Красные цепи - Константин Образцов

Алина снова вернулась на лестницу и стала спускаться ниже. Здесь было заметно прохладнее, а когда Алина толкнула дверь второго этажа, холод сделался еще более ощутимым. Она посветила фонариком, и луч его мгновенно затерялся в темноте огромного пространства.

Второй этаж не был разделен на кабинеты, окна оказались заложены кирпичом, а большое холодное помещение уставлено рядами коробок с вином. Алина быстро прошла вдоль штабелей, читая названия: кто бы ни занимался материальным снабжением этой странной части «Данко», он явно не экономил ни на медицинском оборудовании, ни на алкоголе. Все вино было известных марок, лучших сортов и с прекрасно подобранными годами урожая — во всяком случае, насколько об этом могла судить Алина, которая, благодаря отцу и его бизнесу, волей-неволей научилась разбираться в винах.

Двадцать минут истекли. Собственно, это случилось уже минут пять назад, так что скоро сверху вполне могут послышаться шаги охранника Георгия, а возможно, и не его одного. Алина опять оказалась на лестнице, которая заканчивалась на втором этаже узкой площадкой. Похоже, придется возвращаться ни с чем: жаркие помещения с полками, пустые бутылки, пылящееся без дела медицинское оборудование и запасы вина — это, конечно, очень интригующе, и, будь здесь Гронский, он бы сумел объяснить все какой-нибудь очередной увлекательной теорией, но только вот ничто из этого не подходит на роль изобличающих улик. Алина повернулась и уже поставила ногу на ступеньку, как луч фонаря, скользнув по стенам лестничной площадки, высветил в противоположной стене еще одну металлическую дверь.

Алина подошла ближе, подергала за круглую ручку: дверь была заперта на механический замок. Не особо рассчитывая на успех, Алина вставила стальной ключ в чернеющую скважину, и он неожиданно легко повернулся все четыре раза. Дверь открылась. Сразу за ней, на расстоянии полуметра, оказалась еще одна дверь, деревянная, рассохшаяся от времени, покрытая чешуйками облупившейся краски. Алина толкнула ее, и та с легким скрипом отворилась. Пахнуло сыростью, и прямо перед ней распахнулись темные недра старой квартиры в том самом заброшенном доме, к стене которого примыкал медицинский центр. Алина поколебалась несколько мгновений, но все же сделала шаг и вошла в затхлую тьму.

Воздух здесь был пыльным и пропитанным запахом тления. Старые половицы кряхтели и мягко проседали под ногами. Холод и сырость проникали через разбитые окна вместе с призрачным синеватым светом и монотонным далеким гулом ночного города, похожим на долгие вздохи огромного живого существа. Алину окружала неприветливая глухая тишина, как будто квартира затаила злобу на тех, кто бросил ее умирать и разваливаться изнутри, а заодно и на весь человеческий род. Луч фонаря встревоженно метался вокруг, тускло освещая свешивающиеся со стен лоскуты обоев, покосившуюся мебель, выдвинутые ящики столов, продавленный диван, покрытый гниющими тряпками. На полу были разбросаны игральные карты, и снизу вверх смотрели пиковые короли и валеты, словно предвещая несчастья. Алине стало не по себе: казалось, что в этой квартире, навсегда оставленной людьми, поселились теперь какие-то другие люди, такие же обветшалые, грязные, подгнившие и очень недобрые, как и все здесь.

Алина двигалась вперед, осторожно заглядывая в открытые комнаты по обе стороны длинного коридора. Приметы ушедшего быта оставляли гнетущее впечатление: пожелтевший плакат календаря за какой-то забытый год, свисающая рваная занавеска, разбросанные и распухшие от плесени книги — все это, когда-то бывшее атрибутами жизни, теперь стало печальными свидетельствами смерти. Особенно было неприятно думать о том, чьи руки разбросали игральные карты по полу, или выдвинули ящики стола, или раскрыли одну из книг посередине, да так и оставили, словно собираясь вернуться. Видение другого человека, восседающего на дырявом стуле за трухлявым столом и читающего книгу, покрытую черными пятнами плесени, заставило Алину нервно ускорить шаг.

Коридор заканчивался большой кухней. На плите и столах стоили почерневшие мятые кастрюли, в буфете среди пыли виднелась забытая тарелка. В дальнем углу кухни темнел дверной проем, и Алина направилась туда, стараясь унять страх и подавить растущее паническое чувство, что она здесь не одна, что, стоит ей обернуться, и она увидит тех, чьи взгляды ощущает спиной.

Алина почти бегом миновала маленькую прихожую, успев отметить, что на вешалке висит какое-то серое одеяние, похожее на пальто и саван одновременно, и выскочила на лестничную площадку. Сюда выходили двери еще трех квартир, все приоткрытые, как прищуренные веки, из-под которых что-то наблюдает за вторгшимся чужаком пустыми провалами глазниц.

Алина внимательно осмотрелась. На полу, в пыли и крошеве осыпавшейся штукатурки, были видны следы, точнее, едва заметная тропа. Кто бы ни проходил здесь, его путь шел не в соседние квартиры, а вниз по лестнице. Алина стала спускаться, стараясь ступать как можно тише и ощущая, как три этажа пустого дома нависают сверху гнетущим темным молчанием.

Лестница вела все ниже и ниже, мимо пустых квартир первого этажа, заколоченной двери подъезда, пока последний, самый короткий пролет из покосившихся ступеней не уперся в подвальную дверь: низкую, толстую, обитую листами крашеного железа. Петли для навесного замка свободно болтались, торча в разные стороны. Алина мгновение помедлила, а потом потянула дверь на себя.

За дверью оказалась еще одна лестница из десятка ступеней, плавно поворачивающая вправо, в темноту огромного подвала. Снизу несло застарелой сыростью, влажным кирпичом, а еще металлом и едва уловимым, но таким знакомым запахом морга. Алина посветила фонариком: рядом с дверью на стене был большой старинный рубильник. Она с усилием нажала на него, рукоятка, громко щелкнув, упала вниз, и в подвале с гудением и стеклянным потрескиванием одна за другой вспыхнули лампы дневного света. Алина спустилась вниз, посмотрела на то, что осветили лампы, и поняла, что на этот раз она пришла туда, куда надо.

Подвал был огромным, шириной во всю площадь находящегося над ним дома, с довольно высоким потолком и плотно утрамбованным земляным полом, от которого тянуло холодом. Справа от входа в два ряда стояли большие железные клетки из толстых прутьев, верхние концы которых уходили в камень потолка, а нижние были приварены к металлическим плитам в основании. Тяжелые цепи с висячими замками запирали решетчатые двери. Всего клеток было шесть; Алина увидела внутри табуреты, брошенные на пол дырявые старые матрасы и стоящие прямо на полу пожелтевшие фаянсовые унитазы. За клетками у правой стены подвала стояли два больших железных стола, покрашенных серой, уже облупившейся краской. Ножки столов были снабжены колесами, а сами столы — двумя парами грубых толстых ремней и широкими желобами кровостоков, покрытых вязкой черно-багровой запекшейся коркой. Над столами свисали хирургические лампы и цепи со стальными мясницкими крюками. В двух железных шкафах без дверец были разложены хирургические инструменты, новые и старые, чистые и покрытые бурыми пятнами: прямые и изогнутые пилы, ланцеты, скальпели, ножницы всех размеров, щипцы и ручные толстые сверла. Рядом прямо в кирпичную стену было вбито несколько загнутых вверх гвоздей, на которых висели грязносерые и синие халаты. Здесь же располагалась покрытая пятнами ржавчины металлическая раковина с одним краном и огрызком хозяйственного мыла. В углу у раковины грязной кучей валялись заскорузлые от крови фартуки. Чуть дальше, у задней стены подвала, стояли шесть больших, в человеческий рост, железных холодильников, похожих на сейф и гроб одновременно. Они были заперты на висячие замки, и от каждого холодильника вился толстый черный кабель, подключенный к одной из шести промышленных розеток внизу стены.

Алина шла, стараясь ступать как можно легче по земляному полу, словно боясь потревожить неподвижную тишину. В дальнем правом углу она увидела небольшую железную дверь с грубо намалеванным белой краской каким-то странным символом. Замочной скважины на двери не было, а когда Алина попыталась ее открыть, та лишь слегка подалась в пазах, а изнутри послышалось едва различимое звяканье засова.

Левая часть подвала была отгорожена короткой и низкой кирпичной стеной. За ней Алина увидела помещение, в котором безошибочно можно было узнать лабораторию: вытянутый прямоугольник из серых металлических стен с большими окнами, забранными толстым стеклом, которые отделяли ее от остального подвала. Внутри аккуратно размещалось оборудование для химического анализа, рабочий стол с разнообразной посудой и два холодильника, которые обычно используются для хранения биологических образцов. Алина подошла ближе и заглянула внутрь. Пол в этом помещении был не земляным, а плиточным, очень чистым, а рядом с входом на плечиках вешалки висел новый рабочий лабораторный костюм. Она взялась за матовую стальную ручку двери, подергала, потом попробовала вставить свой мастер-ключ в электронный замок, но дверь по-прежнему осталась закрытой. Алина прошла чуть дальше и в углу подвала увидела низкую широкую дыру, образованную неровно осыпавшейся кирпичной кладкой. Она посветила туда фонариком. Желтоватый луч потерялся в кромешной тьме уходящего вниз глубокого провала. Из темноты доносились запахи потревоженной земли, влаги и разложения. Где-то в глубине одиноко прозвучала упавшая капля воды.