Ночи и дни - Ольга Горовая

Глава 17

Саша говорила себе, что совершенно не волнуется, но на самом деле - не находила места от беспокойства. На часах было начало седьмого, а Тимофей все еще не приехал. Он звонил ей, предупредил, что задержится, потому что много волокиты с документами, а она все равно нервничала. Но и позвонить не решалась -- а вдруг он в дороге? Не хотелось его отвлекать от дороги.    Миша носился по двору, дразня Дика, а щенок с лаем гонялся за малышом, виляя хвостом, словно ветряной мельницей. Саша не смогла не улыбнуться глядя на эту картину. Тимофей был прав -- они уже полюбили этого мальчугана. И то, что он предложил... Ее сердце замирало от волнующего предвкушения, смешанного со страхом. Как же ей хотелось прямо сейчас подбежать к Мише и крепко-крепко обнять его, рассказать, что они хотят, чтобы он был их сыном, хотят подарить ему настоящую семью. Но она боялась -- и того, как мальчик может отреагировать, и того, что их запрос могут не удовлетворить. Да и, просто, Саша считала, что все-таки, подобные новости должны обсуждаться всеми участниками. Если они собираются создать семью -- то должны все делать вместе, потому она и ждала Тимофея, даже не намекая Мише, что у них есть о чем с ним поговорить.    А еще, каждый раз при воспоминании о сегодняшнем утре, о словах, признании Тимофея, о том, что было потом -- у Саши по телу пробегала сладкая дрожь. И уже ничего не хотелось, только дождаться его, крепко обнять, и никуда не отпускать, пусть так никогда и не получилось бы.    Ей с трудом удалось отработать сегодня, Саша то и дело ловила себя на на том, что мысли уплывали куда-то, уж очень далеко от жалоб и проблем пациентов. Приходилось то и дело себя одергивать и заставлять сосредотачиваться.    И все-таки, на кое-что ее терпения не хватило -- Саша позвонила Юле и рассказала о том, что Тимофей сделал ей предложение. Просто не утерпела, ей безумно хотелось поделиться своим счастьем и радостью, а на подругу она всегда могла положиться -- та и поддержит, и порадуется, и никогда не позавидует. На эту новость Юля отреагировала таким визгом, который, наверное, слышало все отделение с ее стороны трубки, и бескомпромиссно заявила, что она будет дружкой, только в этот раз -- с радостью. Это требование лишь улучшило настроение Саши. Конечно, еще предстояло сообщить родителям. Но это она решила отложить до вечера. Они уже сообщали родным, что живут вместе. И нельзя сказать, что родители Саши были счастливы, узнав, насколько быстро после развода их дочь сошлась с другим мужчиной. Правда, что не могло не порадовать Сашу, ее отец, узнав, с кем именно она теперь, помолчал несколько секунд, а потом сказал, что Першин хороший человек. Очень хороший.    В устах ее отца это был небывалый комплимент. При всем своем удобстве для их семьи -- Антон никогда не заслужил подобного высказывания от отца Саши. Это, в какой-то мере, решило дело и для матери, особенно, когда та узнала, что Тимофей учился у ее мужа и потому он знает его достаточно хорошо. И все-таки, родители собирались приехать, чтобы познакомиться и составить личное мнение об этих отношениях. Вот, на свадьбе и познакомятся, решила про себя Саша. Тем более, насколько она знала, и родные Тимофея планировали нанести им визит, чтобы познакомиться с ней. В общем, будет, однозначно, не скучно. И хоть она понимала, что много чего может произойти, и она вполне может не понравиться родителям любимого -- Сашу это не пугало. После признания Тимофея, после его взгляда -- она не сомневалась, они с чем угодно справятся. А родители, все-таки, живут далеко, что одни, что другие, да и Саша с Тимофеем достаточно взрослые, чтобы не позволить никому мешаться в свои отношения.    В этот момент, прерывая ее размышления, лай Дика стал совсем другим и Саша увидела, как к двору подъезжает машина Тимофея. Наконец-то!    Не имея сил дождаться его в доме, она тут же вышла на крыльцо и поспешила к автомобилю, который уже припарковался посреди двора.    Не успел Тимофей выйти из машины, как на него тут же, с проворностью маленькой мартышки, взобрался Мишка, требуя "Поиграть!". Тот, не обращая внимания на то, что еще не переоделся, как был, в костюме, подхватил Мишку и подкинул в воздух, поймав у земли. В итоге, Саше пришлось пробираться сквозь ручонки и ноги мальчугана, чтобы просто поцеловать любимого.    - Ты что так долго добирался? - С улыбкой глядя за их шалостями, спросила Саша.    - Дела были. - Одарив ее лукавым взглядом ответил Тимофей и в очередной раз подкинул Мишу так, что малыш пронзительно, с восторгом завизжал.    Саша рассмеялась, ощущая, как унимается внутреннее волнение.    - Пошлите ужинать, - позвала она их, пытаясь перекричать визг Мишки и лай Дика. - Мы тебя ждали, не садились.    Заслышав о еде, парни тут же потянулись следом в дом.    - Я соскучился. - Теплые руки обняли ее со спины, пока Саша насыпала борщ в тарелки. Видно он первый справился с мытьем рук.    - И я. - Она обернулась через плечо, с удовольствием подставив губы для нежного поцелуя.    - Извини, что задержался. - Отпустив ее губы, Тимофей пощекотал шею Саши носом. - Но я не мог вернуться не сделав одной вещи. - Он одной рукой забрался в карман своих брюк и уже через миг перед глазами Саши на столе оказалась небольшая бархатная коробочка.    Она замерла, удивленная, даже немного растерянная.    Нет, Саша сразу поняла, что там. Просто и не думала, что это необходимо.    - Тима, - с трудом отставив тарелку на стол не разлив содержимое, она обернулась и крепко обняла его. - Тима, зачем? - И тут же уткнулась лицом ему в плечо. - Спасибо.    Тимофей рассмеялся.    - Ты глянь, для начала, а потом благодари. Может еще и не понравится. Но не мог же я без кольца явиться. Хватит, что предложение без него сделал. - Он отвел волосы с ее щек и погладил лицо Саши.    Она послушно повернулась и взяла коробочку, ни на миг не усомнившись, что кольцо ей понравится.    Оно и правда оказалось прекрасным -- простое, гладкое, кроме четырех небольших камешков, ромбиком расположенных на золотой поверхности. Неброское, сдержанное и, в то же время, такое, которое не будет мешать ни дома, ни на работе. В кольце не было ничего, чем можно было зацепиться или поцарапать пациентов при осмотре. А значит, в отличие от многих других украшений, Саша сможет носить его не снимая.    - Мне очень нравится, - совершенно честно призналась Саша, рассматривая кольцо. - Наверное, я и сама лучше не выбрала бы.    Улыбка Тимофея стала довольной.    - Тогда, я рад, что угадал.- Он еще раз поцеловал ее в щеку и, протянув руку, достал кольцо из коробочки.    Поймав руку Саши, Тимофей поцеловал ее раскрытую ладонь.    -Фууу. Сколько можно целоваться?! - Миша залетел в кухню как маленький ураган, чудом не перевернув борщ. - Есть же собирались. - Он схватил кусок хлеба и принялся запихивать в рот.    Саша рассмеялась, видя, что и Тимофей усмехнулся, надев ей кольцо на палец.    - Больше не будем, пока. - Пообещал он мальчугану.    Помог Саше закончить накрывать на стол, после чего они так же сели.       На вечер они оставили два важных дела. Во-первых, Тимофей решил немедленно, именно сегодня узнать насчет регистрации брака. Поскольку Саше особой разницы не было, они ведь и так жили вместе, но это имело значение для подачи заявки на усыновление -- то она его поддержала. И во-вторых, конечно, предстоял сам разговор с Мишей.    В первую очередь Тимофей решил уладить дело с ЗАГСом. Разумеется, тот уже был закрыт, но чем хорош сельский быт -- так это тем, что все друг с другом, хоть шапочно, а знакомы. А уж если директор ЗАГСа ваш пациент, то никто не увидит ничего странного в немного неурочном визите к нему по личным, семейным вопросам. Таким образом, Тимофей вернулся через сорок минут с новостью, что их готовы расписать хоть в следующую субботу, поскольку особого наплыва желающих зарегистрировать брак в селе не предвиделось, да и обязательного срока "проверки" чувств длинной в месяц тут особо не выдерживали. Немного не ожидая такой скорости, Саша все же с радостью согласилась. Хоть ее и пугал объем предстоящих хлопот. Они, конечно, не планировали ничего грандиозного, просто тихую роспись при родных и нескольких друзьях, но ведь предстояло еще всем сообщить. В общем, работы на эту неделю у них, похоже, планировалось с головой, тем более что Тимофей был на курсах. Но они решили, что справятся.    Наконец, подошло время для разговора с Мишей. Саша даже не представляла себе, как малыш отреагирует на их решение. Ему, конечно, вроде бы нравилось жить с ними, но хочет ли сам мальчик, чтобы именно Саша и Тимофей стали его семьей? Этот вопрос, страх реакции Миши -- нервным комком перекрыли ей горло. Потому, говорить пришлось Тимофею, который, судя по всему, по глазам прочитал испуг Саши.    Они все собрались в комнате Миши уже ближе к тому времени, когда обычно начинали читать ему сказку на ночь, сели на диван и Тимофей рассказал, что они хотят сделать.    Сначала Миша, вообще, не разобрался о чем именно взрослые ему говорят. И Саша включилась в разговор, пытаясь объяснить, каким именно образом, они могут стать его родителями.    Миша несколько минут молча осмысливал сказанное, а потом задал два вопроса, едва не заставившие Сашу расплакаться.    - А папка? - Хмуро спросил мальчуган, глядя в пол.    У Саши перевернулось все внутри. Этот малыш все равно любил своего отца, несмотря на все, что тот делал, какую боль причинял сыну. Дети любят безоговорочно, даже тех, кто совершенно не заслуживает такой любви.    - Он всегда будет твоим отцом, - спокойно ответил Тимофей. - И если ты захочешь, всегда сможешь встречаться и ходить к нему. Просто сейчас у твоего отца нет возможности заботиться о тебе.    Саша сказала бы, что желания и души нет, но она понимала, что тактичные слова ее любимого именно то, что стоит услышать ребенку. Мишу такой ответ, казалось, удовлетворил. Мальчуган кивнул, а потом поднял голову и посмотрел прямо на нее глазами, полными надежды.    - А ты, правда, станешь моей мамой? - Тихо, почти неслышно, спросил он.    - Если ты будешь не против. - Едва выговорила она. - Я буду очень рада.    Вместо ответа Миша резко кинулся к ней и обхватил руками пояс Саши. А она едва смогла увидеть ободряющую улыбку Тимофея сквозь пелену слез, застилающую глаза.       Как ни странно, но препятствия их свадьбе пришли вовсе не оттуда, откуда Саша или Тимофей могли бы те ожидать. Ну кто бы мог подумать, что этому событию воспротивится отец Николай? И тем не менее, именно священник, когда они на следующий день пошли приглашать его, категорично заявил, что ни за что не придет, если они не дадут ему их обвенчать. Дело обернулось серьезным спором между Тимофеем и Николаем. В ход шли аргументы о свободе воли и выбора каждого человека, о грехе и прелюбодеянии, и Саша опасалась, как бы все не скатилось до такого банального, но убийственно веского аргумента всех мужчин, что трезвых, что пьяных - "ты меня уважаешь?".    Причем, слушая эти препирания, она подозревала, что мужчины спорят из спортивного интереса и оба получают от этого удовольствие. В конце концов, Тимофей проворчал, что уступает только из-за состояния Коли и потому, что грех спорить с больным человеком. Священник, абсолютно довольный, расхохотался, и поздравил их с таким решением и приближающейся свадьбой.    Самой Саше, вроде бы, разницы не было. Она не венчалась с Антоном, в их семьях такое не было принято. Не задумывалась она и о проведении подобной церемонии сейчас. Но Николай, будто специально, провел их на обратной дороге через небольшой зал церкви. И, против воли, Саша остановилась на середине пути, захваченная непривычным, щемящим чувством, от которого хотелось то ли рассмеяться, то ли заплакать, не от горя, а от чего-то совсем другого. Доброго и дарящего счастье.    Зал сейчас стоял пустой, только свечи "за здравие" и "за упокой" горели под иконами, написанными прямо на стенах храма. Росписи уходили под самый потолок, плавно переходя в картины из Евангелие, но все они были какими-то нарядными, почти праздничными. То ли от того, что художник не поскупился на светлые тона и позолоту, то ли потому, что сама церковь была светлой благодаря высоким и широким окнам с витражами. Казалось, что каждый мазок краски, каждая деталь и завитушка последней лампадки и подсвечника были пропитаны любовью тех, кто это делал все это, и их верой. Верой всех тех людей, которые приходили в эту церковь ища ответов у Бога.    И Саша вдруг так обрадовалась, что Николай настоял! Неожиданно для себя она поняла, что если и хочет венчаться -- то только так, в маленькой церкви, где даже священник знает ее очень хорошо, а в хоре поют старушки, про которых сама Саша все знает.    Наверное потому на выходе она чуть отстала от Тимофея и тихо прошептала "спасибо", попрощавшись с отцом Николаем. Священник же только понимающе улыбнулся и перекрестил ее напоследок, благословляя.    Но и на этом их приключения во вторник вечером не закончились. Следующей в их списке приглашенных значилась Никитична, которая стала для Саши едва ли не доброй бабушкой, поддерживая с первого же дня приезда в село. Да и Тимофей был только рад пригласить старушку-соседку, с которой умудрился найти общий язык после того случая, когда она так вовремя послала его к Саше. Но ни он, ни она не ожидали, что и тут развернется битва. Только теперь не за присутствие соседки на празднике, а за размах самой свадьбы.    Выросшая и прожившая в селе всю свою жизнь Никитична даже понять не могла, что они имеют в виду под "скромным праздником с ближайшими друзьями". По ее твердому убеждению -- свадьбу или надо было гулять, как положено, чтобы все село гудело, или, вообще, не браться за это дело.    Самое смешное, что эту битву Саша с Тимофеем проиграли подчистую. Соседку не убедили ни их доводы о малом количестве времени, оставшемся до субботы, ни о том, что они собирались немного сэкономить денег. Ведь зарплаты врачей не поражают размерами, а Мише столько всего надо купить -- у мальчугана до сих пор нормальной одежды почти не было, да и школа на носу.    Никитична выслушала это все, покивала, сочувствующе поцокала языком, а потом заявила, что им волноваться не о чем. Тимофей может спокойно ездить себе в город. Саша, вообще, должна отдыхать. А вот они с Кузьминичной займутся всеми приготовлениями. А молодоженам, главное, на сам праздник явиться. И больше никаких возражений она не слушала и не слышала.    В конце концов, добравшись до дому уже затемно, Саша с Тимофеем задумались, а не зря ли они придумали всю эту свадьбу? Может было бы проще сбежать в город и там расписаться?    Но ведь здесь они собирались жить. И потом, собираясь усыновить Мишу, они хотели, чтобы он имел полную уверенность в своей новой семье, а мальчик радовался предстоящему празднику не меньше, чем самому факту усыновления. Потому они смирились, решив, что один день переживут.    И потому, переложив все приготовления на плечи нежданных добровольных помощников, они занялись вопросом об усыновлении. В среду Тимофей вернулся раньше, отпросившись с части лекций, а на остаток недели, вообще, взял выходные, предоставив справку из ЗАГСа о предстоящей свадьбе. Мимоходом сообщил, что видел Антона в больнице, где у них читались лекции. Саша заволновалась, не устроит ли тот что-то, просто так, из мелочной обиды. Но Тимофей рассмеялся, сказав, что он-то проходит курсы при Академии усовершенствования, и Антон со своей кафедрой от Университета никакого влияния там не имеет. Да и, вообще, они мирно разошлись в коридоре, даже поздоровавшись.    Вечером в среду они вместе пошли в отдел социальной службы, расположенной в здании сельсовета. Там они были тут же перехвачены Семеном Петровичем. Сельский голова принялся поздравлять их со свадьбой, на которую, оказывается, его тоже позвали, пообещал обязательную помощь врачам от сельсовета. И вместе с ними пошел в соц.службу, заявив, что хочет поддержать их в благородном деле и подкрепить заявку на усыновление письмом от сельсовета, в котором расскажет, что такой семье ребенка не просто можно, а обязательно нужно доверить.    Работник службы усыновления, еще раз выслушав все обстоятельства этого дела, сказала, что их шансы на успех весьма велики. Ведь то, что сельский плотник пил -- знали все, как и то, что он тяжел на руку. Собственно, в селе до сих пор ходили слухи, что и жену его убило не пьянство, а тяжелый кулак мужа. А благодаря закону "О защите прав ребенка и предупреждению насилия в семье", принятому прошлой осенью, проблем со стороны отца Миши возникнуть не должно. Точнее, он просто не сможет противопоставить ничего многочисленным свидетельствам очевидцев, даже если, вдруг, решит оспаривать в суде то, что социальная служба заберет Мишу. Хотя, мало кому из сидящих в кабинете верилось, что Виталий озаботится этим. За месяц, прошедший с похорон Марии Анисимовны он ни разу не искал сына, не беспокоился где Миша проводит дни и ночи, и, похоже, даже не вспомнил, что тот у него был.    В итоге было решено, что на поиски документов ребенка отправится социальный работник, соседка, которая вроде бы знала где те спрятаны, Тимофей и участковый, чтобы подстраховать женщин.    В четверг приехали родители. Причем, и ее, и Тимофея одновременно. Пришлось знакомиться. В доме сразу стало неимоверно тесно. Миша забился в свою комнату, напуганный таким количеством незнакомых людей. И, взяв Тихона в компаньоны, отказался выходить оттуда под любым предлогом. Саша же решила не настаивать, а дать малышу немного привыкнуть. Ей самой было не по себе от изучающих взглядов будущей свекрови, а что уж говорить о ребенке, на которого смотрели абсолютно все? Она разрешила ему поесть в комнате и включила мультики, чтобы отвлечь и развеять малыша.    Поскольку в их доме места всем просто не хватало, родителей решили разместить на ночь в том доме, где жил до этого Тимофея, но на ужин все все равно собрались на их кухне, присматриваясь и пытаясь познакомиться поближе.    Собственно, Саше не к чему было придираться -- родители вели себя сдержанно и безупречно, что ее, что Тимофея. Они и сами понимали, что дети уже взрослые люди, и все решили, им же оставалось только принять их выбор. Тимофею оказалось немного проще найти общий язык с ее родными, так как с будущем тестем он уже был довольно неплохо знаком.    Но все-таки, конфликт возник, хоть и один единственный. Когда, после обсуждения деталей самой свадьбы, о которых Саша с Тимофеем знали непозволительно мало, Тимофей сказал, что они усыновят Мишу. После этого заявление на несколько минут в кухне повисла пауза. Потом ее мать молча обняла Сашу, прекрасно зная, насколько сильно та мечтала хоть о таком, и как этому противился Антон. А ее отец так же молча похлопал Тимофея по плечу, показывая, что поддерживает их решение.    Реакция же родителей Тимофея была совершенно другой. Они не знали о болезни Саши, не понимали их решения, и возмущались, пытаясь образумить детей, и убедить, что в их годы еще своих можно родить. Тимофей крепко обнял ее, заметив, как Саша напряженно замерла. Твердо заявил, что решения своего не поменяют, они любят этого ребенка и хотят, чтобы он был их сыном. А его родители могут или согласиться с этим и получить внука, или отказаться, это их право. Но и они имеют право сделать то, что хотят.    Те не обрадовались, это ясно читалось на их лицах, но и спорить перестали. После этого общение стало каким-то натянутым. Мать Саши ушла в комнату к Мише, знакомится с будущим внуком ближе. А спустя двадцать минут, после тихого разговора с Тимофеем на крыльце, туда же направилась и вторая "будущая бабушка".    Нервничающую Сашу, опасающуюся, что ее малыша могут обидеть небрежным словом или взглядом, перехватил сам Тимофей.    - Дай им возможность узнать его. И мои родители тоже полюбят Мишу, честное слово. Они хорошие. Им просто надо время, чтоб свыкнуться. - Попросил ее любимый.    И Саша со вздохом смирилась. Она понимала, что он во многом прав и не все готовы принять в семью чужого ребенка вот так сразу. Тем более, что в отличии от ее родителей, они не прошли с Сашей все мытарства лечения и разочарований от ее бесплодия. Да и не могли они быть плохими, воспитав такого сына. Потому она кивнула, поцеловала его, и пошла застилать постели в соседней хате.    Пятница промчалась в бешеной суматохе, поскольку две матери, объединившись с приехавшей Юлей, настояли на том, что Саша нуждается в платье, пусть не свадебном, но обязательно каком-то торжественном. И, буквально похитив будущую невесту, укатили с ней в ближайший город. Вернулись они под вечер, страшно усталые, но довольные своими покупками. Тимофей же, ворчливо отругав всех, заявил, что не соглашался проводить весь день без Саши, и после ужина утащил ее на прогулку, требуя внимания. Но перед этим они убедились, что мать Саши нашла общий язык с Мишей, да и родители Тимофея шли к этому.       А потом наступила суббота. И Саше показалось, что мир свихнулся. Судя по смешинкам в глазах Тимофея, его обуревали те же мысли. До этого момента Саша никогда не бывала на сельских свадьбах. Теперь же она оказалась в самом эпицентре. И радовало одно -- от них требовалось мало, только присутствие. Остальное гости делали сами. А пришло, похоже, практически все село.    Их куда-то везли, вели, посыпали чем-то, что-то желали. Вокруг мелькали караваи, рушники, сладости. Повсюду с радостным смехом носились дети, едва не сбивая с ног в своем желании собрать побольше монеток и конфет. Родители, судя по всему, успели спеться не только между собой, но и с организаторами этого праздника, и потому чувствовали себя в своей стихии, явно понимая что к чему. Перед Сашей же события мелькали словно в калейдоскопе, где выкуп невесты и задания для растерявшегося Тимофея сменялись хохотом окружающих, испытаниями для шурина, которым взяли Ваньку, внука Никитичны. Потом их куда-то вели и опять что-то делали, иногда такие вещи, в которых Саша совершенно не видела смысла, как, например, забивание кола в землю перед домом.    Стоп-кадры в этом хороводе события включались только на двух событиях -- росписи в ЗАГСе и уверенного, твердого "да" ее мужа. И на венчании... Вот здесь Саша действительно осознала, что она выходит замуж. И не просто за кого-то, а за человека, которого безумно любит. Наверное потому у невесты по щекам текли счастливые слезы, по удачному стечению обстоятельств, не попадая на свечу, которую она крепко держала в руке.    А потом начался сам праздник. Каким-то образом Никитичне и Кузьминичне действительно удалось все устроить. Столы были полны еды, хотя Саша понятия не имела, когда ту успели приготовить и где, вообще, взяли столько продуктов. Для них даже испекли огромный торт, который пока спрятали в холодном подвале, чтобы сохранить до вечера.    Никитична постоянно подливала ей в бокал компот, и Саша подозревала, что пожилая соседка, по близорукости, просто перепутала тот с наливкой, которая стояла рядом. Но слишком благодарная за все это, что сейчас происходило, решила не обращать ее внимания на эту ошибку и покорно пила компот. Да и Тимофей, похоже, поддерживал ее в этом, и сам пренебрегая алкоголем. К тому же, им и без того было весело.    Но больше всех, кажется, веселился Миша.    Наверное, мало кому из детей доводится погулять на свадьбе у своих родителей, пусть пока и неофициальных. И потому Миша делал все, что хотел. Именно он украл туфлю у невесты, потребовав кусок торта еще в самом начале праздника, и получил свою "добычу". Он скакал по рукам, уже совершенно очаровав всех бабушек и дедушек. И, похоже, удивил всех гостей, которые никогда не видели мальчугана в таком прекрасном и счастливом состоянии духа.    А поскольку все, кого она любила, были счастливы, то и Саша ощущала неимоверное, искристое и необъятное счастье.