Сестра мертвых - Барб Хенди

И все же Чейн искал ее, Винн, хотел вернуть ее в Гильдию Хранителей, в тепло и уют ее прежней жизни. Разве так поступают чудовища?

– Малец! – снова крикнула Винн.

Она брела по дороге, вглядываясь в гущу леса, который тянулся справа и слева от нее, и все звала, звала своих спутников.

– Мама! – вдруг донесся из темноты знакомый голос. – Нейна!

Это был Лисил.

Винн, не разбирая дороги, бросилась в лес.

– Подожди! – крикнула она. – Я иду за тобой!

Край короткого плаща зацепился за плеть ежевики. Винн замешкалась, высвобождаясь из цепких колючек. Когда она выпрямилась, впереди в бело-голубом свечении леса мелькнула вспышка нестерпимо яркого сияния. То были слепяще-белые волосы Лисила, и Винн сломя голову побежала к нему.

Его янтарные глаза сверкали все так же ярко, так ярко, что больно было смотреть, но сейчас эти глаза взирали на Винн, и словно вовсе не видели ее.

– Вернись ко мне, Лисил! – со стоном проговорила она. – Ты мне очень, очень нужен!

Лисил не шелохнулся. Винн попыталась встряхнуть его, но это было все равно что толкать стену. Шарф он где-то потерял, в длинных белых волосах запутались хвоинки и листья.

– Слишком поздно… – прошептал он. – Ох, Магьер, мы слишком долго шли к ней, и она умерла… одна.

Он по-прежнему был во власти морока. Винн до боли прикусила губу – очень уж ей не хотелось снова плакать. Надо что-то придумать, чтобы привести Лисила в чувство, или хотя бы сделать так, чтобы он узнал ее.

Винн сунула руку в карман плаща – и пальцы ее наткнулись на кристалл холодной лампы. Девушка сжала его в кулаке, принялась тереть с такой силой, что острые грани кристалла до боли вонзились в ее ладонь. Она не отступала и терла кристалл до тех пор, пока не уверилась, что свет его будет нестерпимо ярким.

– Погляди на меня! – резко велела она. – Я – Винн… смотри!

Свободной рукой она ухватила Лисила за подбородок, затем выдернула из кармана кристалл и поднесла к самым его глазам. Полыхнул ослепительный свет.

Лисил дернул головой, высвободив свой подбородок из пальцев Винн, и схватил ее за запястья.

– Винн?… – проговорил он и вдруг шумно втянул воздух, точно всхлипнул. – Моя мать… моя мать мертва. Я опоздал.

– Нет! – яростно выкрикнула Винн и сомкнула кулак вокруг кристалла, чтобы уменьшить его сияние. – Ничего этого не было! Вордана заронил в твое сознание зерно морока, а уж вырастили его и придали ему облик твои собственные страхи. Слушай, Магьер и Малец где-то недалеко и, быть может, тоже во власти морока. Мы должны найти их, пока не случилось беды.

Лисил оглядел прогалину:

– Магьер?…

Выпустив руки Винн, он не без труда поднялся с коленей. Винн тоже встала и в который раз подавила приступ тошноты.

– Куда нам идти? – спросил Лисил.

– Назад к дороге, а потом в город, и, может быть, ты сумеешь отыскать Магьер по следам?

Полуэльф еще дрожал всем телом, но он уже опять стал самим собой, и Винн без колебаний двинулась за ним через лес.

* * *

Малец бежал по умирающей земле.

Деревья и кусты увядали, гибли у него на глазах, и тени наводняли лес. Мир умирал… и в этом была его вина. Тени вырывали духов из деревьев и земли и тут же алчно поглощали их.

Малец замедлил бег среди мертвых дубов и елей и оглянулся. Там, позади, не осталось ничего живого. Тени множились, подступали все ближе, и вел их одинокий силуэт, в руке которого сверкал огромный клинок. Потом предводитель теней шагнул ближе – и Малец разглядел его.

Магьер была облачена в черные доспехи, чешуйчатые, словно кожа гигантской змеи. Лицо ее было мертвенно-желтым, как у Парко, первого убитого ею вампира. Брат Рашеда при жизни и в посмертии, Парко избрал Дикую Тропу и потерял себя, живя лишь чувственным наслаждением охоты. Глаза Магьер были совершенно черными, непрозрачными, как у жаждущего крови вампира, но в этих глазах Малец разглядел все то же исступленное безумие Парко.

Она зарычала, не узнавая Мальца, и среди ее пожелтевших зубов обнажились длинные клыки.

За спиной у нее тени собирались в орду.

Дети Ночи стягивались со всех сторон. Бледнокожие вампиры с длинными когтями и клыками, призраки, мерцавшие черными тенями на зыбкой грани бытия и небытия. Пришли и двое ардадесбарнов, «полумертвые» с родного континента Винн, и своры гулей из засушливых северных гор Суманской империи, смертные демоны, что питаются живой плотью.

Были здесь и уцелевшие особи жутких племен конца последней эпохи – конца человеческих Забытых лет. Грузные локата, больше похожие на ящеров, и приземистые гоблины с мордами гиен и раскосыми желтыми глазами.

На одних тварях еще болтались остатки одежды, другие были облачены в полусгнившие доспехи – и почти все вооружены.

И все они, как один, выжидающе смотрели на Магьер.

Малец пожертвовал вечной жизнью в кругу собратьев-духов. Он облекся в недолговечную плоть, чтобы достичь великой цели – удержать Магьер на пути света, скрепить ее связь с Лисилом, охранить ее от врагов и от предназначения, ради которого она была создана. И теперь он смотрел на Магьер, стоявшую во главе жуткой орды, точно генерал во главе армии.

Он проиграл.

– Маджай-хи! – прошипела Магьер.

Горькое, безмерное отчаяние Мальца выплеснулось наружу безысходным воем.

Магьер узнала его. И она была его врагом.

Она бросилась на Мальца, вскинув над головой саблю. И вся орда нечисти двинулась за ней, круша на своем пути все живое.

Малец не шелохнулся, потому что не мог и не желал сражаться с ней. Клинок описал дугу и вошел между его плечом и шеей…

И лицо Магьер, искаженное нечистым голодом, исчезло, но боль осталась.

Малец пошатнулся, ошеломленно моргнул.

Магьер, орда нечисти, мертвый мир – все растаяло бесследно.

Вокруг был притихший древинкский лес. К югу сквозь деревья виднелось обнесенное стеной поместье. Что-то теплое щекотно ползло по уху Мальца. Он рывком повернул голову и встретился взглядом с тусклыми глазами старой собаки.

Тень тихонько заскулила и снова ткнулась носом в его ухо. Плечо Мальца ныло, а морда Тени была в крови. Собака принялась лизать его плечо, и Малец передернулся от боли. Тень укусила его, а теперь зализывала рану.

Он вспомнил город, ходячего мертвеца-чародея, вспомнил, как нечто пронзило его мысли и застряло в них болезненно острым шипом. Припомнив это, Малец зарычал и ответно лизнул Тень в лоб.

Эта бесхитростная душа отыскала его и, не понимая, что происходит, сумела вернуть в реальный мир. Морок остался теперь только в памяти Мальца, хотя воспоминания о нем по-прежнему тяготили дух. Малец побежал к городу, стараясь, впрочем, не спешить, чтобы Тень не отставала от него.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});