Конвойник - Гетто Виктория

В результате кровавых столкновений между теми, кто не хотел увольняться и ватажниками флот колонии пополнился не только лёгкими скоростными кораблями, которые так любило Братство, но и громадными штурмносцами, линейными кораблями, и даже парочкой трофейных разрушителей. Кроме этого беглецы пришли не с пустыми руками – клич фон Лемберга неведомыми путями достиг их ушей, и в трюмах явившихся к месту эвакуации кораблей оказались не только припасы для перехода и другое военное имущество со складов армии и флота, но и оборудование с военных заводов и из технических мастерских, не говоря о шести орбитально-ремонтных доках, что сразу усилило кораблестроительные мощности колонии, не говоря уж о прочих выгодах владения подобных дорогостоящим имуществом. Вместе с линейными кораблями флота пришло и несколько транспортов, битком набитыми пехотинцами, мужчинами и женщинами. Молодыми, сильными, и главное – донельзя злыми на ворхамовцев людьми. С военными вместе шли механики, инженеры, даже учёные, работавшие над военными проектами и разработками. Учитывая же, что корабли Братства, оказавшиеся в Проклятых Секторах, уже полным ходом таскали из захоронения информационные контейнеры, можно было предположить, что колония совершит значительный научно-технологический рывок в самом ближайшем будущем. Ну и, конечно, продолжающаяся эвакуация населения планет-банкротов... Население, флот, экономика Свободной Колонии стремительно, буквально на глазах росло. Ворхам же, занятый на данный момент укреплением своей власти и положения, а так же ЛГБТ-преобразованиями доставшейся ему державы, пока не мог как-либо воспрепятствовать тому, что из империи бежали все, кто мог, и кто хотел. Но рано или поздно всё должно было закончиться жестокой дракой, и потому колонисты спешили изо всех сил, торопясь вывезти как можно больше всего, что можно было взять. Пока помогало то, что ватажники были заняты вспыхнувшими после запрета на гетеросексуальные браки волнениями, захлестнувшими множество планет империи. Ну и ожесточённые схватки с теми из военных, кто не желал покинуть службу без выходного пособия, пенсии и социальных гарантий...

...Макс проснулся ночью от того, что жена тронула его за руку и тихо простонала:

- Милый...

- Что, началось?!

В мгновение ока мужчина оказался на ногах и начал торопливо натягивать на себя комбинезон. Блэки свернулась в комочек, обхватив руками начавший ходить ходуном большой животик, под ней расплывалось влажное пятно.

- А, вот же...

Подхватил её на руки, в несколько прыжков оказался на плоской крыше, где уже раскручивал турбины мобиль, торопливо усадил жену на широкий мягкий диван, установленный позади салона, ткнул рукой в сенсор включения автопилота. Двигатель взвыл, вышвыривая скоростную машину в воздух.

- Максимальная скорость!

Рёв турбин сменился, переходя в свист, а Макс обнял слабо вздрагивающую женщину, погладил по волосам, успокаивая:

- Потерпи, милая. Мы уже в пути. Скоро будет больница...

Блэки коротко простонала, кивнув, потом затихла, а Ольсен напряжённо всматривался в приборы, где цифры указателя скорости давно перевалили за все разрешённые отметки...

- Больница – готовьте палату! Моя жена рожает! Будем у вас в течение десяти минут!

- Принято! Встречаем! Даём сигнал наведения!

Отозвался молодой голос из устройства связи, и Макс вновь склонился к жене:

- Ты как, милая, дотянешь?

Молодая женщина кивнула, и Ольсен снова сжал её руки в своих ладонях, прижимая к себе. Несколько томительно бесконечных минут. Толчок, означающий прибытие... Едва мобиль застыл на месте, как его дверцы распахнулись, и внутрь влетела медсестра с носилками, которые волокли два дроида. Макс бережно уложил Блэки на новое ложе, и, не выпуская её руки, двинулся следом за роботами, спешащими внутрь госпиталя. Он ещё не знал, что в этот самый миг там, на кордоне, где был выставлен патруль для сопровождения беженцев, разворачивалась трагедия...

...Пространство раскололось внезапно, и из воронок гиперперехода медленно поползли туши разрушителей ВВВ, украшенные задницей с перьями. Покойный император Клинтон всё-таки сумел заставить своих учёных создать очень неплохой корабль, обладающий кроме размеров и огневой мощи ещё одним очень полезным свойством – он имел систему защиты от сканирования, и современные системы разведывательных спутников не могли уловить их в пространстве. Поэтому появление сразу шести уродливых туш в секторе ожидания оказалось внезапным, и встречающий патруль из двух корветов и эсминца ничего не смог предпринять – их пространственные двигатели были заглушены, и на их запуск требовалось время. А его то как раз и не было. Тем не менее, колонисты не собирались сдаваться – реакторы их кораблей заработали на полной мощи, нагнетая энергию в накопительные системы боевых лазеров, выползли пилоны, на которых застыли хищные тела ракет и пузатые туши торпед, начинённых ядерной взрывчаткой, заструилось марево отражательных полей, призванных защитить корабли от жёсткого излучения. Люди застыли на своих местах, в боевых колбах, на постах – они знали, что не выживут, и собирались продать свою жизнь как можно дороже. Некоторое время ничего не происходило, поскольку законы инерции действуют везде, и разрушителям ватажников нужно было время, чтобы разогнаться, а свободные колонисты точно так же готовили свои боевые системы. Но вот настал миг, и первые вспышки озарили вечный мрак космоса – со стартовых направляющих в сторону разгоняющихся монстров сорвались первые ракеты. Преодолев разделяющие их километры, боеголовки влипли в толстые борта противника, разрываясь ослепительными вспышками. Слетали толстые плиты брони, корёжился набор корпуса, огненные волны сметали антенны, сенсоры наведения, прокатывались по коридорам и переходам, выжигая голубую нечисть. Некоторое время казалось даже, что колонистам удастся отбиться и прорвавшись в чистое пространство, уйти в гиперпространство. Но когда волны огня разрывов опали, то стало видно, что ворхамовцы продолжают настигать свободных. Несмотря на разрушения, причинённые первым ударом, здоровенные туши продолжали настигать беглецов, и вот уже они запустили свои ракеты...

...Когда непрерывные удары, от которых корпус жалобно раскачивался и скрипел, стихли, командир корвета с трудом поднялся с палубы, на которую его швырнуло особенно сильным ударом. По комбинезону струилась кровь из распоротого живота, виднелись внутренние органы, и начали холодеть ноги, несмотря на то, что система жизнеобеспечения всё ещё работала нормально. Кое-как, зажимая руками рану, подтащился к панели командира, взглянул на неё – среди сплошного марева алых огней, обозначающих неисправности, редкими вставками светились зелёные и жёлтые, сигнализируя об исправных или частично работающих системах. Двигатели – в хлам. За дверью рубки – вакуум, связи нет. Изредка кашляет одна из боевых башен, последняя из уцелевших. Окровавленные изуродованные губы раздвинула жуткая гримаса, долженствующая означать улыбку – эти гомики сильно просчитаются, когда взойдут на борт для абордажа. Система самоуничтожения действует... Человек торопливо набрал код запуска и обратной связи. Теперь термоядерный взрыв испепелит и корвет, и того, кто будет рядом на расстоянии километра... За потрескавшимся бронестеклом было мало что видно, но опытный пилот не мог ошибиться. Он даже не рассчитывал на такую удачу! Разрушитель решил не выбрасывать десантные боты, а подойти лично и выбросить переходную галерею. Заскрипели держащиеся на честном слове шпангоуты, когда гравитационная масса вражеского корабля стала оказывать непосредственное воздействие на корпус. Потом – сильный толчок и гул резаков, неслышимый, но ощутимый израненным телом. То, что он может истечь кровью и не дождаться момента активации мощного фугаса человека не беспокоило. Детонация происходила и в случае остановки его сердца, не только по голосовой команде... На миг глаза заволокло багровым туманом, и командир понял – пора запускать маяк бедствия. Колонисты должны будут узнать, что здесь произошло.

- Аварийный маяк – старт.

Едва ощутимый толчок сигнального устройства. Сейчас он пробьёт дыру в обычном пространстве и уйдёт в гипер, откуда начнёт трансляцию сигнала бедствия. Вспыхнули огни плазменной резки, и нестерпимое сияние заполнило помещение – снопы искр полетели от двери, которую торопливо вскрывали вражеские абордажники. Послышался свист, и человек согнулся от боли: он не ошибся, за дверью – вакуум. Жаль, что не удастся посмотреть в глаза перепуганных ватажников, но, значит, так тому и быть... Сквозь дикую боль в разрываемых внутренним давлением глаз ещё успел отметить какое то шевеление сквозь сплошную алую стену. Попытался выдохнуть последнее слово, но воздуха в лёгких не было, а всё тело уже сковывал ледяной холод пространства. Конец. Это он ещё успел подумать. А потом наступило нечто... Адская вспышка испепелила и избитый до неузнаваемости корпус корвета, и прилипшую к нему бесформенную громадную тушу разрушителя. Остальные три корабля патруля колонистов погибли ещё раньше, превратившись в мельчайшие обломки, разлетевшиеся по всему вакууму. Ворхамовцам не удалось их захватить, а это было им просто жизненно необходимо. Йескель не случайно отрядил свою лучшую эскадру в этот сектор, точно зная, что здесь есть те, кому известна дорога в место обитания его смертельных врагов. Он надеялся, что отборные ветераны смогут захватить пленных и навигационные компьютеры, а главное – коды прохода, и ВВВ нагрянет карающим мечом против тех, кто осмелился ему возразить, и мало того, противостоять. Увы. Он недооценил нормальных людей, привыкнув иметь дело с отбросами и подонками общества. Колонисты не сдались, а дрались до последней капли крови, до смертного вздоха. Но прежде чем умереть, они очень дорого продали свою жизнь. Из восьми отправленных монстров один не вернулся вообще, а прочие подлежали большому ремонту. Это было уже не первой пощёчиной, полученной им из Проклятых Секторов, и Йескель поклялся, что любым способом уничтожит Свободных Колонистов...