Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Если кто-то думает, что Бога нет и религия создана для обмана, тот пусть знает — он просто повторяет слова Баруха, опытного талмудиста. Если кто-то ищет истоки фашизма, то пусть не копает далеко: «...естественное право всей природы и, следовательно, каждого индивидуума простирается дотоле, доколе простирается их мощь, и, следовательно, что каждый человек совершает по законам своей природы, то он совершает по высшему праву природы и имеет в отношении природы столько права, какой мощью обладает». «Например, рыбы, — поясняет Спиноза, — определены природою к плаванию, большие к пожиранию меньших; стало быть, рыбы по высшему естественному праву владеют водой, и притом большие пожирают меньших» (История философии. Т. 2. М., 1941. с. 191-192). «Мы не признаем никакого различия, — говорит Спиноза, — между людьми и остальными индивидуумами природы» (с. 192). Итак, закон природы и общества: сильный пожирает слабого, и причем столько, сколько ему нужно для своего насыщения. Небезынтересно замечание известного историка философии Куно Фишера относительно философии Спинозы: «У философии Спинозы нет сердца для людей, не потому что она враждебна к людям, а потому, что она бесчувственна, что этому геометрическому уму, рассматривавшему человеческие действия как линии, поверхности и тела, любовь к единичному должна была казаться помрачением духа» (Куно Фишер, II, 344). Но в то же время, «кабала не более как расширенный спинозизм», согласно Соломону Маймону (Мюре, с. 77).
Это мироощущение геометрическое, нечувствительное к единичному и самобытному, живому и неповторимому очень характерно для всей системы утопизма. Не случайно, что среди главнейших предметов масонских наук, которые преподавались в ложах, на почетном месте стояла именно геометрия. Масонские рукописи, ученические тетради полны геометрическими фигурами, теоремами и математическими знаками. Многообразие мира обесцвечивалось в треугольниках, тетра — и октаэдрах, шарах и точках. Мысль масона-строителя нового мира работала в одном направлении — все свести к математически выверенной формуле. В этом заформализованном, символизированном мире нет места человеку — этой мелкой, по выражению горьковского Луки, блошке. Здесь есть только «высшие» интересы инженеров будущего, есть «высшая» политика бесплодных утопистов. В этом мире Спинозы уже видны социализм и тоталитаризм, где каждый — ничто, а сила — все. Здесь, в этом мире геометрических фигур, шахматных комбинаций, на арене человеческой истории нет и не может быть места совести и морали. Здесь есть польза и удовольствие, удача и неудача. Вместо часто провозглашаемой морали на самом деле есть лишь правила поведения, подобно тому, как существуют правила дорожного движения.
В «естественном» праве нет частной собственности, также нет и не может быть преступления (в «естественном состоянии не существует преступления, или тот, кто совершает преступления, грешит не против другого, а против себя»). Человек у Спинозы находится в полном подчинении у верховной государственной власти, так как, по мысли Баруха, эта власть определяется также мощью, а мощь ее намного превосходит силу одного человека.
Не мешает теперь вспомнить, что Плеханов называл марксизм модифицированным спинозизмом. Но если и каббала — спинозизм, то что же тогда марксизм, как не модификация той же каббалы!
Любопытно, что идеи социализма у всех проектистов Западной Европы не предусматривали, во-первых, существования крестьян; во-вторых, свободу мысли и исповедания религии; в-третьих, свободу личности и ее неприкосновенность. И еще любопытно, что все эти проектисты преподносятся нам как гуманисты, борцы за свободу, прогрессивные деятели, страждущие за народ.
Прочно вошла в головы либералов в нашем Отечестве мысль о «неправильности» представления, будто эволюция общества приведет естественным путем к улучшению жизни народа. Только через классовую борьбу, через кровавую бойню гражданской войны. Впрочем, и в будущем улучшения жизни вообще не предусматривалось. Наоборот, предусматривалось в будущем обществе полуголодное, нищее существование. Предусматривался низкий уровень потребления и установление для всех одинаковой одежды, жилья, принудительный труд, разрушение семьи, жизни в бараках и под присмотром надзирателей. Эти идеи отчетливо сформулировал Ж.Ж. Руссо, и они стали близки в равной мере как московским розенкрейцерам, так и баварским иллюминатам. Все социалистические проекты единодушны в отношении применения самых суровых карательных мер к непослушным: вечное рабство у Т. Мора, «великого гуманиста», и вечное тюремное заключение и тоже рабство у Морелли, и смертная казнь у Бабефа за малейшую провинность, даже за ношение украшения женщиной.
Свобода от жизни
Теоретической основой применения понятия свободы к такому обществу служит гностико-каббалистическое представление о плоти, материи как тюрьме, в которую заключен порабощенный телом дух. Отсюда символика тела-цепи. Утеснение плоти, ее подавление должно освободить дух. Страдания приводят дух к осознанию себя как отличного от тела и тем освобождают дух от примеси телесного. Этому процессу соответствует символ: горящий факел на фоне разорванных цепей.
Таким образом, оккультно-каббалистические доктрины продуцировали социальные идеи, в которых смысл слов и лозунгов нарочито оставался туманным и мог быть истолкован в «нужном» для данного момента смысле.
О том, что масоны трактовали понятие свободы именно так, говорит граф Виельгорский, ученик крупного масона О. А. Поздеева: «Простолюдины, в особенности дворовые люди, не имея никакого понятия о существе нашего Ордена, весьма его любят, предполагая по названию свободных каменщиков, что наше братство старается их сделать вольными, в чем они весьма ошибаются, ибо мы стараемся свергнуть с себя оковы не мнимые, но истинно тяжкие, а именно оковы греха, смерти и ада... Человек, освобожденный от их оков, везде велик... везде счастлив, даже под самым деспотическим правлением. Но сие благо будет постепенно и на них разливаться» (Семевский В. И. Идеи декабристов, с. 337). Это масонский стоицизм.
Для уже «сознательных», сбросивших с себя груз «предрассудков» религии, народных традиций и заветов, сводимых к представлению о телесности — тюрьме, допускалось, наоборот, не утеснение плоти, а разгул похотей и страстей.
Это второй этап социалистического рая: от лагеря пуританизма не без примеси самого гнусного разврата к откровенной порнографии, к канкану.
Главным признаком этого общественного рая, построенного на основах оккультно-каббалистических, является последовательная враждебность к Церкви Христовой на всех стадиях строительства «рая»-западного (сытого) или восточного (голодного).
Заговор меньшинства
Общей мыслью всех проектистов, в том числе и их русских последователей, была главная догма всех кружков и академий интеллектуалов средних веков и нового времени: «Народ-дети», он нуждается в поводыре. Эту мысль проводили равно и московские, и французские масоны, и Г. Уэллс в своем не переведенном на русский язык трактате «Явный заговор» (1928 г.). Говоря о скором создании всемирной республики, Г. Уэллс писал в этом сочинении, что нации, отдельные государства должны исчезнуть. Будет установлена власть интеллектуального меньшинства. Так же, как масоны XVIII века, он рассматривает существующие правительства только как временные. «Явный заговор» не враждебен тем конституциям, правительствам, парламентам и королям, которые согласны рассматривать себя как учреждения временные, готовые в любой момент отдать власть господам Мировой республики: «Если конституция, парламенты и короли могут быть приняты — как учреждения временные, как опекуны, действующие до совершеннолетия республики, и пока эти конституции направляются в указанном мною духе, — «Явный заговор» не нападает на них». Заметим — именно благодаря таким опекунам — союзникам, Франции и Англии, на вершине власти царская[31] Россия пришла к революции.
Относительно религии идеи Г. Уэллса не расходятся с идеями его московских современников — большевиков, к которым он выражает свои симпатии: «Чем более кажутся нам прекрасными и привлекательными ложные лоялизмы, ложные идеи чести, ложные отношения, установленные религиями, тем более должны мы стремиться к освобождению от них нашего ума и ума нас окружающих и к безвозвратному их отбрасыванию». Точно так же, впрочем, считали и московские розенкрейцеры XVIII века, и народники, такие, как Ткачев, в XIX веке. А в XX веке само понятие «патриотизм» было отнесено большевиками (до 30-х годов) в представление о политическом преступлении и было приравнено к антисемитизму.
Во всемирной республике, о которой мечтали масоны с первых шагов своей легальной деятельности, то есть с начала XVIII века, видимо, должны царить равенство и братство? Ничуть не бывало.
- Повесть Гоголя «Портрет» - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- Разыскания о жизни и творчестве А.Ф. Лосева - Виктор Петрович Троицкий - Науки: разное
- Добросовестность ума - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Психология / Науки: разное
- «Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование - Павел Георгиевич Носачёв - Религиоведение / Науки: разное
- «Я сам свою жизнь сотворю…» «Мои университеты». В обсерватории. На аэродроме - Геннадий Вениаминович Кумохин - Короткие любовные романы / Русская классическая проза / Науки: разное
- Культура русского старообрядчества XVII—XX вв. Издание второе, дополненное - Кирилл Яковлевич Кожурин - История / Науки: разное
- Приспособление/сопротивление. Философские очерки - Игорь Павлович Смирнов - Науки: разное
- Поиск себя в творчестве - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Публицистика / Науки: разное
- История России (для студентов технических ВУЗов) - Б. Земцов - Науки: разное
- Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители - Петр Владимирович Рябов - История / Обществознание / Политика / Науки: разное / Религия: христианство