Стратегия: «Замок Россия». Том 1 - Вадим Денисов

— Смогут, — вмешался я, делая строгие знаки сталкерам, мол, только пикните.

— Ну, вот и отлично, — обрадовался проф, — простите, моя флэшка… ага. И коготь, с вашего позволения. Выводы позже.

Когда учёный ушёл, Гоблин меня спросил:

— А чё с белорусами? Вы тоже завтра поедете?

— Нет, Миша, это они пусть ждут нас завтра. А мы поедем к ним с визитом послезавтра, пусть помаринуются.

— А… И мы?

— Как же без вас, ребята.

— Дипломатия будет? — ухмыльнулся Лунёв.

— Стрелка, — коротко пояснил я.

— О! Это дело! — искренне обрадовался Гоблин. — По понятиям! На такое нас сфаловать влёгкую, вспомним молодость, да, Кастет? — и тут же добавил другим тоном: — Командор, я чё хочу сказать… ствол-то добытый… Прихвати патронов к нему, а, я вот и бумажку принёс. А то…

— Возьму сегодня, — улыбнулся я. Не знают, что я им припас в конце разговора.

— И это! — влез Кастет. — Я вот тут подумал, с механиком посоветовались… Трофейный "запор" ушастый. Мы же вдвоём с ним сможет быстро его на ход поставить. Если отдать "запор" Кордону? Им там без машины никак. Это можно?

— Разумно, ставьте на колёса, отдадим, — согласился я, немного удивившись, — каким боком старинная советская машина ассоциировалась у Кости с прошедшим разговором?

И, уже в спину уходящим, сказал:

— Да! Забыл совсем. С нами мои нукеры поедут. Пусть осмотрятся, проникнутся, пусть привыкают. А то решил я, что вам из них сталкеров делать пора. Будем расширять группу.

Доехали быстро.

Именно такую установку я дал колонне из двух машин — дел до чёрта.

Сам ехал в машине сталкеров, которую изобретательный Лунёв ласково называл "Шнюшей", на переднем пассажирском. Позади периодически взрёвывала догонявшая нас "шишига" с ДШК в кузове. В кабине грузовика рядом с водителем сидит Гонта, в кузове под тентом, растянутым на треть, — мои хлопцы и два бойца первого взвода — он сегодня в мангруппе. Возле останков пещерника чуть притормозили. Искренне обалдев от размеров, я сделал фотки уже для себя, и мы помчались дальше.

Вот и завал.

Шнюша бодро подскочила к завалу, стала метрах в пятнадцати. "Шишига" остановилась в пятидесяти, развернулась тылом. Я вышел из машины, отошёл от неё влево, рядом встал Гонта, весь супернарядный, даже наколенники есть. Гоблин тоже вышел, ушёл вправо, одной лапой держа ДПМ. Лунёв остался возле машины, встал у двери с "калашом". Мои парни выскочили из кузова "шишиги", растворились в траве по обеим сторонам.

Тишина. Спят, бездельники. Конечно, жильё-то не тут.

— Начинаем? — спросил прапор.

— Давай.

Гриша дал приказ, чуть наклонившись к левому плечу, в "шишиге" приняли.

Ду-ду-ду-ххх!!!

ДШК прогрелся, проснулся, недовольно заворочал стволом по сторонам от завала: "Ну, чё? Вы где тут, суки?" Чуть в стороне от машины на землю неспешно улегся ДПМ, расставил сошки, осторожно покосился на старшего брата: "Чё, я тоже стрельну, или как?" ДШК скрипнул, "младший" всё понял и замер, тупо уставившись на обрез завала.

Реакция последовала, среди веток показалось шалого вида белобрысая голова с двустволкой рядом.

— Э, бое-ц! Отставить смотреть оленем на старших! — рявкнул Гонта, — бегом командира сюда, делегация приехала.

Голова всё поняла, внимательно оглядела окрестности, оценила диспозицию и побежала жаловаться старшим. Ждали недолго, звук у ДШК знатный, поди, там полная тревога случилась. Появился.

— Этот? — вполне в бандитском духе крикнул я Гоблину, когда хлыщ в чистеньком пиджаке в ёлочку спустился с небес на грешную нашу Землю-2.

— Тот самый, у него ещё стёкла в нагрудном на клифте! — заорал многоопытный Гоблин.

Хлыщ дернул глазами вниз и очки доставать не стал.

— Говори спокойно, в карманы не лезь, перед тобой Самый Главный, — тихо и очень убедительно сказал ему сбоку улыбающийся прапор. Ну и банду же я взрастил, в который раз думаю. Кастет от машины весело помахал рукой кому-то в брёвнах.

Представитель замер.

— Я — Сотников, — объявил я ему в лицо. — Если ты тут давно и если ты хоть чуть-чуть интересовался, чем живёт этот мир, то ты про меня слышал. Если же нет, то твоя третья ошибка зачтена.

Представитель открыл рот.

— Подождите, господа, это почему вы в таком тоне, зачем тут такие пушки, я ведь…

— Теперь так, — прервал я его. — Вторая ошибка. Вы можете жить, как хотите, это ваши хотелки. Но. Эта дорога построена не вами, не для вас и никогда не будет никем перекрыта. Это — магистраль, и она призвана связывать людей. Никто не перекрывает магистраль. И мы не перекрыли. Поэтому, к завтрашнему утру тут не должно быть ни веточки — проверим. Если ты не согласен, ДШК разберет твой детский конструктор прямо сейчас. Ответ дашь в конце и всего один: "да" — "нет". Так. Мои машины будут тут ездить, как захотят, куда захотят и сколько захотят… И вот тебе первая твоя ошибка! Вас никто не собирается завоёвывать или порабощать, нахер вы нужны, такие строители. Однако, есть у нас большое подозрение, что ты — самозванец, поработивший или запугавший всех остальных и воплощающий тут свои наполеоновские мечты…

Мужик сглотнул слюну, вытер руки о штаны.

— Потому что не может быть такого у белорусов! Потому что они наши братья, без старших и младших, и мы их знаем!! Знаем, ты понял!!!

Он поплыл. Это он проглотил, всё, ломается. Значит, жмём дальше. И я продолжил почти шёпотом, очень доверительно.

— Видишь, я говорю пря-ямо… Честно, в лоб. И мы это дело проверим, да? Если все остальные думают то же самое, что и ты, мы скажем "гудбай" и на этом аллес. Приезжайте просить помощи, как только поумнеете и поймёте, куда вы попали. А проверим мы так. Сейчас к тебе пройдёт один наш человек. Всего один. Вот он, — я показал на прапорщика.

— Всё очень просто. Ты соберешь людей, он будет молчать. Ты покажешь ему протокол собрания, где всё демократично. Он зачитает людям резюмирующую часть и просто спросит: "Это так?" И всё! Ты меня понял? Вот и хорошо. А теперь отвечай.

— Мне нужно пять минут.

— Хорошо, ждём. Ты же не фокусник? Ты же не будешь ждать спецназа на танке?

Он вернулся через семь. Тихий.

— Мы хотим уйти.

— Сколько вас уйдёт?

— Четверо.

— Хорошо. Свободен. Один час тебе уйти без глупостей и без крови, преследовать не будем.

Когда хлыщ скрылся за завалом, я вытащил платок и вытер лицо. Сесть бы надо.

— Прапорщик, остаешься со своими людьми и моими парнями. Гоблин с тобой, берите завал под себя. От "лесников" свяжусь с Замком, пошлю сюда Бероева с людьми и Лагутину с медиком.

— Есть!

Я залез в джип, расслабил спину и улыбнулся счастливому Кастету.

— Ну что, Костя… скачи на заставу.

Глава 13

Серёга Демченко, командир речных сталкеров, созерцатель и деятель

— Как можно не любить Египет, если ни разу там не был? — удивился Шамиль. Он в Египте был, в Шарме — четыре года назад.

— Не был. Земной шар велик, стран много, времени жизни у меня мало.

— А пирамиды? Ничего, что это Чудо света?

— Мало чего найдётся более надоедливого, чем эти пирамиды. Мне кажется, я уже каждый камешек там видел, так или иначе мне показанный. Дух? Там сейчас известно, какой дух. Так что на пирамиды бум смотреть, когда египтяне диалектически перейдут на новый уровень.

— Значит, всё-таки из-за ислама.

— О! Сразу за религию прятаться! Вдумайся, насколько этот твой вопрос-утверждение характерен. Вот зачем вы, представители мусульманских культур, сразу такой "щит" вытаскиваете?

— Как и все.

— То есть, если я не хочу ехать в Польшу, мне предъявят нелюбовь к католической церкви? Да ни в жизнь. Поляки, конечно, предъявят, это завсегда, — но не веру… Глянь-ка.

Два куличка сели неподалёку. Совсем не боятся людей, палкой сшибать можно.

— Так что, ничего подобного, ислам тут не причём. Ислам казахов и татар это не ислам египтян и палестинцев. Всё зависит от того, как ислам накладывается на матрицу коллективного бессознательного, на устои и культуру народа. Одних двигает вперёд по лестнице развития, другие валятся в подвал. Впрочем, также действует и любая другая религия. Потому что люди и народы разные, единого решения не может быть ни в чём. Ислам отсекает татарина от практики "грабить-резать-убивать"? Да. А чеченца? Вопрос есть… Одни относятся к исламу, как к Советчику, а другие, как к Прокладке между собой и Проблемой. Можно вытащить, можно вставить. Но и не это главное, как мне кажется. Главное — "версия" религии. У кого-то она 6.0, у кого-то 1.1. Жёсткость патристики изменяется с развитием паствы. И, пока эти сущности идут с одной скоростью, всё хорошо, Египет процветает. Но как только появляются убедительные горлопаны, уговаривающие всех зачем-то вернуться к уровню религии начала Большой Игры, то есть, к версии 1.0, начинается лажа. Если же эта лажа накладывается на социальные проблемы, то египтяне начинают годами кидаться друг в друга мусорными урнами, надевать их на бошки и бить ими витрины. Запрещать купальники и спиртное, картины и фильмы, книги и Интернет. Приходят радикалы, уходят туристы, инвесторы и нате вам, страна в подвале…