Своя гавань - Елена Горелик

Алина ненормальная? Не уверен. Скорее, это мир сошёл с ума. А она как раз из тех, кто лечит его. Кровопусканием.

Исключение из правила

Два красавца-корабля. Шестьдесят две пушки. Деньги в сундуке и… вечный вопрос: что дальше?

По логике вещей напрашивался только один ответ: пиратствовать. Пока великие державы не сговорятся прикрыть эту лавочку. Сия перспектива в свете последних событий вырисовывалась уже не туманно, а весьма даже отчётливо. Что не могло радовать двух невольных пришельцев из будущего.

Галка наблюдала с пирса за покраской своего нового флагмана, названного «Гардарикой». Цвета решили не менять — красный и белый — только освежили немного. А пока человек двадцать матросов занимались этим полезным делом, на борту вовсю шёл капитальный ремонт. Плотник, костеря испанцев на чём свет стоит, чуть не полностью переделал внутренние переборки, и даже поговаривал — мол, хочешь или не хочешь, придётся менять обшивку на днище. Покойный Риверо Пардаль был изрядной свиньёй: редко откачивал воду из трюма, в результате чего доски кое-где даже подгнили. Галка в уме прикинула стоимость такого ремонта и остававшуюся в сундуке сумму: нет, на замену обшивки ещё придётся заработать. Сейчас важнее набрать команду, а там уже можно огорчить какого-нибудь испанца. Потому «Гардарику» лишь тщательно откренговали и хорошенько просмолили. Один рейд выдержит, а там денежки заведутся, и можно будет подумать об обшивке. Если удача от них не отвернулась, то всё будет в порядке.

— Экий франт, — хохотнул Билли, тоже не без гордости разглядывавший галеон. — Настоящий идальго. Тяжеловат, правда, как все галеоны…

— Чарли клялся, что не пройдёт и десяти дней, как он сделает из этого тяжеловеса гончую, — Галка думала сейчас о предстоящем рейде, и слова её прозвучали как-то даже равнодушно. Но затем девушка, словно вернувшись «на грешную землю», с иронией поинтересовалась: — Как там с набором команды?

— Честно сказать, я думал, будет хуже, — признался Билл, сделавшись серьёзным. — Сама знаешь, наш брат не жалует юбки. Да только о тебе тут уже болтают. Жак натрепался, у Пьера какие-то приятели ещё со времён Олонэ остались, да и кое-кто из местных бывал на Ямайке, слышал о твоих подвигах. Народ идёт, договор подписывают без лишних вопросов.

— Сколько человек уже нанялось?

— Пока две сотни. Когда выходим?

— Самое позднее через неделю.

— За неделю можем не набрать полный комплект… А почему такая спешка?

— Если не поторопимся, можем опоздать к месту встречи с одним очень богатым испанцем, — улыбнулась Галка. В шкатулке для бумаг у неё лежало письмо. Весьма интересное письмо, надо сказать. Полученное ещё в Порт-Ройяле. Зря Причард игнорировал сведения от купцов, ох, зря… — Так что давай, братан, форсируй события. Нам ещё провиантом затариваться в дорожку.

На кормовом подзоре сияли выведенные золотой краской буквы: «Гардарика». Зеваки на пирсе показывали пальцами и удивлённо переговаривались, гадая, что значит это слово. Что ж. Выбрав кораблю имя, Галка лишь подтвердила свою репутацию большой оригиналки.

— Нет, ну ты сам подумай! — с горячностью, мало свойственной уроженцам туманного Альбиона, говорил Билли. — Удачливая, смелая, грамотная, на рожицу ничего. Дерётся, правда, и покомандовать любит, так ведь на мостик другие и не попадают.

— Ага, разве что ядром, — хохотнул лохматый коренастый француз в потёртых кожаных штанах и засаленной рубашке, поверх которой была нацеплена видавшая виды кожаная безрукавка. — Я кое-что слышал об этой вашей капитанше. Девка и впрямь бедовая. Только сомнения меня берут, приятель, — тут француз скабрезно ухмыльнулся. — Одна девка на сотню мужиков… Кто ж захочет быть сто первым, а?

— Дурак ты, Требютор, честное слово, — крякнул Билли. — Стал бы я тебе шлюху сватать?

— Не стал бы, — согласился тот, кого назвали Требютором. — Сказать по правде, шлюху бы никто в капитаны не выбрал, тут ты прав. А вот то, что она командовать любит, это плохо. Командовать мужик должен, а баба — ему подчиняться. А если наоборот, так это ни в какие ворота не лезет… Нет, Роулинг, такая жена мне ни даром не нужна, ни с приданым. Как с союзником я с ней может и буду иметь дело, если мои парни не станут возражать, но жениться на собственной смерти не собираюсь. Чего скалишься? Мы с ней пристукнем друг друга при первой же ссоре, если ты не соврал насчёт её умения драться… И вообще, на кой ты взялся её сватать? Делать нечего?

— Так ведь она всех наших послала подальше, — Билли пожал плечами. — А кто слишком настаивал, тем кости пересчитала. Оно и понятно: девчонка давно на мостик зарилась. А теперь, когда она в капитаны вышла, пусть ищет себе ровню — капитана. Несолидно как-то — под началом незамужней девки ходить.

— Тогда поговори с остальными капитанами, — француз кивнул в знак согласия. — Может, кто и захочет поухаживать за вашей мадемуазель.

Из дневника Джеймса Эшби

Мечтал ли я сделаться когда-либо капитаном? Честное слово, не знаю. Но сейчас я капитан «Орфея», и благодарить за это должен Алину. Её слово стало решающим: она сумела убедить команду, что бывший офицер королевского флота — именно то, что нужно. А ведь в капитаны прочили Жака. И, сказать по правде, это был бы лучший выбор. Жак — самый опытный из нас.

Впрочем, Алине известно, что Жак может посвоевольничать в бою, а я — нет. Возможно, это и предопределило её выбор. Что ни говори, а она весьма прагматична и дальновидна, когда речь идёт о команде.

Сегодня за ужином в таверне к нам присоединились капитаны Ле Гаскон и Диего. Странно: они нарядились так, словно это был званый ужин у губернатора д'Ожерона. Ещё более странно, что оба настойчиво пытались обратить на себя внимание Алины… Не нравится мне это. Лично я не смею сказать Эли о своих чувствах, и не имею каких-либо особых прав, кроме дружеских. Но если кто-либо посмеет допустить бестактность по отношению к ней, я могу не сдержаться.

— Красавцы, — его превосходительство губернатор Тортуги и Сен-Доменга господин Бертран д'Ожерон разглядывал оба корабля, принадлежавших девушке-капитану. — Сколько же ей пришлось выложить за ремонт своих судов?

— Девять тысяч ливров, — ответил Требютор. На приём к губернатору он оделся поизысканнее, чем в таверну, и даже изволил побриться. Хочешь иметь покровительство властей — умей себя подать. — Девчонка не скупится ни на оснастку, ни на провиант. Даже хочет нанять доктора. С одной стороны это хорошо, с другой — где она столько денег возьмёт? Стоящие доктора в наших местах берут столько, что хоть вешайся.

— Ну, если верить слухам, которые о ней ходят, в деньгах она недостатка испытывать не будет, — произнёс губернатор. — Вы с ней лично встречались? Что скажете?

— Девчонка с большими амбициями. Мне такие не по нутру.

— Увы, наши вкусы не совпадают, — месье Бертран усмехнулся. — Франции вскоре понадобятся подобные капитаны — с большими амбициями.

— Вообще-то вы правы, ваше превосходительство, — едко хмыкнул Требютор. — Какая разница — мужик или девка? Лишь бы исправно платили ваши десять процентов.

Губернатор ничего не ответил. У него имелись сведения, которые пиратскому капитану — пусть даже такому хорошему, как Требютор — знать было не обязательно. Капитан «Сен-Катрин» был отличным мореходом и бойцом, но для решения той задачи, которую на месье д'Ожерона возложил Версаль, он совершенно не годился.

Сгодится ли эта пиратствующая мадемуазель, пока неизвестно.

Господин губернатор положил себе дождаться результатов её следующего рейда. Девушка ещё при первой встрече произвела на него впечатление весьма умной и дальновидной особы. Но политик ли она?

Остаётся дождаться ответа на письмо, отправленное третьего дня господину де Баасу на Мартинику…

— Вот, Воробушек, ещё пополнение, — Билли, занимавшийся наймом людей, привёл на борт «Гардарики» восемь человек. — Всё местные французы, ходившие раньше на других кораблях.

Галка суровым взглядом окинула новичков. Та-а-ак… Что называется, приплыли. Она тут всякого навидалась, но чтобы у народа даже штанов без дырок не было — увольте.

— Что, братва, — хмыкнула она, обращаясь к пополнению. — Фортуна — сволочная баба, не так ли? Особенно за картами или костяшками.

— Всяко бывает, — улыбнулся один из новичков, с интересом разглядывая девушку-капитана. — Раз на раз не приходится.

— Ясен пень. Только учтите, парни: у меня на кораблях игра на деньги, ценности и пленников запрещена. На интерес — сколько угодно. Ром — не больше двух стаканов в день, если в море, и стакан после боя. На берегу потом хоть топитесь в роме, не запрещаю. Кроме того, на палубе не курить, для этого кубрик и кают-компания есть. Женщин не насиловать, пленников не убивать и не пытать. Ежели кого казнить, то только по моему приказу или приказу капитана Эшби, да и то — если есть веская причина. Во всём прочем — полная свобода самовыражения. Всем всё ясно? Если условия не подходят — я ж никого силой не держу.