Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин

не плакал, потому что мозг просто отказывался воспринимать все и верить. Только что он был самым счастливым ребенком, что с родителями попали на неведомый остров, а сейчас он сирота и совсем один. Не замечал, что вокруг творился просто настоящий кошмар, трупы и настоящая война.

— Когда несколько тысяч человек провалились в Сон, то там они столкнулись со всеми ужасами Мельхиона, — продолжил он свой рассказ. — Смерти, феи, безумие. Те, кто выжил и вернулся, поначалу вели себя спокойно. Они еще боялись и не решались показываться. Поначалу они еще старались скрываться или не привлекать к себе внимание.

Поначалу…

Но потом все поменялось.

Способности, сила, могущество, давали им то чего многие так желаемое многими… безнаказанность. Они могли творить что угодно, а затем уходить от ответственности. Кто-то мог летать и потому он грабил магазины, а потом растворялся в темном небе. Кто-то телепортировался или мог гипнотизировать, так что всегда получал то что хотел.

— В тот момент у города сноходцев на службе почти что не было. Так, обычные дядьки с пистолетами… Пули, конечно, большинству сноходцев с избытком хватит, но у властей не хватало даже Посвященных. Сноходцев, творящих что-то сверхъестественное, просто не замечали до самого последнего момента, что лишь раздувало пламя

Сейчас он вспоминал, как порой волновались родители. Как папа стал отвозить его в школу на машине, а потом забирать после уроков. В городе росло напряжение, но пока сноходцы открыто не показывали себя еще сохранялся хрупкий мир.

— В конце концов то, что власти ничего не могут сделать, стало очевидно всем, и город стал погружаться в настоящий хаос. Сбиваться в банды стали волей-неволей все сноходцы, даже те, кто не хотел никакого криминала — просто чтоб иметь хоть какую-то защиту, чтоб чувствовать хотя бы тень безопасности. Да, среди них были и неплохие ребята, этакие народные дружины… Вроде бы, нас достало как раз во время сражения преступника с каким-то вигилантом. Супергерои и злодеи в реальности — это нихрена не весело…

Джин прервался, потому что вспоминать все это было тяжело.

Тогда ему было всего восемь лет, обычный ребенок, который только выиграл путевку в этот чудо-остров, ставший кошмаром, воплоти.

— Всего я не видел, потому что меня вскоре утянуло в Сон…

Мальчик бежал по улицам, по непонятным, кривым и искажающимся улицам города. Вокруг тихо, страшно, но в то же время он чувствовал — что-то преследует его. Он не понимал, что происходит, звал маму и папу, пускай осознавал, что никто не придет.

Неожиданно перед ним возникла какая-то женщина. Она слегка дрожала, её растрепанные волосы торчали во все стороны, а её некогда деловой костюм сейчас был испачкан в крови. Только сильный запах забивал ноздри и от которого слезились глаза.

— А!

— Тише, тише, малыш, — ласковым голосом заговорила она. — Я тебя не обижу. Ты потерялся? Не бойся. Я помогу.

Джину было страшно, и эта тетя необъяснимым образом ужасно пугала его, а потому мальчик пятился от нее.

— Иди ко мне. Малыш. Ты теперь будешь моим сыном…

Он попытался бежать, но что-то схватило его и притянуло к незнакомке. Та обхватила его руками и крепко прижала к своей груди. Теплая, липкая, грязная, от её хватки стало трудно дышать, и она продолжала сдавливать его.

— Я теперь буду твоей мамой, — говорила она. — Я позабочусь о тебе. Только не бросай меня. Только не ломайся. Не сломайся как остальные…

Хватка становилась все сильнее и сильнее. Неведомая силища просто сдавливало его и Джин чувствовал, что вот-вот его кости треснут. Он уже задыхался и не мог ничего пискнуть из-за отсутствия кислорода. Боль и страх просто вбивали его разум в пустоту и…

— Угх! — послышалось сверху.

Все резко прекратилось и хватка ослабла.

— Ха-а-а-а-а! — он вдохнул и упал на землю.

Кислород снова поступал в легкие, но сдавленное тело было сильно ослабленным, словно из него выжали все соки.

Мальчик поднял голову и увидел эту женщину, что валялась перед ним. Её голова была разбита и из нее текла кровь, а сама незнакомка медленно умирала.

— Эй! Ты живой? — прозвучал голос.

Над убитой женщиной стоял какой-то подросток, парень немногим старше самого Джина. Блондин в больших круглых очках, за которыми скрывались голубые глаза. Он тоже был весь грязный, в крови, но от него не веяло… чем-то злым или плохим. Несмотря на то что он сжимал в руке металлическую трубу, которой только что приложил до смерти эту жуткую тетку.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Дж-Джин…

— А меня… Эрик…

— Тогда я впервые и встретил Эри, — усмехнулся он, вспоминая тот момент. — Я тогда и не предполагал, что она на самом деле девочка. Раскрылось это мне позже… Не помню уже как долго мы скитались по Мельхиору, пока, не спасаясь от толпы гоблинов, не угодили… в логово Фафнира… Дракон оказался достаточно доброжелательным, а потому помог нам выбраться из Мельхиора… Конечно, не просто так…

— Хочешь знать почему я столь добр, дитя? — глубокий и мощный голос дракона разносился по пещере. Лежащий на горе золота, сокровищ и в свете горящих жаровен его черная как сама тьма чешуя блестела словно драгоценные камни.

— Да, я не верю во внезапную доброту… тем более от дракона, — ответил Эрик. Он старался выглядеть сильным, но Джин видел, что его друг тоже боится. Потому он попытался его несколько одернуть, чтобы не злить монстра.

Джину нравился Эрик, он добрый и заботливый, он стал для него как старший брат и ему очень не хотелось, чтобы этот дракон разозлился на них.

— Дерзкая девочка, — усмехнулся Фафнир.

Услышав эти слова Эрик замер и начал дрожать. Он словно потерял всякую свою силу и уверенность, когда его ноги затряслись. Сам Джин не сразу понял слова дракона и просто крепче прижался к напуганному другу, чтобы поддержать его.

— Хорошо, я расскажу, — голос монстра растекся шелестящим шипением отражаясь эхом от стен. — Знаете ли вы… «Песнь о Нибелунгах»?

— Ну… да, читал, — кивнул Эрик.

— Какой-то мультик видел на эту тему кажется…

— Вы невежественны… Но это исправимо, — покачал ящер своей огромной головой. — Я всегда был лучше, чем мой жалкий и завистливый братец Регин. Тот не смог стать драконом, да и золото не получил, а потому завидовал мне. Он воспитал