Гости незваные - Андрей Величко

И, наконец, четвертый, последний пункт моего конспекта. В качестве его графического обозначения я провел три горизонтальные черточки, перечеркнув их одной наклонной. Получился математический знак «не идентично». То есть нам следует избегать упоминаний о том, что до какого-то момента наши миры были неотличимы. В конце концов, ну какое в сущности дело нашим друзьям до преданий старины глубокой какого-то чужого мира! Близкие к современности времена представляют куда больший интерес. А если вдруг кого-то заинтересует именно история, то и ее можно будет предоставить. Ведь небезызвестный Фоменко является натуральным академиком и позиционирует свои труды именно как исторические. А ознакомившись с его творениями, любой наш ученый сможет только удивиться, насколько сильно, оказывается, прошлое нашего мира отличалось от запортального.

Еще раз взглянув на свой плод, так сказать, ума холодных рассуждений и сердца горестных замет, я положил листок в папку. Все, теперь можно считать себя готовым к грядущей беседе с его величеством.

Когда я перед очередным ужином озвучил Гоше свои законспектированные рисунками соображения, он уточнил:

— Ну, пункты третий и четвертый — дело не самого близкого будущего. Не думаю, что нам придется заниматься этим раньше чем через два года, так что времени на детальную проработку сведений о том мире у нас достаточно. А вот предложенный тобой орган… кстати, как ты его собрался назвать?

— КГД, то есть «Кагаку но Гроссдума». Про «Думу» тебе можно не объяснять, про «Гросс» тоже, а «Кагаку» — это по-японски «наука». Большой Научный Совет, если все перевести на общеупотребимый русский.

— Ладно, КГД так КГД, и с инициативой о его создании лучше выступить мне. Значит, примерно через неделю пришлю тебе текст своего будущего выступления в Софии. Микропортал сегодня открывать будем?

— Давай, и подержим его, пока едим. Вот только когда ты наконец своего нового повара приучишь готовить по-человечески? Опять какая-то неаппетитная смесь с заграничным названием. Ей-богу, в следующий раз захвачу с собой картошку с котлетами из гатчинской столовой.

— Насчет меню все вопросы к Маше. И зря ты так про это итальянское овощное рагу, я его уже ел, вполне съедобная вещь. Кстати, не знаешь, помогло другу твоего полковника перемещение через портал? Все-таки два раза человека водили с Даниловской к нам, один раз даже специально ради него открывать пришлось.

— Не знаю, он сейчас как раз на обследовании в Федерации. Полковник обещал сразу скинуть его результаты на е-майл наших девочек. Так что, может быть, даже сегодня что-то узнаем.

Но в этот день мы узнали только про сам факт наличия каких то новостей. Потому как интернет-трафик с Даниловской наверняка отслеживался, и все хоть сколько-нибудь важные сообщения отправлялись на адреса, открытые со съемных квартир или вообще из кафе. Поэтому мы увидели лишь условное сообщение на одном из кошачьих форумов, но открывать новый портал не стали. Ни к чему переутомляться, ничего с этими новостями не случится до послезавтра.

С ними действительно ничего не случилось, хотя новостей оказалось и чуть больше ожидаемого количества.

Обследование сослуживца полковника показало, что рост метастазов прекратился. Наблюдается незначительное улучшение общего состояния, и все. Но, видимо, ожидалось все-таки нечто гораздо худшее, потому как Валерьев благодарил нас и от имени пациента, и от своего. Ему было отправлено письмо с напоминаем, что через две недели по их времени курс лечения следует повторить.

Однако имелось и еще одно сообщение, но тут лучше начать с предыстории.

В свое время Кобзев попросил меня разузнать, что стало с его матерью и приемным отцом. Это оказалось нетрудно — они умерли меньше чем через год после его исчезновения. Сначала отчим, а спустя два месяца мать. В принципе ничего из ряда вон выходящего, все-таки это были немолодые люди, а тут такое горе. Но когда в ДОМе организовалась группа, специализирующаяся на поиске в интернете, ей в качестве дополнительного задания было поручено собрать побольше сведений о родителях лаборанта. И вот теперь к нам пришел ее отчет.

Мда, подумал я, отложив бумаги. Действительно, тут, похоже, дело посерьезнее, чем просто смерть от горя. Потому что отчим Саши был, оказывается, депутатом первого съезда Советов. И за неделю до него дал интервью, которое, однако, в печать не попало. А через два дня скоропостижно скончался. Вот тут уже действительно мать Саши могла не выдержать и просто угаснуть. Хотя могла и знать чуть больше допустимого предела, такого тоже хватит для летального исхода. Интересно, получится сейчас, то есть спустя двадцать с небольшим лет, расследовать данный случай? А почему нет, если заказчики до сих пор живы, что вполне вероятно. И для проведения такого расследования есть немаловажная причина.

Дело было в том, что теория Неймана позволяла так рассчитать параметры работы большой тепепортационной установки, что область рассеяния точки финиша представляла из себя сферу радиусом около тридцати метров. Но в реальности случались и бОльшие отклонения, связанные с неидеальной работой нашей аппаратуры. Но только в тех случаях, когда ее настраивал не Саша. Если же старший лаборант лично садился к установке, то область рассеяния существенно уменьшалась, причем чем дальше, тем это уменьшение становилось заметнее.

Значит, пока наши отношения с Федерацией нормальные, Саше необязательно знать подробности смерти своих родителей, даже если и выяснится, что им в этом помогли конкретные люди. Чувство мести — оно деструктивное, об этом неоднократно упоминается во многих авторитетных источниках. Но, следует добавить, только тогда, когда оно является единственной и главной мотивацией. В случае же, если основным будет приказ, то как дополнение к нему такое чувство отнюдь не помешает.

То есть если вдруг (тьфу-тьфу-тьфу через левое плечо) дело дойдет до неприкрытой вражды с тем миром, рука нашего лучшего наводчика не дрогнет. Он будет знать, за что отправляет туда смертоносный груз.

Утром двадцать шестого сентября я провожал императора на Гатчинском аэродроме. Его величество отбывал в Софию, на конференцию Четверки, посвященную приему в ее ряды шестого члена — Болгарию. Испания удостоилась этой чести еще три года назад. Тогда же было решено не менять название данного межгосударственного союза в зависимости от числа его членов. Во-первых, чтобы не переписывать кучу документов. А во-вторых, «пятерка» или «шестерка» звучат еще ничего. Но, скажем, «восемнадцатка» уже не очень. А когда число стран-участниц перевалит за двадцать, то тут и подходящее слово-то не всегда сразу подберешь.

Проводив взглядом взлетевший «Аист», я сел в машину и отправился в свою резиденцию, где мне предстояло приготовить обед.

Нет, столовая во дворце функционировала совершено нормально и кормили там очень неплохо. Просто я как-то к слову сообщил Мари, что умею прилично готовить. Почему-то она даже не до конца поверила, и теперь я собирался продемонстрировать семье свои поварские способности.

Приготовлению подлежал картофельный суп на бульоне из телятины. Мясо потом обжаривалось и шло как второе, обычно с макаронами. Это были мои фирменные блюда времен далекой молодости. В частности, я ими кормил своих знакомых девушек, и все были в восторге, в том числе и моя будущая первая жена.

Разумеется, телятина применялась не из магазина, где, кстати, ее было и не купить, а с Черемушкинского рынка.

Так что, вернувшись во дворец, я отправился не в кабинет, а на кухню нашей столовой, где мне выделили плиту и немного места в углу. Осмотрел заготовленные ингредиенты и приступил к работе.

По словам Мари, у меня получилось очень неплохо. Дети так вообще были в восторге и попросили добавки, но сам я пребывал в некоторых сомнениях. Ведь помню же, что тогда это у меня получалось так, что невозможно было оторваться от тарелки! А сейчас… ну, съедобно. Местами даже вкусно, но до оценки «божественно» или хотя бы около того совершенно не дотягивает. Причем делал я все точно как тогда, хоть и с тех пор прошло лет сорок с хвостиком. Может, телятина или картошка были так себе? Ага, доставленные по личному заказу канцлера. Нет, это предположение не выдерживает никакой критики. И, значит, остается всего одна гипотеза.

Старость. Ведь она начинается вовсе не с физических хворей. Да, я по-прежнему почти каждое утро без труда пробегаю по парку полтора километра, укладываясь в десять минут. Несмотря на свой возраст, который хоть и не поддается точному подсчету из-за регулярных походов между мирами, но за семьдесят, кажется, уже перевалил. Но, как уже отмечалось, признаки старости другие. Она начинается тогда, когда как-то незаметно оказывается, что раньше и трава была зеленее, и небо голубее, и девушки красивей.