По воле судьбы - Наталья Бульба

Глава 12

Ингвар Ну, папенька, вернусь я во дворец….

Не знаю, что думали о нашем путешествии остальные, но уже после первого привала я не был уверен в том, как реагировать на создавшуюся ситуацию. То ли мне смеяться над тем, внутри какой паутины мы оказались благодаря усилиям отца, то ли молить предков о придании сил не вернуться с полпути лишь ради того, чтобы взглянуть в его лукавые очи и уточнить, сколько собственных планов он претворял в жизнь нашими стараниями, то ли….

Вызвать его на поединок, при всем своем желании, я не мог. Отец, все-таки.

Я прикрыл глаза и без всякого труда выровнял дыхание, создавая впечатление спокойного и крепкого сна. Вряд ли это кого-то могло обмануть – в этом мире мало кто не знал, насколько чутки мы во время отдыха, но подобное поведение уже давно стало привычкой, не вызывая желания задумываться о его целесообразности.

А вот оборотень, в отличие от меня, действительно спал. Как мог бы и я, если бы раздумья не лишили меня возможности отдыха.

А все начиналось вполне безобидно. На том, первом привале.

Дневная остановка не предполагала горячей пищи: холодное мясо на пресных лепешках, приправа к нему из пряных трав, много свежих овощей и травяной отвар, не столько оттого, что так принято, а чтобы избежать болезней, которые подстерегали путников в дороге.

Впрочем, имея в караване целителя беспокоиться не стоило, но неписанных правил никто нарушать не собирался. Слишком высокой была цена у подобной беспечности.

Обоз, съехав с тракта, остановился на выложенной таким же образом, что и дорога, каменной площадке. За торговыми путями в Ханэри следили с особым усердием.

Старшина, проверив установленные магические маяки, доступ к которым давался только на одну поездку туда и обратно, разрешил покинуть повозки. Караванные прислужники выставили рядом с двумя каменными домиками колышки с лентами, обозначающими, какой из них предназначен для мужчин, а какой для дам и наносили с реки воды, чтобы можно было не только справить естественные нужды, но и смыть дорожную пыль.

Барышень в караване было немного. Жена купца, торгующего ядами, которая кроме супружеских, исполняла еще и обязанности телохранителя. Да невеста одного из охранников, договорившегося с караванщиком, что девушка будет во время путешествия помогать обозному повару. Ну и… наши трое.

Шари, дождавшись, когда нужный домик освободится, приказала нам с Таскаром, сопроводить туда ее и диковинок; Ренард, Рауль и Терзар остались у повозок. Не только для того, чтобы проследить за разносившими еду прислужниками (караванщики проверяли их не хуже, чем охрану и редко когда брали новых, предпочитая тех, кто уже заслужил доверия), оборотень должен был рассказать остальным о сделанных нами открытиях. Такое количество колоритных личностей, направляющихся в одну сторону с нами, не могло не создавать напряжения (вызывать вопросов).

Терзар, скрылся за пологом нашей повозки. Затем, сдвинув край так, чтобы нельзя было заметить внутреннего убранства женского закутка, передал мне из рук в руки Вионику, уже закутанную в харэми.

Ощущая, как в крови кипят одновременно азарт и нежность, я аккуратно принял девушку и осторожно поставил ее на землю, тут же придержав за плечи. Змея, помня легенду, чуть покачнулась, словно слабость не позволяла ей держать свой вес.

Подскочивший Ренард подхватил Раилу и безропотно позволил Таскару приобнять девушку, чтобы помочь ей устоять.

Несколько десятков шагов, которые мы преодолели, оказались похожи одновременно и на дорогу на эшафот и на триумфальное шествие. Ни кошка, ни змея не были хрупкими, но плотные покрывала не давали рассмотреть их фигуры, создавая ощущение незащищенности. Медленные, вялые движения вызывали жалость и, особенно у демонов, гнев.

К гаремам наша раса относилась спокойно, к тому же, большая часть попадавших туда прелестниц имела значительный шанс на получение свободы. Только воспользоваться им редко кто торопился. А вот насилие над женщинами было для нас неприемлемым. Потому те, кто с некоторым равнодушием воспринимал слухи о двух красавицах, предназначенных Амархану теперь, увидев явное нежелание девушек туда отправляться, поглядывали на Шари и нас с недовольством. Пока еще незаметным, но уже проявляющимся в тяжелых взглядах, которые не отводились, когда кто-то из нас их «замечал».

Глядя на это, мне показалось, что одна из задумок отца стала мне понятной. В караване был тот или те, кто проходил сейчас его проверку. И если это так, то нам стоило об этом побеспокоиться.

В очередной раз подхватив обмякшую в моих руках Вионику, я мысленно улыбнулся. Не ей, еще одной пришедшей в голову идее. Не удивлюсь, если все эти сложности были задуманы повелителем лишь с одной целью – подготовить нас к тому, с чем придется столкнуться в Самархаше.

И тогда я был прав, когда посчитал, что это путешествие мне долго не удастся забыть.

– Я не переигрываю?

Пока еще слегка накалившаяся обстановка вокруг, волнующий голос моей возлюбленной… в последние годы мне не хватало чего-то подобного, что заставляло бы чувствовать себя не просто живым, а скользить, словно по лезвию меча.

Пылающая холодной осмотрительностью острота схватки, ощущение грани, за которой может исчезнуть все, что было тебе дорого, сливающиеся воедино быстротечность боя и бесконечность бытия, и неразлучность в сжигающей страсти двух тел….

Я всегда сочувствовал тем, для кого это оставалось лишь лишенными смысла словами. И завидовал им же, потому как видел преимущества их спокойного и размеренного существования.

– Если только самую капельку, – перехватывая, чтобы не стеснять ее движений, также тихо прошептал я, не меняя выражения своего лица. – Ты помнишь, что ты – первая.

Тело под руками вздрогнуло от сдерживаемого смеха. Жаль… я так хотел услышать, как в звон колокольчиков вплетается предостерегающий свист скользящий по высохшей траве змеи. Но для всего это было еще не время.

Шари, проверив предназначенный для барышень домик, перехватила у Таскара Раилу и скрылась вместе с ней за дверью.

– Что-нибудь заметил? – уточнил я у воина отца, зная, что кроме зоркости у него есть еще тот бесценный жизненный опыт, которого не всегда хватало мне.

– Задумчивый взгляд Таркила, – продолжая исподлобья осматривать все вокруг, ответил мне Таскар. Но так, что его губы почти не шевельнулись, отпуская срывавшиеся с них звуки.

– Он меня узнал? – Жизнь внекланников никогда не была легкой, поэтому их таланты в искусстве выживания всегда оказывались более значительными, чем у тех, кто мог рассчитывать на поддержку «своих».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});