. Здесь гора, может, вообще продырявлена, как овечий сыр... Похоже, если разгрести мусор и щебень, отодвинуть этот камень, за ним откроется щель.

Он опустился на колени, быстро разбросал камешки, землю, поддел плиту. Нижний края медленно пошел вверх. Он напрягся, ноги по щиколотку погрузились в мягкую землю. В голову ударил жар, плита выползала из земли со скоростью растущего дерева.

Когда он уже готов был отпустить, пальцы разжимаются, послышался чавкающий звук. Каменная глыба стала легче. Пахнуло затхлым спертым воздухом. Он сдвинул плиту, сам едва не упал, израсходовал себя до капли. Соленый пот заливал глаза, в груди свистел жаркий ветер.

Громыхало привел большой отряд, едва не загнав коней. Все повалились на землю от усталости, но уже наутро Фарамунд придирчиво отбирал людей. Все прибывшие, как он и велел, расположились в лесу, на открытое место никто не смел высунуть носа. Легкие конники и заставы перехватили пару лесорубов, углежога и бродячего торговца. К счастью, все они были из сел, из бурга — никого, так что тревога не поднимется.