Корабль в вечность (ЛП) - Хейг Франческа

Казалось, мы просидели за поилкой довольно долго. Я могла думать только о Заке, о чьих-то пальцах, сжимающих мою шею. Его шею. Как солдаты Синедриона успели добраться до приюта за такой короткий срок? Что Воительница сотворит с Заком — и со мной, — если его захватит?

— Тяни, — крикнул мне в ухо Дудочник.

Он просунул руку под основание поилки и принялся ее тащить в сторону переулка. Оставаясь под прикрытием, мы медленно преодолевали пятьдесят метров до поворота. Даже вдвоем мы еле тянули громоздкую поилку, вода на дне плескалась с каждым рывком. Лучники заметили наше продвижение; одна стрела отскочила от поилки, хлопнув по моим пальцам, сжимающим край.

Мы почти добрались до переулка, когда стрельба прекратилась. Какой-то мужчина закричал. Потом послышался голос Зои и вновь лязг мечей.

Я не стала оглядываться. Мы с Дудочником вскочили и побежали в переулок, а затем на холм к приюту, оставляя шум битвы позади.

Входная дверь стояла нараспашку. Инспектор оставил караульного, но снаружи мы его не увидели. Стражник растянулся в коридоре. Его туника почернела от крови, немигающие глаза таращились в потолок.

Мы пробежали по коридору, минуя пустые тихие комнаты. Дверь в столовую была открыта. Внутри прикованная к стене цепь тянулась к раскрытым кандалам Зака, которые валялись на его кровати с ключом в замке.

Виолетта лежала на спине под окном. Под ее головой растеклась лужа крови. Челюсть выглядела сломанной или вывихнутой, отчего искривленный рот навеки застыл в безмолвном крике. На шее проступили темно-фиолетовые, почти черные синяки. Поняв, что вижу следы пальцев Зака, я невольно посмотрела на собственные руки.

Я присела, чтобы поднять металлическую трубу, лежавшую в метре от тела Виолетты. На белой краске с одного конца запеклась ее кровь. На меня нахлынула уверенность, тяжелая, как эта труба в руках. Перекладина изножья детской кроватки. На каждом конце зияли дыры от шурупов, которыми перекладину привинчивали к каркасу. Я вспомнила вечно обломанные ногти Зака. Вспомнила, как подолгу он оставался один в нашей комнате, на своей кровати. И задалась вопросом, сколько же часов у него ушло, чтобы отвинтить шурупы голыми руками, и как долго он держал трубу наготове, выжидая подходящей возможности.

После внезапного удара по голове Виолетта еще отбивалась. Зеркало на стене разбилось, два стула валялись перевернутыми. Даже когда Зак загнал ее в угол и принялся душить, она боролась — я сама чувствовала хватку ее слабеющих пальцев на его шее и на моей.

Но Зак победил. Пояс Виолетты был перекручен в том месте, откуда Зак сорвал меч и ключи. Нож в наколеннике тоже пропал.

Вспомнились слова Зака, сказанные перед тем, как я ушла. В ту минуту я едва его не пожалела, потому что знала: страх в его глазах настоящий. Да, Зак действительно боялся, но не того, что его захватят при нападении на город. Мой брат боялся событий, которые сам спланировал.

— Он глупее, чем я думал, — сказал Дудочник. — Воительница убьет его при первой же возможности.

— Нет, если у него есть что-то ценное на обмен, — возразила я.

Не договорив, я рванула к двери так быстро, что перевернула последний стул. Мы побежали вместе.

В комнате Зои и Паломы следов борьбы не обнаружилось. Зак был вооружен и, должно быть, застал Эша врасплох. Вся обстановка осталась на месте. Тело Эша лежало возле стула у двери. На шее охранника зияла единственная рана. Я понадеялась, что это была быстрая смерть.

А Палома исчезла.

Пока мы неслись в ее комнату, я воображала худшее: тело Паломы с перерезанным горлом на полу. Или повешенное, как было с Леонардом. За несколько шагов по двору в голове промелькнула сотня разных возможных смертей. Поэтому, не найдя Палому в комнате, я с облегчением выдохнула — по крайней мере ее тело не лежало рядом с трупом Эша.

Из главного здания послышался дробный топот. Распахнулась дверь во двор, и показалась бегущая Зои.

Увидев мертвого Эша, она испустила крик, какого раньше я никогда от нее не слышала. Это был скорбный вой животного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неподалеку от Эша на полу валялась капсула с ядом, которую Паломе дала Салли. Кожаный шнурок лопнул, и капсула от него откатилась.

Я не знала, догадался ли Зак за недели наблюдения, что у Паломы такая капсула есть, и собирался ли ее сорвать. Или же заметил ее только ворвавшись в комнату, когда Палома к ней потянулась. А может, шнурок порвался случайно? В любом случае теперь капсулы у Паломы не было. Я нагнулась, подняла ее и секунду повертела в пальцах, прежде чем убрать в карман.

И поняла, что не вообразила самого худшего. Зак не просто так увел Палому. Они с Воительницей выбьют из нее сведения о местонахождении Далекого края. Они будут пытать ее, заставляя мечтать о милосердной капсуле с ядом или о перерезанном горле. А в конце концов они отвезут взрывной механизм в Далекий край и снова сбросят на острова бомбу. В крике Зои я услышала все: стоны Паломы, рев пламени, вопли тысяч горящих людей. Неудивительно, что вороны сорвались с крыши приюта, вторя Зои протяжным карканьем.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ *

Мы снова побежали, перепрыгнув через убитого стражника в коридоре, и устремились к восточным воротам. Город затянуло дымом, но близ упавшей надвратной башни шум битвы сменился иными звуками. Раненых несли сквозь взорванные ворота и укладывали рядами на улице. К бреши уже стаскивали корыта и доски, чтобы спешно построить баррикаду. Из-за стены время от времени доносились крики, но только призывы раненых или переклички патрулей. Боевые возгласы смолкли.

Освещенный вставленным в щель факелом, Криспин обыскивал обломки упавшей башни в поисках тел. Увидев нас, он выпрямился.

— Ворота сломаны! — крикнул он, вытирая рукой пот со лба и оставляя на нем черную полосу сажи. — И еще несколько прорывов с другой стороны. Но мы обратили их в бегство, они отступают. — Он удивленно покачал головой. — Причем не просто в свой лагерь, эскадрон Воительницы уже ускакал.

Он перевел взгляд с меня на Дудочника и обратно, видимо, не понимая, почему мы не радуемся таким новостям.

— Мы обратили их в бегство, — повторил Криспин.

— Нет, — покачала головой я. — Они получили то, за чем пришли. 

Глава 27

Дрожа всем телом, Зои сгорбилась на лавке в кухне Эльзы, ее руки беспрестанно дергались на коленях, словно она пыталась задушить воздух. Мимо открытой двери прошли два солдата с телом Эша. Виолетту и караульного, убитого при входе, уже вынесли из приюта. Горевать по ним не было времени.

Там, у городской стены, Дудочник велел Криспину оседлать лошадей и собрать маленький отряд. Теперь, в приюте, Инспектор отдавал приказы одному из солдат-альф. Рукав Инспектора обгорел, на коже пузырился ожог, но его это не волновало.

— Организуй поиски, — говорил он солдату. — Пусть прочешут каждое здание, каждый переулок.

— Нет смысла суетиться, — вздохнула я. — Зак уже ушел.

Инспектор пропустил мои слова мимо ушей.

— Обыщите все, — велел он, и солдат, отдав честь, удалился.

Я знала, что обыск Нью-Хобарта — пустая трата времени. Помнила, как мы с Кипом умудрились сбежать из цитадели Острова во время нападения Синедриона. В хаосе битвы, когда в стене проделаны бреши, кто бы заметил уходящих Палому и Зака, приставившего нож к ее спине?

— Он ведь сам пришел к нам, — сказал Инспектор. — Воительница хочет его убить. Зачем ему теперь к ней возвращаться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Он пришел к нам, потому что не имел другого выбора на тот момент, — объяснила я. — Воительница хотела его убить, чтобы покончить со мной. Но как только он узнал о Паломе, расклад изменился. Получить ее Синедриону важнее, чем избавиться от меня. Палома для Зака — обратный билет во власть, ведь он вручает советникам Далекий край.

— Палому они заберут, а потом убьют его, — заявила Зои.