Татьянин дом - Наталья Нестерова

— Папа! За Катьку деньги требуют! Поезжай, пожалуйста, с нами!

Маришка сходила в парикмахерскую и сделала новую прическу. Татьяна только головой покачала: почти наголо подстриглась, лишь на висках пейсы да на затылке длинные пряди — и все выкрашено белыми перышками.

У Павлика рвались шнурки на новых ботинках, не завязывалась бабочка и потерялся цветочек, который нужно воткнуть в петлицу.

Татьяна устала призывать детей к спокойствию и повысила на них голос:

— Возьмите себя в руки! Павел, ты не диссертацию едешь защищать, а жениться! Тебя распишут, даже если ты явишься без галстука и босиком. Подумай о том, что тебе Катеньку нужно поддержать, а не добавлять ей волнений, которые в ее положении совершенно ни к чему. Марина! Ты на этом празднике лицо второстепенное. И держись в тени, не выставляй свои капризы на всеобщее обозрение. Если ты желаешь брату добра, то будь любезна вести себя так, чтобы его свадьба превратилась в событие радостное и счастливое.

Дети резонно возразили ей: мама, а почему ты сама колбасишь (в переводе с их жаргона — «носишься») по квартире как ошпаренная?

* * *

Во Дворец бракосочетания на акт регистрации были приглашены тридцать человек. К тому времени, когда прибыли жених и невеста, благополучно выкупленная и оба очищенные от леденцов и зерна, нервозное волнение перешло в празднично-торжественное. Татьяна в который раз поблагодарила судьбу, подарившую ей Бориса. Он слегка сжал ее руку — не переживай, все будет хорошо, и она почувствовала радостное облегчение: я не одна, у меня есть поддержка и опора. Каково было бы ей, одинокой, рядом с Андреем и Юлей? Даже роскошное платье, которое модельер сделал «в стиле Марии Стюарт», не помогло бы.

Сшитое из тонкого бархата цвета светлого изумруда, с отложным воротником на стойке, переходящем в узкое декольте, плотно облегающее талию и расширяющееся книзу, падающее до пола многими фалдами — Татьянино платье напоминало наряды прошлых веков и в то же время было по-современному стильным. «Марией Стюарт» Татьяна не рискнула бы себя назвать, но то, что она походила на вдовствующую королеву, ставшую на стезю кокетства, было определенно.

Маришка выбрала себе платье с жестким черным корсетом без бретелек и длинной пышной юбкой из пестрого шифона. Хотя корсет поднимался высоко, даже ложбинку между грудей не было видно, но каждый вдох-выдох создавал неподражаемый эффект. Маришкино тело, которое то отлипало от корсета (на выдохе), то вновь к нему прилипало (на вдохе), магнитом притягивало взгляды. Невольно разыгрывалась фантазия — что там, за броней черного корсета? И хотелось заглянуть в щелочку, которая ритмично образовывалась между платьем и грудной клеткой. Татьяна убедила дочь, что необходимо (хотя бы в официальные моменты) прикрыть эту нескромную игру дыхания. Боа из перьев и норковую накидку Маришка с возмущением отвергла. В итоге остановились на широком и почти прозрачном палантине из того же шифона, что и юбка платья.

Александра Ивановна, мама Катеньки, еще когда обсуждали наряды, испуганно предупредила: я в длинном не могу ходить, запутаюсь и упаду. По предложению Татьяны ей сшили костюм из терракотового джерси. Юбка до середины икр, короткий пиджачок с вышивкой по канту воротника — этот костюм еще несколько лет можно будет надевать по праздникам.

На Юле было платье из нежно-голубого атласа, и она, как никогда, напоминала статуэточку — из тех, которых раньше любили выставлять в сервантах рядом с парадными сервизами.

Женские придирчивые взгляды отметили также удачный наряд Катенькиной подруги-свидетельницы и еще нескольких дам, воспользовавшихся редкой возможностью одеться концертно-театрально.

Но никто не мог сравниться с невестой. Катенька была прекрасна! Живое воплощение грез женщин всех времен и народов. Тех грез, которые начинают будоражить девичье воображение еще на школьной скамье и выплескиваются в рисование королевн и принцесс с тонкими талиями и широченными юбками на обложках ученических тетрадей. И в глазах мужчин, откровенно любующихся невестой, без труда читалось: с такой красавицей под венец идти — одно удовольствие.

Свадебное платье было настолько великолепно, что воспринималось каким-то царским одеянием и не сразу делилось глазом на составляющие — ажурный лиф, пену тюля и кружев юбки. Воздушно легкую фату с редкими блестками держал веночек из белых цветов, так искусно выполненных, что они легко принимались за живые орхидеи. Катенькино лицо в обрамлении пружинистых локонов было по-детски чистым, по-девичьи красивым и по-женски взволнованным. И вся она — не живая простая девушка с московской окраины, а спустившаяся на землю фея-волшебница.

Казалось, только один человек не замечает сказочной красоты невесты — ее собственный жених. Павлик был взволнован, ослеплен и вообще плохо соображал. Вместо привычной Катьки рядом с ним стояла большая разряженная кукла, на которую все пялились и восхищенно улыбались. Он тоже растягивал губы в дежурной улыбке, благодарил за комплименты и поздравления и почти злорадно напоминал себе: я так и знал, что все это превратится в цирк-паноптикум.

Андрей понял состояние сына и решил облегчить его участь. Под предлогом того, что хочет сфотографироваться с невестой, Андрей отвел ее в сторону. Следом за Андреем еще несколько родственников и гостей пожелали запечатлеться рядом с принцессой. Разделенный десятью метрами с Катенькой, Павлик наконец рассмотрел ее. По тому, как изменилось выражение лица сына — от напряженно-официального до глуповато-восхищенного, — Андрей заключил, что мальчик пришел в себя, он в восторге от будущей жены и ход пьесы более не беспокоит его, коль приз уже обещан.

Борис обратил внимание Татьяны на Маришку, которая, не отрывая взгляда от невесты, хмурила брови и покусывала губы. Корсет на ее груди ходил ходуном, и откровенные колебания не скрывала шифоновая накидка.

— Доченька, с тобой все в порядке? — спросила Татьяна, подойдя.

— Мама, как тебе Владик? — ответила Маришка вопросом на вопрос.

— Какой Владик?

— Я с ним уже три месяца встречаюсь, — укоризненно буркнула Маришка.

Татьяна проследила за ее взглядом. Все ясно — замуж захотелось.

— Владик замечательный, но тебе рано думать о замужестве. Ты у меня еще маленькая и глупая. Обещаю, что твоя свадьба будет не хуже, чем у Павлика. Но венок с фатой на лысой голове! Отрасти волосы, пожалуйста. И вообще: следующей в ЗАГС иду я.

Татьяна оставила Маришку переваривать информацию — прозвучал призыв следовать в зал регистрации.

Двигаясь под звуки марша Мендельсона в нестройной толпе гостей с женихом и невестой во главе, Борис почему-то вспомнил, как в детстве ходил с отцом на первомайские и ноябрьские демонстрации. Тогда он сидел у отца на плечах, а не держал за локоть красивейшую женщину в роскошном платье; он был в два раза ниже ростом и на тридцать с лишним лет моложе. Демонстрация трудящихся и свадьба молодых симпатичных ребят — кажется, никакой связи. Но на Бориса дохнуло запахами детства, которые вызвали ребячий восторг и ожидание праздничного чуда.

Обрядовый староста — ухоженная и строгая женщина с красной лентой через плечо — говорила проникновенно и торжественно. Когда она произнесла: «Сегодня мы присутствуем при рождении новой семьи…», у Татьяны перехватило горло. Она остро почувствовала горечь материнской утраты — у нее забирали, отрезали от тела сыночка. Рядом всхлипнула Александра Ивановна. Не отрывая взгляда от затылков новобрачных, они нашли руки друг друга и крепко сцепили пальцы. Матери переживали одинаковые чувства, и взаимная поддержка была исключительной, особенной — как у двух пострадавших, ограбленных одной и той же бандой.

* * *

Встреча новобрачных в Доме свадебных торжеств, поздравления, рассадка гостей за отлично сервированные столы — все прошло безупречно. Но особенно им повезло с тамадой Глебом Глебовичем Самохваловым. Его благообразная внешность всем была смутно знакома, но мало кто вспомнил, что видел Самохвалова на вторых и третьих ролях в кино. Раскатистый бас и театральный шепот Глеба Глебовича были слышны в самых дальних углах. Он импровизировал, не давал паузам затянуться, а гостям отвлечься, и удачно шутил, и пафосно вещал. Предоставляя слово для тоста, тамада с такой легкостью произносил имена Сергей Петровичей, яков михалычей, тань, оль и прочих, что можно было подумать, он знает их всю жизнь, а не секунду назад вычитал на заготовленной шпаргалке.

Успешно стартовав и преодолев первую высоту, свадьба набирала обороты. Участники банкета, слегка разогретые спиртным и утолившие голод щедрыми закусками, чувствовали себя превосходно. Родители-организаторы уже не переживали за ход действа, жених и невеста были рады, что их просьба выполняется и команда «Горько!» не сотрясает воздух. Гости, которых не мучили натужными обрядами, знакомились, общались и создавали ровный гул компании — «хорошо сидим».