Зажечь звезду - Софья Ролдугина

– И скоро они успокоятся? – мрачно полюбопытствовала я. Стать этакой зверушкой в зоопарке мне совсем не улыбалось.

– Вряд ли. – Кайл явно наслаждался происходящим. – Ещё и из других классов набегут. Такая красотка…

– Что? – На мой слишком громкий возглас обернулось полкласса. Кайл глумливо показал одноклассникам средний палец, а я смущенно уставилась в парту. Уж кем-кем, а «красоткой» меня назвать было сложно. И дело здесь не во внешних данных, а скорее в манере держаться, подавать себя. Неаккуратная коса, полное отсутствие косметики, угрюмость и гардероб в Дэриэлловом стиле – этого даже обаяние равейны пересилить не могло. Конечно, сейчас я не в старых джинсах, одежду мы выбирали вместе с Феникс, но…

Стоп. Обаяние. Ой, ду-ура…

Риан ведь предупреждала, что могут быть накладки. Я же теперь не просто эстаминиэль, а эстаминиэль в третьей эпохе – любви. Самое противное, что это даже не приворотная аура, её не заглушишь, разве что маской. А вот про маску-то я как раз забыла. А Айне намекала… И ведь ничего уже не поправишь. Слишком много людей видели меня настоящую.

– Эй, ты чего? – Ох, и сильно же меня перекосило, если даже Кайл занервничал.

«Так, срочно приводим выражение лица в порядок».

– Ничего. Просто поняла вдруг, что я клиническая идиотка, – вырвался горестный вздох. Кайл с мнимым сочувствием похлопал меня по плечу:

– Ну не печалься так, дитя моё, от этого не умирают… Разве что окружающие, но их не жалко.

– Шутки у тебя, – невольно улыбнулась я. На душе немного полегчало. Ладно, мне ещё повезло. А что бы началось, если бы Феникс прошлась по нашему городку без маски… Даже и без всяких третьих эпох.

Когда звонок возвестил об окончании урока, я почувствовала облегчение. Хотя и говорят, что умный человек учится всегда, школа – только один из этапов жизни. Начальный, основной… но всё же этап. И когда он пройден и изучен, то насильственное возвращение к нему воспринимается почти болезненно. Вспомнились сны Рэмерта, донимавшие его, когда он находился под властью проклятия. Вот уж не думала, что саркастичного и независимого некроманта может что-то ввергнуть в уныние, но оказалось, что достаточно одного напоминания о времени, когда он ещё не мог выбирать и подчинялся правилам взрослых – о школьных годах.

И сейчас меня мучило похожее чувство.

Я осознавала себя гораздо старше этих мальчиков и девочек вокруг. Их амбиции, вращающиеся вокруг оценок, места в негласном рейтинге популярности и независимости от родителей, вызывали почти недоумение: как можно отдаваться этому с такой страстью? Неужели не очевидно, что есть гораздо более важные вещи, например, найти свой путь в жизни и тех, кто захочет этот путь разделить, кто сможет стать твоей опорой и кого готов будешь защитить ты, в чьи глаза будешь смотреть, растворяясь, теряя себя и…

Стоп. Вот бездна! Я же размышляю, как типичная эстаминиэль в третьей эпохе. Всё, надо вытряхивать эти глупости из головы, а то такими темпами я скоро начну говорить не «люди», а «смертные» и снисходительно улыбаться, как Риан. Бр-р! Не надо мне такого счастья.

– Идёшь? – поинтересовался Кайл, опираясь на парту. Вот кому вполне подходит усмешечка а-ля Риан. Невероятный тип.

– Иду. – Я одним движением запихнула в сумку учебник и тетрадь, остро сожалея, что надо обходиться без магического рюкзака. Сумку, что ли, зачаровать… Нет, такую сложную магию я просто не потяну. – Меня у входа ждут.

– Дай-ка догадаюсь, кто… Неужели наш золотой мальчик Дик? Он уже второй месяц хвастается, что в их семье будет жить самая настоящая иностранка. Целую рекламную кампанию устроил. Разве что билеты не продаёт, как на представление, – насмешливо протянул Кайл, выпрямляясь. В тот же момент я встала… скользнула взглядом поверх макушки… и от души расхохоталась.

– Что? – Брови под разноцветной чёлкой грозно нахмурились. Потом Кайл проследил направление моего взгляда и только махнул рукой: – И ты туда же… Сама-то небось на каблуках.

Я автоматически прикинула, что на каблуках оказалась бы ровно на голову выше соседа по парте.

– Нет, Ками, к счастью, нет, – покровительственно улыбнулась я, глядя сверху вниз. Недобро сощурившийся парень на секунду напомнил мне Феникс с её невеликим ростом и неподдающимся пониманию умением казаться выше собеседника.

– Почему к счастью?

Не обращая внимания на одноклассников, заинтересовавшихся любопытной сценой, я наклонилась вперёд, доверительно шепнув в самое ухо:

– А я на них ходить не умею. Или ты хочешь, чтобы я себе шею свернула?

– Нет, не хочу, – механически ответил парень, обводя глазами класс. Интересно, а что они подумали? – А стоило бы.

– Хотеть?

– Свернуть, – ослепительно улыбнулся Ками и не спеша направился в коридор.

Выходя из кабинета, я грозно зыркнула на любопытных и демонстративно хлопнула дверью. Достали.

– Теперь куда? – поинтересовался Кайл, когда мы оказались у входа в корпус. – У меня физкультура, не совпадаем?

– К сожалению, нет, – скривилась я. – У меня литература. Ведёт какая-то мисс Нэггинг.

Настроение мгновенно испортилось. Сейчас опять начнётся урок, меня будут разглядывать, а на месте ироничного, яркого и искреннего Кайла окажется самодовольный Ричи.

– Найта?!

Ох. Лёгок на помине.

– Что ты делаешь рядом с этим… с этим… – По-арийски холодные глаза Ричарда лучились презрением. Так смотрят на жирное пятно на белой рубашке или на таракана в компоте.

Меня покоробило. Да какое он имеет право так смотреть на Кайла? На моего… неважно, кого, главное – на моего.

– Ты меня обманул, – шутливо пожурила я мальчишку. – Говорил, что непопулярен. И что я вижу? Прямо у входа нас караулит твой поклонник.

Кайл демонстративно сунул руки в карманы и ковырнул мыском землю.

– Я такой забывчивый. Совершенно вылетело из головы, что у нас здесь свидание.

Прелестнейшее и невиннейшее создание. А Ричард сейчас лопнет от возмущения. Или паром изойдёт.

– Грёбаный пидо…

– Сколько чувств! – перебил его Ками Кайл и гнусаво протянул: – Ты такой хорошенький, когда сердишься.

– Ты… – Ричард не нашёл слов от ярости.

Кайл нежно улыбнулся, вплотную подошёл к нему, встал на цыпочки и звонко чмокнул куда-то в район подбородка – выше не дотянулся. Ричард по-девчачьи взвизгнул и шарахнулся. Кайл махнул рукой и удрал, пока он не опомнился. Я старательно давила злорадное хихиканье и смотрела в сторону.

– Правда, он милый? – невинно поинтересовалась я у Ричарда. – И такие остроумные шутки.

– Остроумные, значит? – Ричард с омерзением вытер ладонью подбородок. – Так ты ничего не знаешь о Ками?

Я насторожилась:

– А что именно я должна знать?

– Он бывший приютский, – охотно поделился со мной Ричард. – И до двенадцати лет его никто не хотел забирать, потому что он со странностями. Кларсоны пошли на это, потому что им больше никто не светил. Билл выпивает, Клара попадалась на жестоком обращении с детьми. Им пятнадцать лет отказывали в усыновлении, и если бы в приюте так не хотели избавиться от этого кретина, то отказали бы и в тот раз.

Гм… я не заметила за Кайлом странностей. А внешность – личное дело каждого. В конце концов, мы же не аллийцы, у которых даже длина волос строго регламентирована! Но и там к бунтарям относятся с пониманием – делайте, что хотите, только нас, консерваторов, не принуждайте. Впрочем, люди порой проявляют даже большую косность, чем любой из Старших народов.

– Что ты подразумеваешь под словом «странности»? Я не видела ничего такого… – решилась спросить я у Ричарда. Конечно, он просто поливал Кайла грязью, но это не похоже было на приступ злости из-за неудачной шутки. Да и не бывает дыма без огня.

– Так ты ещё не видела? – нехорошо оскалился Ричард. – Значит, увидишь. И не говори потом, что я не предупреждал тебя. От таких друзей одни неприятности.

– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты, – вполголоса процитировала я средневекового поэта. И очень остро осознала, что не хочу дружить с Ричи. К Кайлу меня явно тянет больше.

– Вот-вот, – обрадовался парень. Я рассеянно кивнула. Пусть думает, что хочет.

Мисс Нэггинг была ужасна. Во-первых, она оказалась кайсой. К счастью, неинициированной, необученной и понятия не имеющей об Ордене, но даже подсознательных стремлений оказалось достаточно, чтобы возненавидеть меня. Охота на равейн и магов для кайсы – что-то вроде инстинкта, так что у мисс Нэггинг не было выбора. Но если врождённую неприязнь ещё как-то можно пережить и оправдать, то мерзкий склад характера – никогда. А нрав преподавательнице литературы достался воистину инквизиторский – это во-вторых.

В-третьих, мисс Нэггинг действительно вызвала меня к доске и заставила рассказать о себе, то и дело перебивая и комментируя речевые ошибки. От этого я ещё больше волновалась и сбивалась. Бубнила что-то про родилась – жила – училась – служу родине… Потом пытка, наконец, закончилась. Преподавательница милостиво разрешила занять свободное место за одной из последних парт. Когда я уже садилась, в спину мне долетело сухое: