Практика в преисподней - Ольга Райская

важное, что дано человеку?

Гадать долго не пришлось. Бедо с Кавецким открыли едва заметный проход и проникли внутрь комнаты. Разумеется, я тут же последовала за ними.

— Знаешь, несмотря на все промахи последних недель, сегодня нам повезло, Нелюб! — он откинул простыню с одного из тел, а я едва не лишилась чувств. Если, конечно, астральное тело на это способно. Дело в том, что там, на каталке обнаженный и бледный лежал Глеб.

— Смутно знакомое лицо, — задумчиво произнес Бедо. — Где-то я видел этого мага.

— Конечно, видел. Он драил полы в твоем кабинете, — хохотнул Кавецкий.

Я подлетела ближе, вглядываясь в знакомые черты паренька. Облегчение накрыло, как снежная лавина, внезапно и полностью. Грудная клетка Глеба мерно вздымалась. Он дышал и просто спал.

— Что? Простой уборщик? — зарычал проректор. — В своем ли ты уме, Кшиштоф? Какого туррона ты притащил сюда пустышку?

— Зря ты так. Я сам не люблю неодаренных, но тут иной случай. Недаром его приблизил к себе Фонтей. Парень — зрячий. Его магия протекает несколько в иной плоскости, но было бы любопытно задействовать его гены в наших экспериментах наравне с нашим материалом, а Нелюб?

— Возможно, нашим будущим телам не помешает такая способность, — ответил Бедо.

Будущим телам? То, что эти двое, силами гефов, решили устроить переворот в магическом сообществе и прикарманить себе власть, я поняла давно. Но, похоже, их планы распространялись намного дальше и не отличались оригинальностью. Они, как и их предшественники Варро и Тиберий, были одержимы идеей бессмертия. Только шли к ней иным путем. А все эксперименты с гефами сводились вовсе не к тому, чтобы создать особь наделенную душой. Цель — создать человеческое тело, обладающее продолжительностью жизни гефа, при этом не нуждающееся в подпитке в виде душ. Что ж, ничего нового. Все в истории уже когда-то было.

— Да туррон с ним, с уборщиком, — отмахнулся Кавецкий. — Ты посмотри вот сюда!

По изрядному возвышению в районе груди я уже догадалась, кого увижу под второй простыней, и оказалась права.

— Хороша, не правда ли? — с придыханием спросил Кшиштоф. Ох, зря он оголил Жавурину практически по пояс. Таких волностей она не спускала в любом состоянии. Уверена, даже если Юлка была бы мертва, расплата настигла бы охальника.

— Ненавижу баб! — хрипло выдохнул Бедо, не в силах отвести похотливого взгляда от карминно-красных сосков на пышных холмах Жавуриной, и гулко сглотнул.

Рука проректора сама потянулась к округлостям, которые теперь не скрывала ткань. Но дотронуться он не успел. На его запястье сжались Юлкины пальцы, впиваясь ногтями в кожу.

— Конечности лишние? — свистящим шепотом спросила Жавурина и открыла глаза.

— Ты сказал, что они спят! — завизжал Бедо, силясь освободиться. Да где там!

— И кто вас, господин проректор, учил спящих, беззащитных девушек лапать? — используя плененного Нелюба Петровича, как опору, Юлка села на каталке. И даже успела вломить другой, свободной рукой Кавецкому, кинувшемуся вызволять своего незадачливого похотливого товарища.

Кшиштофа отбросило прямо к стеклянной стене, за которой собрался почти весь штат секретной лаборатории магов.

— Пусти, идиотка! — шипел Бедо и дергался, словно через него пропустили ток. Понимаю, больно. Рука у подруги тяжелая, а захвату позавидовали бы лучшие борцы современности. Если добавить в общую атомную смесь еще и женскую настырность, а так же обиду и девичий стыд… О, проректору можно только посочувствовать.

— За идиотку ответишь, — предупредила Жавурина, а затем последовал весомый аргумент — Юлкин кулак свободной руки встретился (разумеется, совершенно случайно) с глазом Нелюб Петровича.

Маг пошатнулся и как-то обмяк, опустившись на колени прямо у каталки. Глаз заплывал быстро. Теперь Бедо не ругался, а лишь жалко поскуливал.

— Лежать! — выпустив проректора из захвата, скомандовала девушка, и он распластался у ее ног на каменном полу. — Дернешься, и я переломаю тебе ноги, понял?

Тон обманчиво мягок, а Юлкин голос можно было вместо меда на оладьи намазывать, но главный предатель отчаянно закивал и бросил умоляющий взгляд на прислонившегося к стене Кавецкого.

Именно на него-то и посмотрела Жавурина.

— Добавки хочешь? — спросила она Кшиштофа, спрыгивая со своего ложа.

Отец Франы замотал головой и на карачках ринулся к выходу. Шустро так. Не ожидала от него такой прыти. Выдохнул маг только тогда, когда оказался с той стороны стеклянной преграды, отделяющей его от разъяренной девицы.

Он медленно поднялся и расправил плечи, словно не пан Кавецкий только что здесь сверкал пятками, улепетывая от разгневанной девушки. Видимо пристрастие к актерскому ремеслу — это у них семейное.

А Юлка была хороша! Толстая коса расплелась, и волосы цвета спелой пшеницы золотым плащом укрыли округлые плечи. Простыню она обмотала вокруг себя на манер тоги, а в ее глазах горели злость и жажда мести. Воительница! Валькирия! И просто красавица!

— Как, туррон вас побери, она смогла очнуться? Вы что применили слишком слабое сонное заклятье? — заорал Кавецкий на столпившихся магов. — Олухи! За что я вам плачу?

— Все исполнено согласно вашим расчетам, магистр! — отрапортовал один из лаборантов.

— Тогда какого… я вас спрашиваю, там происходит? — не унимался Кшиштоф.

Ха! Плохо у предателей с разведкой. Жавуринскую грудь заметили, а о ее невосприимчивости к магии, которая только усиливалась с каждым брошенным в нее заклятьем, и не знали.

— Повторить? — уточнил стоящий рядом с Кавецким ученый муж.

— А вы как думаете? — огрызнулся тот.

-Только попробуйте, и я сломаю ему руку раньше, чем до меня долетит ваше заклятье, — спокойно сказала Юлка, демонстративно поставив ногу на локоть проректора и чуть надавив.

— Не сме-е-е-еть! — взвыл Бедо. — Вы что, идиоты, с ума там все посходили? Спасайте меня, придурки!

Но дернуться Нелюб Петрович не посмел. Тогда Юлка рассмеялась и запрыгнула на каталку. На ее пальце появилась «драконья лапа», и в воздух взмыл сноп огненных искр.

— Кольцо Элазара? — недоверчиво прошептал Кавецкий.

— Ага. Оно самое, — кивнула девушка и доверительным шепотом сообщила: — Просил сразу позвать, если кто-нибудь приставать начнет. Переживает. Волнуется.

— Да кому ты нужна, полукровка?!! — брезгливо скривился Кшиштоф. Ого! А еще несколько минут назад едва слюной не закапал всю грудь девичью. Быстро же у него мнение меняется.

— Фонтей придет за мной, — просто ответила Юлка, не удостоив Кавецкого даже взглядом.

— Организуйте перед порталом заслон! Пусть прибудут эллины