Семь колодцев - Дмитрий Стародубцев

«Я там уже была! Там ничего интересного!» — ответила на это моя проказница, захлопывая перед его носом дверь своей малиновой конфетки.

63

Сегодняшний день.

Я иду по дворам, бульварам, вдоль дорог, иду, не зная куда и зачем, иду, почти не видя ничего вокруг. Я не замечаю ни холода, ни мороси, ни слякоти под ногами, потому что весь горю впервые за много дней прихлынувшими к сердцу надежами. А может быть, я просто пьян, а пьяному, как часто говорил Вовочка, по фигу мороз и палец в жопе — не помеха? Собственно говоря, в «Китае» с бичами я не так уж и много выпил, сущую каплю по сравнению с тем, сколько бы мог.

Долго ли, коротко ли я бродил, но вскоре мне захотелось добавить. Я остановился и огляделся. Я был уже черт знает где. Как я сюда попал?! Прямо затмение какое-то! Это же в двух станциях метро от моего дома!

Я заметил на пригорке продуктовый магазин и направился в его сторону…

«И что же ты купил?» — спросите вы.

«Какая разница! Экие вы любопытные! — отвечу я. — Градус он и в пиве градус».

«При чем здесь пиво? — удивитесь вы. — Ты же только что пил водку, а после водки нельзя пить пиво. Вот если бы ты попил пивка до водки — тогда совсем другое дело!»

Ну, пиво здесь действительно ни при чем. Кстати, я его и пил до водки, за палаткой у метро, когда ел шаурму. Это я так, к слову. Ладно, о'кей, если хотите, я вам скажу, хотя к моему повествованию это совсем и не относится. Я купил маленькую, малюсенькую, самую микроскопическую бутылочку армянского коньяка, а к ней баночку газированного запивона и булочку закусона.

Поскольку общаться с кем-либо мне больше не хотелось, поскольку я весь был в себе — а так глубоко я еще никогда в себя не заплывал и меня это вполне устраивало, — я уединился под деревом и сделал первый глоток.

Первый глоток.

Итак, необходимо безотлагательно разобраться, что мною движет и где искать спасение души?

А искать спасение, несомненно, нужно, потому что я давно на грани, и, если в ближайшее время ничего не произойдет, я просто растаю, как мороженое на солнце, и останется от меня только сладкая молочная жижа, которую дворовая собака мимоходом слижет шершавым языком.

Много лет я говорил себе, что задумываться над этими вопросами не стоит. Потому что никто еще не сказал по этому поводу ничего вразумительного. Все только меркантильно лгут, пользуясь общей безграмотностью, доверчивостью и наивностью! И церковь лжет, закармливая глупыми сказками, и философы лгут, вкручивая нам не мысль, а лишь ее жалкий фантом, иллюзию, и писатели лгут, навязывая нам ложные установки, которые рассыпаются при первом же столкновении с действительностью. И все потому, что на эти вопросы нет ответа!

В общем, надо просто жить — ведь жизнь сама по себе удивительна, интересна, прекрасна. Ведь это высшее наслаждение — каждый день познавать мир, открывать для себя вкусы, запахи, формы, ощущения, чувства… То есть просто жить, радуясь каждому новому восходу и закату. А серьезно копаться в сути вещей весьма опасно — можно сойти с ума.

И я жил. Я ни о чем не задумывался. Я жадно поедал сочные плоды этой жизни, которые иногда были, да, были так вкусны! Хотя где-то внутри себя я все-таки искал ответы. Пусть по пьянке или в минуты редкого одиночества, но искал. Ведь нельзя же, черт побери, просто жить, ведь должен быть какой-то, ёклмн, смысл!

Второй глоток.

Но теперь я уже не в состоянии уходить от всех этих вопросов.

Все вокруг пресно, тоскливо. Одиночество гложет.

Целей нет, а просто так жить уже неинтересно.

Все, о чем мечтал, все, к чему стремился, — все оказалось пустотой.

Я реактивным болидом несся по бесконечному туннелю навстречу яркому свету, я рвался к нему всей душой, во мне было энергии, как в атомной бомбе, я собирался перевернуть мир, я повторял себе: «Выше голову! Тебе предстоят великие дела!» Теперь же я старый и разбитый, едва передвигаю ноги, кругом узкие темные лабиринты с осклизлыми стенами, а под ногами в мутной вонючей жиже — отвратительные крысы…

Теперь даже и жить невмоготу.

Я потерял опору и завис где-то посередине между раем и адом.

И сам я то ли ангел, то ли монстр — не пойму.

И вот сейчас, в эту самую трудную для себя минуту я спрашиваю с пристрастием: для чего я вообще живу, что мною движет и где искать спасение души?!

Ну ладно, я пришел из небытия и уйду в небытие — с этим все ясно. Небытием может оказаться как черная пустота, так и другие миры, измерения, самые невообразимые формы существования — этого никто не знает… и никогда не узнает…

Для чего я живу? Наверное, чтобы отыскать в человеческой жизни высший смысл. И я искал его все время… Ведь просто влачить жалкое животное существование, наполненное мелкими животными радостями и огорчениями, невообразимо скучно…

А нашел ли ты его, этот смысл? Нет! Однажды что-то мелькнуло, и показалось, что я ЗНАЮ, но… но все оказалось лишь иллюзией, словно мне на глаза надели розовые очки. В конце концов я снял эти очки, бросил их на пол и раздавил каблуком…

А найдешь ли?..

Хорошо, в чем же твое спасение? В любви, как советовал Ветеран?

Однако что хорошего может посоветовать человек, живущий на улице? Куда привела его эта любовь? На помойку?

А может быть, ему ничего другого и не надо? Может быть, он нашел себя под этим мостом? Может быть, он вполне счастлив?

Интересно, променял бы он свой старый строительный вагончик и своих вонючих товарищей на какую-нибудь однокомнатную квартирку в Мытищах, сытость и благополучие?

Подозреваю, что нет…

64

Вовочкино порнографическое приключение позабавило меня от души. Чего только на свете не бывает! Да и сам мой бесшабашный подопечный (сначала я написал «подопытный», но потом, подумав, решил исправить) уже через несколько дней, когда его раны зажили, а опустошенные яички вновь наполнились бодрящей силой, воспринимал все происшедшее как забавный случай и был вовсе не против, чтобы нечто подобное повторилось.

Долго ли, коротко ли, но вскоре Вовочка собрался на следующее свидание. В метро он должен был встретиться с некой сорокалетней Мариной — хозяйкой продуктового магазинчика, которой обещал быть на ее юбилее и представиться гостям «бой-френдом». Прежде чем доверить ему роль своего сожителя, Марина хотела поближе с ним познакомиться — убедиться, что он ей подходит, что он достаточно основательный мужчина и что он справится с ее ответственным поручением.

Я лично не одобрял подобных знакомств. Только стала забываться история с гостиницей, а тут опять какая-то афера. В Вовочкиной таблице было достаточно женщин и более молодых, и нацеленных на создание полновесной семьи, так что тратить время и ресурсы на всякие маскарады я считал абсолютно неразумным. Впрочем, Вовочка — этот пройдоха, у которого иногда совсем неплохо варил чайник, особенно когда речь шла о выделении ему бюджета, легко убедил меня, что, прежде чем встречаться с потенциальной женой, ему требуется «хорошенько набить руку», «наблатыкаться», ведь опыта общения с приличными «телками» совсем мало. А уже потом ему будет значительно легче действовать, когда он встретит ту единственную, которой захочет посвятить остаток дней. Ну что ж…

Я вновь снабдил Вовочку деньгами, побрызгал туалетной водой и даже всучил ему дорогую коробку конфет. Он буркнул благодарно и усвистел вниз по лестнице.

Объявился Вовочка на следующий день. Розовощекий, цветущий, удивительно надменный. Он сообщил мне, что провел с «Маринкой» лучшую ночь в своей жизни и что она — самая прекрасная женщина на свете. Теперь ни о каких других встречах он и думать не хочет.

— А как же медсестра? — спросил я. — Ты же сегодня должен с ней пересечься на Пушкинской?

— Да хрен с ней! — Он презрительно отмахнулся.

— Знаешь чего, дорогой? — нахмурил я брови. — Не бери меня на ха-ха! Мне кажется, ты чего-то недопонимаешь! Ты забыл, что пару недель назад был последним бомжем? Ты забыл, кто тебя одел и обул? Кто все придумал, кто тебя научил всяким премудростям и кто всю программу финансирует? Ты забыл, что ты всего лишь мелкий авантюрист по имени маркиз Карабас и вся твоя фишка по ходу заключается в том, что за тобой стою я. Если дело пойдет так и дальше, я лично умываю руки. Крутись сам, как хочешь! Сам одевайся, покупай подарки, води женщин за свой счет в ресторан. Твоей зарплаты как раз хватит на пару Макдоналдсов! Сам свадьбу организовывай, машины оплачивай… В общем, живи, как знаешь, а меня ты больше не увидишь! Вот так!

— Да я совсем не против… Это я просто… — испугался моего гнева Вовочка и решительно стряхнул всю свою недавнюю спесь. Теперь он вновь был старым покорным Санчо Пансо, готовым исполнить любое мое приказание. — Что скажешь, ёксель-моксель, то и сделаю!

И для пущей убедительности Вовочка шибанул себя со всей дури кулаком в грудь. Раздался глухой звон. Я тут же успокоился.