Станция Лихо - Надя Сова

любимчиков, были только выгодные марионетки.

Я вспомнила, как Лихо воспользовалось телом Фомы, но у того была душа, а у Льва души почти не осталось. Вся сгорела от его дел. Идеальная оболочка для самой темной твари. И я решила этой твари помочь.

Протянула вперед руку, представив, что хватаю Льва за голень. А потом резко сжала кулак и дернула на себя. Нога хрустнула, и парень упал, крича от боли. Нора за моей спиной вскрикнула. Возможно, столетницы никогда не использовали силу, чтобы увечить, никогда не причиняли боль. Лечили, да, но не наоборот. А мне терять было нечего, и я не столетница, у меня нет правил, которые могут сдерживать. Все рамки существовали только в моей голове, и я решила, что в память о Знате и моей прошлой жизни можно ими пренебречь.

Лев обхватил сломанную ногу и выл. Я молча смотрела, как к нему приближается Лихо. Не спеша, аккуратно ступая прямыми ногами-полозьями, помогая себе длинными руками. Оно медленно высунуло изо рта язык, и тот развернулся до самой земли. Всякие-разные стояли тихо и не мешали.

Лев обернулся и на этот раз закричал от страха. Он наконец понял, что Лихо не союзник, не товарищ и не начальник.

Лихо – это беда, гнилая, уродующая все беда. Беда для всех, для людей, для навьих тварей, для целого мира.

Чудовище наклонилось к своему почитателю совсем близко. Лев даже успел что-то попросить сквозь слезы. Попробовал отодвинуться, но не смог: Лихо поставило руку на землю, преграждая путь. Второй рукой аккуратно обняло сильное молодое тело и стало погружаться в плоть.

Лев кричал, срывая голос, извивался, пытался вырваться, оттолкнуть чудовище, которое влезало все глубже в его тело. Я видела, что у Льва пошла носом кровь, но не алая, а черная. Черная кровь Лихо.

Они легли вместе на асфальт и затихли. Лихо полностью слилось с телом Льва, исчезли длинные ноги, жуткие руки. А сам Лев стал сизым, с белыми-белыми волосами.

Пока я думала, что делать дальше, Лев поднялся. Не Лев, а Лихо в теле Льва. У парня и при жизни были светлые глаза, а сейчас они стали полностью белыми. Полностью, без оттенков, неживые. И его не было жалко. Ни капельки.

– Яна, что нам делать? – спросила Нора.

– Ты знаешь, что тебе надо сделать, – сказала я не поворачиваясь.

– Но это убийство! – возмутилась она.

– Они все давно мертвы! – прорычала я. Даже рогатый ворон испугался и отпрыгнул. – Ты же можешь схлопнуть город, сделай это!

Нора покачала головой и отступила.

– Не могу, мы не можем этого делать.

– Чего ты боишься? – Теперь настала моя очередь терпеливо объяснить столетнице суть. – Ты боишься гнева Великого древа? Думаешь, если сделаешь это, тебя проклянут?

– Я уже проклята. – Нора открыла все глаза.

– Значит, тебе нечего терять. – Я улыбнулась. – Убивай. Или нет, поменяй термины – освобождай, спасай город.

– Я не могу. – Упрямая девушка стояла на своем.

– Хорошо, что я не столетница, я могу.

Пока мы препирались, Лев подобрался ближе.

Як встал у него на пути, крепко сжав топор на длинной рукояти.

– Пока есть время, доберитесь наконец до дерева, – сказал он не оборачиваясь. – Нора, помнишь, мы говорили, что именно ты можешь и не можешь делать?

Девушка кивнула, поджав губы.

– Это они не могут, потому что связаны правилами, – продолжал Як. – Для тебя правил не существует. Для тебя и твоего ворона.

Як махнул топором, целясь в голову Льву.

У Стражи есть мнение, что, когда нечисть только-только завладела телом, она еще слаба, ее еще можно убить. Но это мнение явно не касалось Лихо. Оно ловко перехватило руку Яка и вывернуло ее. Тот зарычал, уронил топор.

– Ты же уволился, – прошептало чудовище голосом Льва. – Твоя служба окончена.

На асфальт посыпались белые кости.

Нора сорвала себе голос, а я никак не могла понять, что случилось. Куда делся Як, чьи кости легли рядом с топором? Я стояла и смотрела на белый череп, который медленно катился по асфальту после пинка Лихо. Всякие-разные взорвались ликующими воплями, словно только что пал последний бастион, который мог их сдерживать.

– Почему? Что случилось?

Я посмотрела на Нору, но та тоже не знала ответа.

– Стража не отпускала его столько лет, а сейчас, в самый нужный момент, его не стало. – Нора больше не прятала свои лишние глаза.

К нам шли и ползли всякие-разные, кривыми конечностями хотели схватить столетницу за плащ, но даже не дотронулись до нее, сгорели. Зоя Зной подходила со спины. Фантом двигался медленно, словно стал забывать, как это вообще – перемещаться.

Нора повернулась к ней и покачала головой.

– Иди с миром, неспокойная душа, – проговорила столетница.

Зоя зашипела, хотела возразить, но ничего не могла сказать. Она таяла, рассыпал ась в пепел, как когда-то рассыпалось ее тело под действием разрыв-травы. Нора направила ее в самый центр дуба, а оттуда в поле, куда она должна была попасть уже очень давно. Обиженная душа посопротивлялась, но быстро сдалась. Надоело.

А ко мне подходило Лихо с лицом Льва и медленно раскидывало руки, чтобы обнять. Души, которые так долго собирал Знат, которые он отдал мне на хранение, бились в ужасе, что сейчас наступит конец, но не тот, которого они хотели. А мне хватало сил только удерживаться на ногах. Нож выпал из раны, и кровь весело заструилась по одежде. Я посмотрела на свои руки, потом на Лихо. Оно было уже возле меня. Я видела на бледном лице Льва фиолетовые веснушки. А в белых глазах просматривались синие венки. Лихо стояло рядом, раскинув руки. Я обернулась к Норе, ту трясло. К ней прижался ворон и что-то говорил. Я не слышала, в голове ухало так громко, что звуки снаружи больше не казались чем-то важным.

Звуки внутри, вот что имело значение. А они разрывали меня, пытались советовать, подкидывали идеи. По ноге текла кровь, пропитала всю одежду, стало сыро и холодно.

Хватит мне советовать.

Я сделала шаг вперед и обняла Лихо сама. В голове промелькнуло, что можно было не обнимать, достаточно было просто сказать нужные слова. Впервые за все это время я сделала то, что хотела сделать сама. Без чужих подсказок и наставлений.

Холодное, пахнущее гнилью тело сомкнуло руки у меня за спиной, и я охнула от боли.

Слиться с душами воедино, собрать все их силы в одну, забрать даже тех, кто хотел меня убить.

Я спрятала лицо на груди Льва и прошептала:

– Ты идешь со мной.

Собрала оставшиеся силы и сжала Лихо. Оно