Камелии цветут зимой - Смарагдовый Дракон

вас отпущу, – я подняла телефон и показала на экране вызов 112.

– Здравствуйте, что у вас случилось? – услышала я по ту сторону линии.

– Здравствуйте, прямо на моих глазах происходит попытка изнасилования несовершеннолетней девушки , – мужчины явно напряглись, это было видно, когда они сжали руки и напрягли челюсти.

– Говорите адрес, экстренные службы уже выезжают, – сказала девушка, и парни начали выходить из переулка.

– Ладно-ладно, нас здесь не было, – когда они зашли за угол дома, и я перестала слышать ругань, то приложила телефон к уху.

– Кара, на Ганнарсбраут идут двое мужчин. У одного грязно-зеленая кепка с небольшим отверстием на лбу, у второго шрам на шее.

– Я поняла. Сейчас их возьмем, – ответила моя подруга. Она уже давно работает на телефоне спасательных служб, поэтому я считаю своим долгом рассказывать ей о преступлениях. Только так я могу хоть как-то помочь пострадавшим, как эта девушка.

Я обернулась и посмотрела на нее. Она смотрела в одну точку, и пыталась прикрыть открытые части своего тела. Я сняла с себя пиджак и надела поверх нее. Эта девочка еще какое-то время не могла говорить, поэтому я просто сидела подле нее, надеясь, что скоро она справится с переполняющим страхом. Не помню, сколько мы так просидели: двадцать минут, полчаса, а может, и час. До того, как я перешла дорогу, я только и думала о том, чтобы поесть, но сейчас голод куда-то исчез, оставив только желание помочь. Когда я подняла руку, чтобы посмотреть время на часах, то увидела, как эта девушка пыталась взяться за нее. Я взяла ее за руку, и села ближе. Она схватилась за меня, чувствуя, будто сейчас все рухнет.

– Все хорошо, – я гладила ее по голове, и крепко сжимала ее руку, – Это закончится. Твое сердце успокоится, ты сможешь это пережить, – она сделала несколько неудачных попыток что-то сказать.

– Я… я стала такой грязной…

– Что? Нет… Нет, это не так! – я села напротив нее, взяв обе руки в свои, – Ты прекрасна. Ты чертовски милая. У тебя замечательные ямочки, у тебя такая красивая и нежная кожа. Скажи мне, кем ты хочешь стать?

– Я… наверное, архитектором… – она смотрела на меня и готова была расплакаться прямо передо мной.

– Ты будешь потрясающим архитектором. По твоим чертежам будут строить великолепные многовековые здания, ведь это просто превосходно. Ты должна быть счастлива.

– Я, правда, не грязная?

– Конечно, эти уроды не смогут испачкать что-то настолько восхитительное, – она сжала мои руки сильнее, и по ее щекам начали течь слезы

– Но… но как вы можете быть уверенной, что это так?…

– Когда-то очень давно, – я снова села около нее, и она крепко за меня ухватилась, – когда я была примерно твоего возраста, я была влюблена в одну девушку. Я любила ее до безумия и даже не могла видеть ее недостатки. Чтобы она не делала, ее поддерживала. Чтобы не сказала – я за. И одним осенним вечером, во время уборки, она завела меня на склад спортивного инвентаря на территории школы. Она прекрасно знала о моих чувствах, и решила этим воспользоваться. Зажав меня около шведской стенки, она посмотрела мне прямо в глаза, и я заметила, что ее взгляд стал томным, когда она произнесла: "Ты такая сексуальная», – и я почувствовала, что мое сердце все еще не готово это принять, – Она посмотрела на меня остекленевшим взглядом, и резко стянула с меня нижнее белье. Я начала кричать, но она зажала мне рот рукой, и я начала задыхаться. Чем сильнее я сопротивлялась, тем крепче рука сжимала мне рот и нос. Ничего не оставалось, кроме как терпеть. Я так сильно испугалась, что в какой-то момент не могла пошевелиться. Она это приняла, как за согласие. Несколько дней я не могла подняться на ноги, прокручивая в голове произошедшее раз за разом, – я схватилась за голову, почувствовав, что она начала болеть, – Я не могла перестать думать о каждом прикосновении ее ко мне, о каждом слове, которое она говорила. Но сейчас это все не имеет того значения, каким оно было в старшей школе.

Я посмотрела на нее, и увидела сопереживание в ее глазах. Эта девочка еще так мала. Я помогла ей встать и вызвала такси. Мне было страшно оставлять ее одной, поэтому я поехала с ней. Доставить ее до дома в целости и сохранности – моя первейшая обязанность. Пока мы ехали, она не отпускала мою руку. Я чувствовала, как она дрожит и не может сказать ни слова, пытаясь вжаться в спинку сидения от взгляда мужчины за рулем. Не каждый мужчина является реальной опасностью, но, когда происходят определенные вещи, то он становится потенциальной опасностью. Единственное, что разделяет эти два понятия – один шаг, который может быть чем угодно.

Мы приехали к высокому многоквартирному зданию, когда девушка смогла боле менее ровно стоять, не пытаясь спрятаться от всего подряд. Я не винила ее и все прекрасно понимала. Мы добрались до одиннадцатого этажа на лифте из зеркал, и все время, пока мы поднимались, она не могла отвести взгляда от своего отражения. Я все повторяла ей «Ты восхитительна», «Ты красивая», «Ты потрясающая», чтобы суметь вовремя сбить ее негативные мысли о себе. Когда ты плохо о себе думаешь, это как попасть в яму с зыбучими песками – если вовремя не повернешь, вылезти уже не сможешь. Поэтому я пыталась сбить этот курс, по которому она так уверенно шла. И, казалось, я всегда приходила в последний момент. Казалось, еще чуть-чуть и ее уже нельзя будет вытащить.

На пороге квартиры стоял мужчина, по всей видимости, ее отец. Когда он попытался прикоснуться к ней, то он испуганно отшатнулась от него и спряталась за мою спину. Я предполагала, что именно так все и обернется.

– Габриэлла, почему ты…? – мужчина переживал за свою дочь и совершенно не знал, что ему делать. Его руки дрожали, и он не мог отвести от девушки взгляда.

– Я думаю, мне стоит рассказать, что произошло потому, что Габриэлла не в состоянии этого сделать, – он торопливо пригласил меня в дом, и старался не подходить близко к пострадавшей девочке. Да, он переживал, но пугать еще больше ему не хотелось.

Мы сели вдвоем на кухне, Габриэлла убежала к себе в комнату, как только мы вошли в квартиру. Мы сидели с ее отцом и не могли ничего произвести вслух. Он бегал глазами по комнате, не находя ответы на свои вопросы.

– Расскажите, что произошло? Почему она так боится меня?

– Если вдаваться в подробности, то она пострадала при покушении двух мужчин. Я была рядом, поэтому помогла ей. Дальше снятия рубашки дело не зашло, – мужчина хватался за голову, громко сопел и пытался собраться с мыслями.